Газета Завтра 203 (42 1997) - Газета Завтра

Что школу КГБ окончили заочно,

Сплели немыслимое множество ловитв.

Но ни одна из них меня не утомляет,

Как та, которую гебисты поставляют

В те дни, когда, виляя от “хвоста”,

Как шиз, я озираюсь. Неспроста”.

Как, однако, истощается Благодать от гневливости”.

“Экий ведь щепетильный господин оказался мой нежнейший и добрейший приятель. Не жирно ли по нашим временам будет,”- печально подумалось, ибо ничего, кроме добродушного подтрунивания, честно признаюсь, я в ту шутку вкладывать не собирался. Как не собирался ее и обнародовать. Однако, решив, что, безусловно, в чем-то не прав, ежели так разгневал хорошего человека, положил незамедлительно познакомиться с творчеством Нежного-беллетриста. А вдруг открылось ему что-нибудь такое, что нам, грешным, неведомо.

Побегав изрядно по Москве, одну из его книжек я, наконец, нашел — “Комиссар дьявола”. Вернув комиссара на лоток (т. к. достаточно было, не спеша, перелистать страницы, чтобы убедиться: ничего нового, кроме документальной повести об изувере, впечатляющие факты гнусного жития-бытия которого настолько говорили сами за себя, что никакой беллетристической обработки явно не требовали — сборник не содержал остальное — уже известная мне обильная “обличиловка” первых лет перестройки о “палачах и мучениках”), так вот, вернув книжку обратно, я пошел восвояси.

Что же это за напасть такая?- зарассуждал я сам с собой по пути к дому. Неужто и впрямь все мы безвылазно закоснели в грехе осуждения? Понять, что обличение рождает обличение — много ума не надо. И аргументов для своей видимой правоты борцам не занимать стать. Церковный либерал, дуй в архивы — там свидетельств подлости и немощи человеческой не на одно поколение хватит. Сугубый ортодокс, полистай религиозные странички свободных СМИ — волосы дыбом встанут от человеческой наглости. Однако первый, окунувшись в трясину изуверства, вместо благоговейного ужаса перед неисповедимостью путей Господних выносит оттуда пафос героя-мстителя, второй, на фоне благонамеренной псевдодуховной бредятины, чувствует себя чуть ли не святым.

Ну что история ничему не учит атеистов и оголтелых гуманистов — пусть. Не учит — значит, так и надо. Но Господь-то призывает нас для того, чтобы мы хоть чему-нибудь научились. В частности, что история — не путана Клио, работающая “от себя”, а движется Промыслом Господним. Кто-кто, а христианин-то должен знать, что палач как исполнитель злой воли иной раз и есть мученик в потенции. Если, разумеется, на то будет воля Господня. (Хотя бы историю превращения Савла в Павла вспомнил, не говоря о других). И именно эту волю каждый православный обязан вымаливать главной молитвой, которая в первую очередь и отличает христианина от представителей всех других конфессий, — молитвой за врагов. Той самой, которой молились и молятся все мученики еще здесь, на земле, а затем и на небесах.

Нам, конечно, их подвиг и не снился. Но чем больше мы соборно будем молиться за врагов своих, молиться, а не либерально “обличать”, то тем меньше будет невинных жертв, души которых вопиют к Богу об отмщении, — это должно быть ясно.

Мученик — не невинная жертва. Для “сынов погибели” он — враг самый страшный. И трудно предположить неведение на сей счет у беллетриста, пишущего на православные темы, решил я, немного успокоившись. Скорее, это забывчивость, следствие слабого духовного трезвения, часто посещающего создателей эпохальных “нетленок”. Пригаси в начале своего разоблачительного творчества пламень благонамеренного вдохновения, Александр Иосифович, вспомни, что не всегда оно от Бога — глядишь, и избежал бы печальной необходимости вычислять правых и виноватых, заговорил уже не с апломбом ангажированного первооткрывателя на манер перестроечных “прорабов” политического нюха, а смиренно и с трепетом, благоговейно склоняясь перед волей Господней — Божественным Промыслом. Понимая, наконец, что наши нестроения в Церкви и в обществе — возмездие за этот грех. И заменять суд Божий судом человеческим, к тому же из времен относительно благополучных — значит, грех апостатства еще и усугублять.

Только вот боимся мы, маргиналы, слова “апостат”, что означает — отступник и являет собой признак крайнего Божьего отвержения. И боимся потому, что так и тянет нас обличительный пафос с того узкого пути, на котором только и мыслимо служить Богу воистину, на широкий, где такой простор помолоть языком и о “предателях-сергианцах”, и о “непонятных обновленцах”, ну и, конечно, о палачах и их жертвах.

