По нехоженной земле - Георгий Ушаков

Лозунгом на сентябрь стало: «Добыть мяса».

Дать его нам могла только сама Арктика.

Кладовая Арктики

Об Арктике широко распространено мнение, как о ледяной пустыне. Растительность побережья Северного Ледовитого океана, арктических земель и островов в понимании жителей средних широт действительно бедная и жалкая. Возможно, что это да еще зимний вид полярной тундры и Ледовитого океана, наряду со многими неудачами и трагическими событиями в истории первых попыток европейцев познать Арктику, послужило почвой для представления о ней как о пустыне. Однако это неверно. Тот, кто видел Арктику в течение круглого года, никогда не согласится с этим укоренившимся, но глубоко ошибочным взглядом. Особенно это относится к арктическим морям, их побережью, островам и землям, расположенным на континентальной отмели.

В весенние и летние месяцы здесь жизнь бьет ключом. Нигде ее пульс не бывает таким полным, как в это время в Арктике. Каждый раз, когда летом входишь на корабле в полярные льды, поражаешься богатству здешней жизни. Тысячи и тысячи разнообразных чаек, кайры, чистики, люрики, глупыши, поморники, гагары, бакланы и кулики кормятся на разводьях и полыньях. Стаями, парами и в одиночку носятся они над морем и кромкой льдов, наполняя воздух своим гомоном. Сотни тысяч уток заполняют береговые лагуны. Тысячные стаи линных гусей откармливаются в приморских тундрах. Всюду шныряют юркие вертлявые кулики. В тяжелом полете проносятся вдоль берега гаги. Белыми пнями, неподвижные, как часовые, на возвышенностях тундры маячат полярные совы, подстерегающие зазевавшихся леммингов. Круглые сутки распевает свою бесхитростную, но жизнерадостную песенку маленькая пуночка.

Моржи нередко выходят на береговые лежки.

Не менее оживленно и море. Из воды то и дело высовываются круглые головы тюленей. Часто можно видеть тюленей, отдыхающих на отдельных льдинах. Стада моржей крепко спят под лучами незаходящего солнца. Нередко можно наблюдать бредущего по льдам белого медведя. Заметив корабль, он идет прямо на него и подходит вплотную к борту, как бы желая проверить пришельцев. «Фонтаны», выбрасываемые китами, все еще не редкость при подходе к полярным льдам.

Разве можно, увидев все это, говорить о безжизненности Арктики?

И наоборот. Я плавал в морях Черном и Средиземном, Японском, Желтом и Южно-Китайском, был в Тихом океане, пересекал Атлантический, потом прошел его по меридиану от Англии до широты Буэнос-Айреса и дважды переваливал через экватор и тропики. Воды их, по сравнению с арктическими морями, казались мне пустыней — ласковой, теплой, изнеженной, но все же безжизненной пустыней.

Фауна в Арктике насчитывает сравнительно небольшое количество видов, но зато каждый вид птиц и животных представлен таким количеством особей, которое буквально поражает наблюдателя.

Кто не слышал о полярных птичьих базарах, где сотни тысяч птиц на одной скале выводят своих птенцов? Кто не знает о промысле гренландского тюленя, когда за несколько недель жиром и шкурами убитого зверя заполняются трюмы огромных морских судов? А какую богатую добычу ежегодно берут промышленники Севера, охотясь на морского зверя! Редко кто, живя в Арктике, не наблюдал моря, «кипящего» от огромных стад белухи, насчитывающих иногда десятки тысяч голов. А морж! В западной части Арктики он, правда, как и кит, столетиями подвергался избиению и почти уничтожен. Но в море Лаптевых его много и сейчас, а в Беринговом и Чукотском морях этот зверь водится в огромном количестве. Здесь я наблюдал скопления моржей в 10–15 тысяч голов. Тысячными стаями моржи выходят на береговые лежки Чукотского полуострова и острова Врангеля. Обычен выход моржей на береговые косы и в море Лаптевых.

Особенно много зверя и птиц собирается летом у кромки полярных льдов, а также в прибрежных районах материка, земель и островов Арктики, где в летнее время морские льды постепенно отодвигаются от суши.

Во время полярного дня воды, омывающие тающую кромку льдов, богаты питательными солями. Два-три-четыре месяца, в зависимости от географической широты местности, солнце беспрерывно освещает море. А где солнце и питательная среда — там и жизнь. Непрерывное освещение и обилие питательных солей создают в верхних слоях моря исключительно благоприятные условия для существования растительной жизни. Начинается бурное развитие микроскопических, преимущественно одноклеточных, водорослей. Это так называемый фитопланктон. По выражению биологов, в это время проходит его «пышное цветение». Фитопланктон является первопищей в круговороте органической жизни. Наличие его служит базой для такого же бурного развития зоопланктона, то-есть мелких животных организмов, населяющих толщу воды и свободно носящихся вместе с ней. Обилие мелких растительных и животных организмов, как пиршественный стол, привлекает сюда рыб, вслед за которыми идут тюлени, а в погоне за ними бредут медведи. Сюда же устремляются и гиганты моря — киты.

Большое количество разнообразных птиц, питающихся планктоном и рыбой, дополняет летнюю картину изобилия жизни в Арктике.

Вот почему новичок, попадающий сюда в летние месяцы, поражается богатству органической жизни и отбрасывает прочь ранее сложившееся у него представление об Арктике, как о мертвой стране, а человек, видевший тропические моря, делает сравнение отнюдь не в пользу последних и воочию убеждается в правильности утверждения биологов о том, что по сумме живого вещества полярные воды значительно богаче тропических.

Естественно, что не вся Арктика одинаково полна жизнью. Как всюду, здесь имеются районы более бедные. Различие географических широт, морских течений, проникновения теплых вод, глубин моря, горных пород и рельефа берегов, продолжительность покрытия льдами морских пространств — все это создает особые условия как в растительной, так и в животной жизни отдельных морей, островов и земель Арктики и иногда очень резкую разницу в богатстве промысловыми животными. Наиболее благоприятно для промысла Баренцово море, являющееся в то же время и самым доступным из всех арктических морей. Основной добычей здесь является рыба (треска, пикша, сельдь, палтус и др.) и гренландский тюлень. Другие моря советского сектора Арктики — Карское, Лаптевых, Восточно-Сибирское и Чукотское — беднее промысловой рыбой, так как придонная фауна, являющаяся пищей для этих рыб, здесь развита слабо. Зато здесь наблюдаются почти еще нетронутые скопления промыслового зверя — нерпы, морского зайца, белухи, моржа, белого медведя и песца, а в некоторых районах побережья и дикого оленя.