Хью Лори: От «Дживса и Вустера» до «Доктора Хауса» - Энтони Банко

«Леди и джентльмены, все очень просто. Первое, что вы должны знать (оно же и последнее, кстати), что П. Г. Вудхаус – самый смешной писатель из всех, кто излагал свои мысли на бумаге. Факт номер два: истории о Дживсе – самые смешные из всего созданного Вудхаусом. Я говорю как человек, чьей первой любовью был Бландинг и кто впоследствии получил огромное удовольствие от Псмита, но Дживс – это жемчужина, и любому, кто попытается сказать обратное, следует указать на дверь, миникэб, вокзал и четвертый терминал в Хитроу. Мир Дживса отличается полнотой и цельностью. Он структурирован, упорядочен, сложен и самодостаточен, как «Король Лир», только гораздо смешнее».

«Конечно, Дживс и Вустер – это вымышленные персонажи, но они являются героями весьма относительными. Истинный герой этих книг – великолепный язык автора и его красота. Вудхаус написал так, словно это настоящие стихи. Невозможно переоценить его естественность. Предложения построены настолько стройно, что буквально слышишь, как кто-то произносит их с абсолютно естественными «э-э-э» и «гм-м-м».

Книги о Дживсе увидели свет в Британии и Соединенных Штатах перед Второй мировой войной, в 20–30-е годы. Богатый, одинокий, добросердечный и веселый аристократ Берти Вустер постоянно попадал в какие-то неприятности. Его жизнь была полна опасностей.

«Берти – не дурак, хотя порой он совершает очень глупые поступки, но лишь из самых добрых побуждений. Он всегда хочет избавить людей от неприятностей. Он – добрая душа, – говорит Лори. – Главная цель его жизни – помочь друзьям-идиотам выбраться из неприятностей. Он абсолютно не думает о себе. Он – очень хороший друг и компаньон. А язык у него настолько хорош, что в его устах даже простое предложение выпить чая звучит как поэма».

На спасение Берти от повседневных тягот жизни бросается его камердинер, Дживс. Он занимается одеждой, едой, расписанием своего хозяина, а в свободное время ухитряется предвидеть неприятности и всегда готов дать полезный совет.

«Иметь такого Дживса хочет любой. Он – не слуга и не может им быть, потому что наличие камердинера смутило бы любого, – замечает Фрай. – Мы не знали бы, как с ним разговаривать. Это настоящая «волшебная лампа Аладдина», а Дживс – добрый джинн. Джинн, который всегда обводит хозяина вокруг пальца».

Хью Лори подхватывает: «Дживс – наставник, философ и друг, в котором нуждается каждый из нас. Это няня, которая уладывает тебя спать вечером и заботится, чтобы тебе было удобно».

Свои сюжеты, связанные со сложной любовной жизнью главных героев, Вудхаус черпал из классической новой комедии. В его книгах появляется масса новых, еще более эксцентричных героев. Гасси Финк-Ноттл одержим тритонами, Арчибальд Муллинер обожает носки, мистер Анструтер «самый слезливый человек в Вустершире», Таппи Глоссоп – веселый идиот. Сэр Уоткин Бассетт – владелец Тотли-Тауэрс и отец Мэдлин. Мэдлин Бассетт – безнадежный романтик. Дживс твердо намерен помешать ей выйти замуж за своего хозяина. Кроме всего прочего, Мэдлин верит в то, что каждый раз, когда фея сморкается, рождается ребенок.

Несколько раз делались попытки перевести Вудхауса на язык телевидения – причем, и его книги о Дживсе тоже. Последней такой попыткой стал фильм «Мир Вустера» (1965–1967) на ВВС с участием Яна Кармайкла (Вустер) и Денниса Прайса (Дживс). Двадцать три года спустя, в 1990 году, студия Granada в сотрудничестве с Picture Partnership Productions решила, что настало время вновь оживить этих героев. Руководство не скрывало, что видит в ролях Берти Вустера и Дживса именно Хью и Стивена.

Получив первое предложение сыграть хозяина и камердинера, эти поклонники Вудхауса сочли за лучшее его отклонить, потому что слишком боялись настроить против себя миллионы других поклонников писателя во всем мире, каждый из которых точно представлял, как должны выглядеть и вести себя эти герои.

Лори объясняет, почему они не сразу приняли предложение. «На самом деле мы не отказывались, – он делает паузу и продолжает. – Мы отклонили это предложение, потому что думали, что сделать нечто подобное просто невозможно. Это определенный срез британской жизни. Мы оба сразу же подумали: «Сделать это невозможно. Мы не сможем этого сделать. Мы будем играть с нежной фарфоровой статуэткой и непременно ее разобьем. А если что-то разобьется, то неприятностей не избежать, потому что все знают, каковы поклонники Вудхауса. Целая куча тех, кто любит Вудхауса, немного не в себе. Это для них почти религия. Они живут этими книгами, и они не постесняются высказать свое мнение тебе в лицо. Каждый знает, как должны выглядеть Дживс и Вустер, и любой, кто будет играть эти роли, может разрушить их мир».

Отказ огорчил продюсеров, и они начали подыскивать другую пару актеров. Но к этому времени Фрай и Лори все обдумали. Хью за день прочел все сценарии от начала до конца, чего никогда не делал, потому что считал большинство сценариев очень скучными. «Я прочел все залпом и хохотал, не переставая. Текст был замечательным.

Я позвонил Стивену и сказал: «Подожди, не говори сразу «нет».

Инициативу перехватывает Фрай: «Мы хотели отказаться, потому что книги написаны от имени Берти, то есть в первом лице. И он описывает Дживса так: его ноги не касались земли, он возникает в комнате, он выскальзывает из комнаты… Вот он мерцает в углу, и вдруг его уже нет. Он покашливает, словно овца, прочищает горло, подавившись травой на дальнем склоне холма… И все в этом роде. Я попытался так откашляться, но у меня получилось нечто, напоминающее козла, прочищающего горло и подавившегося куском сыра на ближайшем холме. Все это безумно трудно».

Но Фрай понимал, что они должны хотя бы попробовать. Они снова позвонили продюсерам и предались беззастенчивой лжи. «Я сказал им: «Когда мы говорили «нет», то на самом деле имели в виду «да», а потом добавил: «Послушайте, если кто-то и справится с этим делом, то только мы, спасибо вам большое».

Сложная задача перевода текста с печатного листа на телевизионный экран выпала Клайву Экстону, который великолепно с ней справился, сохранив обаяние и юмор автора. При этом он ловко объединял несколько историй в один эпизод.

Фрай вспоминает: «Сценарии были похожи на антисептический крем. Они были исключительно элегантно сделаны, в них сохранился потрясающий язык Берти Вустера. Это великолепный мир, в который хочется уйти с головой, словно в нежнейшее суфле».

Несколько месяцев после окончательного согласия Хью провел в двубортном костюме в клеточку гленчек, а Фрай сроднился с огромным котелком. «И мы оба тренировались каждый в своей дисциплине: он бесшумно открывал графины, а я жонглировал тросточкой или зонтом».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});