Сколько мы уже знаем господ, что, не внемля советам священства “не судить”, чуть ли не из купели бросаются громить “красную Патриархию” и коммуно-патриотов. Как — и неофитов из другого ареала, что так же, невзирая на предостережения духовников, сразу вскачь — и ну гонять жидомасонов.

Ну а когда подобным господам и товарищам кажется, что духовные наставники уж слишком им докучают, первые бегут к так называемым неообновленцам, а вторые — к сугубым ортодоксам… Думается, нам, мирянам из породы так называемых творческих интеллигентов, пора научиться больше винить самих себя, а не апеллировать к духовному руководству: мол, воцерковить нас как следует не может, окормляет неважно. Попробуй окорми таких лихачей, напрочь запамятовавших, что вера Православная — служение Богу, Который есть Любовь, а не способ выяснения межличностных и межпартийных разногласий.

Впрочем, что это я все о неофитах. Александр Иосифович далеко не неофит. Пришел к Господу еще до перестройки. Однако состояние неофитства не только временем исчисляется. Как продемонстрировал недавно вышедший добротный сборник статей мирян и пастырей “Неообновленчество — протестантизм “восточного обряда”, среди задержавшихся в развитии и священники бывают. И все потому, что интеллигенту (а они, как правило, группируются в неообновленческой среде) часто кажется, что он славит Господа, хотя на самом деле удовлетворяет свои несостоявшиеся светские амбиции, которые, как известно, всегда густо замешаны на гордыне и тщеславии. УE4ивительно ли, что данная в таинстве Крещения Благодать таким образом эксплуатируется и духовный рост замедляется.

Вот и остаются после эйфории творческого порыва, принимаемой за Благодать, у разбитого корыта, как пушкинские старик со старухой. Только в отличие от них — духовно. А когда им толковые священники, озабоченные судьбой своей паствы, на корытце это указывают и объясняют, отчего такой урон в хозяйстве, сердятся: караул! — кричат,- ортодоксы! (забывая даже, что в переводе с греческого “ортодокс” и есть “православный”), обскуранты, партийцы!

А то и до того договорятся, что даже не заметят, что не на митинге они, где провыбороссовскую кампанию ведут, а на радиоволнах своей любимой “Софии”, как случилось недавно с нашим любезным Александром Иосифовичем: “Эта книга (“Неообновленчество — протестантизм “восточного обряда”, та самая, что на разбитое корытце маргиналам-неообновленцам указала. — Р. Г.) сделана-де по заказу лидера коммуно-патриотов Зюганова”. Ну “что тут говорить, что тут спрашивать”, как пел когда-то Александр Галич…

Кстати, в этой же передаче Нежный поведал, что, просидев немало времени в архивах ВЧК-ГПУ, на основе собранных данных написал еще повесть под названием “Допрос Патриарха”, и что книжка уже вышла в свет. На вопрос ведущей, зачем было так трудиться, когда архивы досконально изучены комиссией Патриархии по канонизации и патриарх Тихон уже причислен к лику Святых, Александр Иосифович заявил, прямо как герой-большевик из старой пьесы, что его интересует правда и только правда!..

Разумеется, не прочту я и эту книжку Нежного, т. к., судя по “Софии”, почти уверен, что встречу в ней завуалированную благочестивыми соображениями попытку доказать, что последние послания Патриарха Тихона написаны под диктовку палачей.

Эти мрачноватые забавы дурного вкуса вполне в духе наших неообновленцев, все усилия которых направлены на дискредитацию святоотеческого предания. Чтобы не быть голословным, приведу несколько выдержек из наших “софиологов” (цитирую по вышеупомянутому сборнику): “сочинения монахов, которые вошли в “Добротолюбие”, не вполне православны”, “Сергий Радонежский — диссидент своего времени”, “у Серафима Саровского своих мыслей почти нет” (все тот же специалист по “Аду” о. Г.Чистяков).

Но это все далеко. А в случае с Патриархом и карты в руки: документы еще не истлели, целехоньки. Как в них не покопаться в поисках какого-нибудь компромата? Вполне в духе времени: был бы святой, а дело, чтобы его оболгать, найдется…

А может, просто не понимает Нежный, что социальная и идеологическая зацикленность приводит демократа-неообновленца к тому, что, глядя в книгу, и в духовном плане, как и во всех других, он видит фигу (в кармане)? Скорее всего — так, ибо заподозрить в злом умысле человека с такой превосходной репутацией, как у него, не могу. Да и не дело. Но больно смотреть, как не безразличный тебе человек столь уверенной поступью шагает по пути святости безблагодатной.