Чудо Спинозы. Философия, которая озаряет нашу жизнь - Фредерик Ленуар

в себе все сущее (Природа порожденная), материю (атрибут Протяжения) и разум (атрибут Мышления), а также множество конечных модусов этих двух бесконечных атрибутов: живых существ, идей и предметов.

Спинозу часто называют атеистом. Но так ли это? Ответ зависит от того, как определять термин «атеизм». В XVII веке атеистом называли всякого, кого считали безнравственным, кто не придерживался общепринятых правил и не соблюдал религиозных обрядов. Вот почему Спиноза не причислял себя к атеистам, ведь он вел мудрую благочестивую жизнь в соответствии со своими представлениями о Боге. Спиноза не верил в существование Бога-творца и спасителя, каким его описывает Библия. В таком случае логично, что иудеи, христиане и мусульмане часто считали его атеистом. И все же Спиноза просто предлагает новое определение Бога, которое он считает более полным и более разумным. Философ не верит в детское представление о Боге, которому поклоняются ему подобные, но он мыслит Бога как бесконечное существо, настоящую основу разумной и правильной жизни. Понятно, почему он не считает себя атеистом, то есть тем, кто не верит в существование Бога и не руководствуется принципами, которые вытекают из признания существования Бога. Или, чтобы сказать иначе, Спиноза не верит в Бога, каким его изображает Библия; но он полагает, что Бог существует. Эта мысль радует и направляет его всю жизнь. Итак, философ использует слово «Бог» в своих работах не из хитрости или трусости, вовсе не с тем, чтобы избежать преследований, как об этом часто упоминалось. Это было бы, подчеркну еще раз, оскорблением его интеллекта, его поиска истины и точного подбора слов. Спиноза так часто употребляет слово «Бог», потому что для него это слово выражает Абсолют, основу всего. Философ разумно переосмысляет это понятие. В этом он предвосхищает деизм XVIII века, философию, которая считает Бога превосходящим рамки всякого верования и всякого культа. Также по многим пунктам он разделяет философские идеи античных стоиков, в том числе идею детерминизма.

Называть Спинозу первым великим мыслителем-атеистом Запада, как очень часто делают, – это большая ошибка. Философу чужда вера в библейского Бога, но он не отрицает его существования. Напротив, Бог, каким его видит Спиноза, и основывает его философскую этику, как мы увидим позже. В своей переписке Спиноза не перестает доказывать, что он не атеист, и пытается опровергнуть доводы религии. Так, он пишет в письме Якову Остенсу:

«Спрашивается: неужели человек отбрасывает всякую религию, если он утверждает, что Бог должен быть признан за высшее благо и должен быть любим, как таковой, свободной любовью, что в этом одном состоит наше высшее счастье и высшая свобода» [136] [10].

Итак, Спиноза – не атеист. Кроме того, не материалист и не идеалист – он оба сразу! Ведь Мышление и Протяжение как атрибуты Бога так же, как и дух и материя, составляющие мир, не могут быть разделены. Он материализует разум, как и одухотворяет материю. Спиноза отошел от упрощенных категорий иудаизма и христианства, дающих Богу единственное определение, с одной стороны, и от давнего философского спора (которому уже больше двух тысяч лет) между материалистами (от Лукреция до Маркса) и идеалистами (от Платона до Гегеля) – с другой стороны. Отказ от этих двух столь привычных для нас призм видения может сбивать с толку.

Чтобы лучше разобраться в представлениях Спинозы о Боге, обратимся к индийской философии. Я уже упоминал, что Спиноза отвлекается от традиционного дуализма метафизики и придерживается идеи монизма: Бог и мир составляют единую реальность. Это практически совпадает с главной идеей крупнейшего индийского философского течения: адвайта-веданта, путь не-двойственности. Это течение основано на единстве Бога и мира. Все пребывает в Боге, и Бог пребывает во всем.

Принципы течения не-двойственности сформулировал и развил философ Шанкара в VIII веке нашей эры на основе ряда упанишад (древних религиозно-философских текстов, восходящих к VIII веку до н. э.). Эта доктрина определяет неперсонифицированное божество (Брахмана) и индивидуальную душу (атман). Путь мудрости заключается в осознании того, что Брахман и атман – это единое целое и каждый является частью Всего. Как и Спиноза, Шанкара пишет о пользе традиционных религиозных дуалистических доктрин: основанные на вере, любви и преклонении перед Богом (у которого тысяча разных лиц), они позволяют миллионам людей жить справедливо и милосердно и, таким образом, совершенствоваться духовно. Вместе с тем Шанкара утверждает, что не-двойственный путь помогает глубже понимать реальность и что освобождение, цель каждой жизни, подразумевает отсутствие любой дуальности. Шанкара вышел из двойственности и стал одним из тех, кого называют «освобожденные при жизни», которым остается лишь «бытие, сознание и блаженство» (сат-чит-ананда). Освобождение (Спиноза бы сказал «спасение») – это плод одновременно интеллектуального и интуитивного познания, которое приносит высшее счастье, неограниченную радость. Как мы увидим, Спиноза пишет именно об этом в конце «Этики».

Вы можете меня спросить, почему Спиноза начал свою «Этику», призванную указать путь к истинной радости, с раздела о Боге? Потому что он был убежден: этика должна опираться на основу, метафизику, на определенное видение мира и Бога. Наши действия и глубинная направленность жизни зависят от того, как мы воспринимаем нашу связь с миром и Абсолютом. Как верно подчеркивает философ Робер Мисраи, метафизика Спинозы показывает нам, что «путь мудрости будет не восхождением к небесам или в невыразимый потусторонний мир, но погружением в наш уникальный мир, Природу» [11]. Спиноза обещал нам путь к блаженству, поэтому я добавлю, что чистейшая радость придет, когда мы научимся с помощью разума настраивать собственную природу на Природу окружающую и быть созвучными космической симфонии. Эта концепция глубоко затронула Альберта Эйнштейна. Его часто спрашивали, верит ли он в Бога. Он всегда отвечал, что в библейского Бога он не верит, зато верит в космического бога Спинозы. И вот, когда главный раввин города Нью-Йорка в очередной раз задал ему этот вопрос, он ответил: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляет себя в упорядоченной гармонии всего сущего, а не в Бога, который заботится о судьбах и поступках людей».

Глава 3

Cтановиться сильнее, совершеннее и радостнее

…Чем большему удовольствию мы подвергаемся, тем к большему совершенству мы переходим …[137]

После части, посвященной Богу, Спиноза переходит к изучению человека – в том числе