Русская историография. Развитие исторической науки в России в XVIII—XX вв - Георгий Владимирович Вернадский

устроится на своей площади земли в размере приблизительно одной квадратной мили.

В отношении друг к другу фаланги находятся в состоянии взаимного притяжения – наподобие как бы планетной системы, двигающейся по законам Ньютона.

Постепенно Фурье удалось образовать кружок учеников, достать небольшую сумму денег и купить небольшой кусок земли. Но Фурье, со своим утопическим полетом мысли, был совершенно беспомощен в практических делах. Спас положение бывший военный инженер Виктор Консидеран (1805–1893), человек сильной воли, всецело преданный идее мирового коммунизма. Он и стал вождем фурьеризма.

По плану Консидерана, должно быть организовано некое центральное мировое правительство, в распоряжении которого будут бесчисленные армии индустриальных рабочих. Созданы будут огромные предприятия, заселены горные хребты, пустыни превращены в земледельческие плантации, построены пути сообщения. Вокруг этого правительства устанавливается ряд местных администраций для управления отдельными частями земного шара и отдельными областями. Для дальнейшей планировки и обсуждения текущих дел собираются советы сведущих лиц для консультации. При таком устройстве не будет больше войны и раздоров.

Консидеран мечтал, что такая всемирная общественная организация может быть введена мирным путем с согласия существующих национальных правительств, так как фурьеристы не требуют насильственного разрушения существующих государств. Он приветствовал поэтому французскую революцию 1848 года, был избран депутатом в Национальное собрание и предложил на усмотрение его свой план нового общественного строя. План был отвергнут. 2 декабря 1852 года президент Франции принц Луи Наполеон был провозглашен императором французов под именем Наполеона III. После этого события Консидеран потерял всякую надежду на осуществление своего плана и эмигрировал в Англию (вернулся только после Франко-прусской войны 1870 года и падения Наполеона III).

Около 1845 года в Петербурге образовалось несколько фурьеристических кружков. Во главе основного из них стоял литератор Михаил Васильевич Буташевич-Петрашевский (1819–1867), отчего все участники этого движения получили название петрашевцев. Петрашевцы не составляли строго организованного сообщества. Главным проявлением их деятельности были еженедельные беседы у самого Петрашевского. На этих беседах обсуждались идеи Фурье и Консидерана и их планы нового устройства человечества, а также говорилось о необходимости реформ в России – освобождения крестьян, свободы печати и судебной реформы. В числе посетителей этих собраний были беллетрист и критик Н. Д. Ахшарумов, Ф. М. Достоевский (уже тогда известный писатель); Н. Я. Данилевский; И. И. Введенский (преподаватель русской словесности и талантливый писатель, непревзойденный переводчик романов Диккенса на русский язык); поэт Аполлон Майков; писатель М. Е. Салтыков-Щедрин; Н. Г. Чернышевский.

Через некоторое время о фурьеристских кружках стало известно правительству. Министр внутренних дел Л. А. Перовский поручил состоявшему при нем чиновнику Ивану Петровичу Липранди (впоследствии известному генералу и военному писателю) «иметь наблюдение» над кружками. 20 апреля 1849 года Липранди представил управляющему Третьим отделением собственного Его Величества канцелярии четыре списка лиц, прикосновенных к «тайному обществу».

Больше ста человек было привлечено к следственному делу. Из них более пятидесяти были арестованы, но большинство их вскоре отпущено. Суду было предано 23 человека, из них 21 (в том числе сам Петрашевский и Ф. М. Достоевский) приговорены к смертной казни. В последнюю минуту, когда их уже привезли на эшафот, казнь была заменена разными видами тяжелых наказаний. Кроме того, более 200 человек были заподозрены и взяты на замечание.

Четверть века позже, в своем «Дневнике писателя» за 1873 год, Достоевский так вспоминал о деле петрашевцев:

«Мы заражены были идеями тогдашнего теоретического социализма… Но тогда понималось дело еще в самом розовом и райско-нравственном смысле. Действительно, правда, что зарождавшийся социализм сравнивался тогда, даже некоторыми из коноводов его, с христианством и принимался лишь за поправку и улучшение последнего, сообразно веку и цивилизации. Все эти тогдашние идеи нам в Петербурге ужасно нравились, казались в высшей степени святыми и нравственными и, главное, общечеловеческими, будущим законом всего без исключения человечества».

IX

Славянофилы и западники

Два течения русской общественной мысли – славянофильство и западничество – проходят через всю первую половину XIX века, то сближаясь, то отталкиваясь друг от друга.

В основе их лежит различное отношение интеллигентских кружков к России и к Европе – стремление к самобытности у одних, тяга к западной культуре у других.

В 1840 году вернулся в Москву из ссылки Александр Иванович Герцен (Станкевич умер перед тем в Италии от чахотки) и примкнул к кружку, основанному Станкевичем. Герцен принялся за чтение Гегеля и вынес заключение совершенно обратное пониманию Белинского. Начались жаркие споры, и произошел раскол между западниками (Герцен и Огарев) и славянофилами.

Разошлись «со слезами на глазах». У спорящих было общее «чувство безграничной, обхватывающей все существо, любви к русскому народу, к русскому складу ума. Противники, как двуликий Янус, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно» (Герцен).

Герцен, Огарев и Бакунин перешли в лагерь «левых гегельянцев», к которому принадлежал и Карл Маркс. Бакунин сделался проповедником революционного анархизма.

Главари славянофилов принадлежали к кругу богатых и родовитых русских семей, сохранивших основу старой русской культуры – православие. Первенствовал среди них старший по возрасту Алексей Степанович Хомяков (1804–1860), человек блестящих дарований, кипучей энергии и разнообразных интересов.

Отец его (умер в 1836 г.) был слабовольный человек, член Английского клуба и игрок. Он проиграл более миллиона рублей и расшатал свое состояние. Мать тогда отстранила мужа от распоряжения имуществом и понемногу восстановила и даже увеличила средства семьи. У них было трое детей – старший сын Федор (умер в 1828 году), Алексей и дочь Анна.

Мать, Мария Алексеевна, рожденная Киреевская, воспитывала детей в строгой преданности основам православной церкви и национальным началам жизни. Детям она дала довольно хорошее, хотя и не систематическое образование. В 1812 году, во время нашествия Наполеона на Россию, семья Хомяковых переехала в свое рязанское имение. Дом их в Москве сгорел. Как большинство русских людей, Хомяковы тяжело переживали нашествие французов, но затем радовались их изгнанию. Мальчики Федор и Алексей мечтали о времени, когда они подрастут и сами смогут воевать.

В 1820 году, закончив свое домашнее образование, Алексей выдержал при Московском университете экзамен на степень кандидата математических наук.

В 1822 году Хомяков поступил в кирасирский полк, стоявший тогда в Херсонской губернии, а через год перевелся в конно-гвардейский полк в Петербург. В 1825 году вышел в отставку и уехал на полтора года в Европу.

В 1827 году произошел новый кризис на Ближнем Востоке в связи с греческим восстанием против турецкой власти. Великобритания, Россия и Франция предъявили ультиматум султану, требуя признания независимости Греции. Султан отказался. Началась война. Хомяков поступил на службу в гусарский