По дороге домой - Ольга Березовская

Он махнул лапой.

— А потом обязательно рано или поздно кому-нибудь в голову приходило продолжить правое дело предшественников. И все по новой. Пока не плюнул на все и не уплыл.

— Да, имя они мне какое-то придумали, паскудное, — он почесал лапой шею и с трудом выговорил, — Ёнван. Чтоб их самих так и всех их потомков.

Интересно, драконы все такие разговорчивые или только водные? Хотя, мне даже стало интересно, если сумею выпутаться из этой истории, в смысле домой вернуться, залезу в корейскую мифологию или как это у них называется, проверю, было такое на самом деле или нет.

У меня заурчало в животе. Дракон, вынырнувший из приятных воспоминаний, спросил:

— Поесть-то есть что?

— Не знаю, вчера не до еды было.

— Ага, закуска градус крадет, — подколол водный ящер.

Похоже он не просто посещал наш мир, а расслаблялся где-то в России: это ж любимая поговорка алкоголиков и студентов.

* * *

— Значит, говоришь, высокие, в темных балахонах.

— Я не говорю, — возмутилась я.

— Ну думаешь. Разница-то какая? — отмахнулся водный дракон.

— Может и никакой.

— Да, — задумчиво протянул он, — наверное все-таки никакой. Кого можно искать по таким приметам? Да кого угодно.

Молодец дракончик: сам себя спрашивает, сам себе отвечает, ну конечно, приятно поговорить с умным человеком.

— Во-первых, я тебе не дракончик, а во-вторых, не человек, хоть и умный.

— Э-э, извиняюсь.

Вот ведь беда, теперь нужно контролировать не только, что говоришь, но и что думаешь. Как же это сделать-то? Как можно контролировать, то чего еще не существует. Если нет мысли, нет ничего. А как можно себя заставить думать по-другому?

— Слышь, Блажь, ты к доктору обращаться не пробовала? С такой-то помойкой в голове?

Я сникла. Похоже, теперь придется каждый раз выслушивать драконий комментарий по каждой мысли. Может быть вообще ни о чем не думать?

— Правильное решение, я тебе скажу, — хмыкнул дракон. — На твоем месте я бы тоже не стал заниматься таким бесполезным делом, как думать, все равно ничего толкового у тебя из этого не выходит.

И за что мне так везет: то Лорд Капитан, хлебом его не корми, дай какую-нибудь гадость сказать, теперь вот еще и этот.

— Все, поела, судьбой обиженная? — прервал мои горестные мысли дракон.

— Угу, — буркнула я.

— Тогда пошли.

— Куда, пошли!?

Дракон закатил глаза, горестно вздохнул и медленно, четко выговаривая каждое слово, ответил:

— Искать твоих высоких в темных балахонах.

— Где искать? — я просто хотела уточнить куда и как мы пойдем, когда вокруг море.

Дракон взревел.

— Лезь на спину, я сказал! Еще один вопрос, и я тебя сожру, хотя принципиально не питаюсь человечиной!

— Хорошо, — смысла сдерживать дрожь в голосе не было, он все равно мысли читает. — Только…

— Что?!

Морду дракона буквально перекосило, глаза оказавшиеся вдруг так близко из голубых превратились в алые. Я отскочила и уперлась спиной в нагромождения ящиков и тюков.

— Что… ты… еще… хотела?

Я нервно сглотнула, пытаясь собрать мысли во что-нибудь вразумительное, чтобы он их хотя бы мог прочитать.

— Ладно, — успокоился дракон, — иди, собирай свои пожитки. Много не набирай, я тебе не вьючная лошадь, только самое необходимое.

С облегчением выскользнув из пространства, ограниченного драконом, я понеслась собираться в дорогу. Беда была в том, что у меня не было не только самого необходимого, у меня не было ничего. Поэтому я схватила сумку, оставшуюся от целителя, накидала туда его же баночек и скляночек, содержимое которых я помнила как применять. Дневник капитана, если встречу, обязательно припомню ему "мерзкую бабу". Воду и кое-что из съестного, что долго храниться. И чей-то плащ, а вдруг холодно станет.

Дракон ожидал меня на палубе. При моем появлении, не церемонясь, чтобы не терять времени, просто взял меня за шкирку и закинул себе на спину. Я вскрикнула от боли, когда дракон задел больную руку. Мази Лима творили чудеса, опухоль уже спала, но двигать рукой было все еще очень сложно.

Я перекинула сумку через голову и плечо и ухватилась левой рукой за драконий гребешок, плотные упругие конусообразные наросты ровной линией проходящие от головы до крыльев.

— Ну все, взлетаем, держись малохольная.

Упругие воздушные потоки послушно расступались, обволакивая невидимым ореолом дракона и человека, сидящего у него на спине. Облака стали немного ближе и напоминали клочья ваты неаккуратно разбросанные на сияющем полотне неба. Обжигающее солнце отражалось в каждой волне трепещущим золотым бликом. Иссиня-зеленый водный массив уходил в бесконечность, разрывая границы небосвода.

Определить скорость, с которой летел дракон, можно было только по изменяющимся порывам ветра. Иногда воздух приходилось ловить ртом, глотками вталкивая его в легкие, или легко дышать, когда дракон летел медленнее. До онемения пальцев сжимать гребень дракона, когда он вдруг начинал выписывать зигзаги в воздухе.

Восторг. Страх высоты щиплет нервы, ощущение полета будоражит воображение. Да, наверно это и есть то самое чувство свободы: нет никаких пределов и ограничений, только собственные силы, и страх, что они закончатся раньше, чем достигнешь цели.

Дракон время от времени поворачивал голову, чтобы увидеть мою реакцию на очередную фигуру высшего пилотажа. Он недоверчиво посматривал на дрожащую, но восторженную пассажирку и снова и снова проверял крепость чужих нервов. Мы встретились взглядами, я не скрывала ни мыслей, ни чувств. По драконьей морде расползлась ехидная, но добродушная улыбка, когда он наконец поверил, что это не рисовка с моей стороны, а чистая правда. И как будто встретил единомышленника, с воодушевлением ринулся вперед в воздушную пучину.

— А почему мы снижаемся?

— Поплаваешь немного.

— Чего?!

— Да успокойся ты, малохольная. Проголодался я, столько времени лететь, не передохнул не разу. Сама-то вон уже не раз в котомку слазила, тои дело что-то жуешь, я тоже хочу.

Дракон аккуратно сел на воду.

— Но я же с вещами, утону.

Дракон на минуту задумался.

— Вещей мало, котомка заговоренная, непромокаемая, не утонет и не намокнет, плащ потом высушим. Так что все нормально, — резюмировал он. — Ну, ладно, поплавай немного.

— А если я не умею?

— Врешь, — сказал дракон и ушел под воду.

И снова ощущение мошки в стакане воды. А вдруг дракон не вернется? Что я буду делать?

Уходящая вдаль водная равнина продолжала неспешно покачиваться, она была абсолютно безучастна к чувствам человека, оказавшегося где-то в ее центре.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});