Фредди. Операция «Х» - Дитлоф Райхе

Экран разделился на две части. На одной был ведущий, на другой появилась Лиза. В руках она держала большой микрофон с толстой колабашкой.

— У нас на связи наш корреспондент, Лиза Потемпе! — бодро сообщил круглолицый молодой человек. — Доброе утро, Лиза! Кто сегодня будет отвечать на вопросы, касающиеся городской жизни?

Молодой человек исчез с экрана, и вместо него теперь видна была только Лиза.

— Доброе утро, Штефан! Сегодня на мои вопросы любезно согласился ответить… — Лиза повернула голову, и камера последовала за ней. — …председатель городского совета.

Председатель сидел за большим письменным столом, откинувшись в кожаном кресле. Он смотрел прямо в камеру честным открытым взглядом и улыбался, как улыбается человек, которому нечего скрывать.

Все бы хорошо, да только вид у нашего председателя, прямо скажем, не слишком внушал доверие. Скорее наоборот. Посмотришь на такого и подумаешь — ну и рожа! Прямо хулиган, только что с кем-то подравшийся. Мало того, что он был весь какой-то изрядно помятый и несвежий, так еще на носу у него красовались два здоровенных пластыря.

— Господин председатель, — начала Лиза, — не могли бы вы прокомментировать ситуацию, сложившуюся вокруг строительства автозавода? Известно, что на участке, отведенном под строительство, обитает значительная колония полевых хомяков. Этот вид животных относится к числу охраняемых пород. Учитывая это, вы не имели права давать санкции на строительство. И тем не менее такая санкция была дана. Почему?

— Потому что у нас есть заключение, из которого следует, что на данной территории нет полевых хомяков. — Председатель потянулся к своей трубке и принялся безмятежно набивать ее табаком. — И я был бы рад, госпожа Потемпе, если бы вы успокоили общественность, предоставив ей достоверную информацию.

— Значит, вы гарантируете, что полевые хомяки не пострадают?

— Да, они не пострадают, потому что их там нет.

Теперь на экране было только лицо председателя. Широко улыбаясь, он смотрел прямо в камеру. На заклеенный нос ему, судя по всему, было наплевать. Его ничем не проймешь!

— Я даю вам честное слово, что все опасения в данном случае не имеют под собой решительно никаких оснований.

Вот и все.

Мы переглянулись.

Напрасно мы страдали!

На сэра Уильяма было жалко смотреть. Энрико и Карузо сидели повесив головы. Мастер Джон мрачно сопел и ничего не говорил. А мне — мне было так худо, что я готов был расплакаться. Мне ничего не хотелось больше, только забраться к себе в гнездо, свернуться клубком, закрыть глаза и ни о чем не думать.

Мои бедные родственники! Эльвира, Якоб, Фина, Йосс, Сузе и все остальные, что будет теперь с ними?! Все пропало!

— Значит, — услышал я снова голос Лизы, — все замечательно, и никому ничего не грозит. — Лиза сделала паузу. — Тогда позвольте вас спросить, почему там были установлены ловушки на хомяков? И почему они бесследно исчезли сегодня ночью? Кто отдал это тайное распоряжение?

Председатель, собравшийся было раскурить свою трубку, замер и уставился на Лизу:

— Откуда вам это стало известно?

— Это не имеет отношения к делу, — отрезала Лиза. — Итак, почему?

— Сейчас я вам все объясню, — ответил председатель, поднося зажигалку к своей трубке. Но зажигалка, как назло, не хотела зажигаться. Он щелкал и щелкал, посматривая искоса на Лизу, но все безрезультатно. Только после двадцать пятой попытки ему удалось, наконец, прикурить. Он затянулся, выпустил кудрявое облако дыма и начал говорить: — Видите ли, госпожа Потемпе, относительно событий, имевших место нынешней ночью, у меня… А-а-а-а-пчхи! — оглушительно чихнул председатель.

Смотреть на это без слез было нельзя. Председатель все чихал и чихал и никак не мог остановиться. Тут камера поехала куда-то в сторону. На экране теперь был виден весь кабинет. Дверь отворилась, и мы увидели Зиглинду, которая с невозмутимым видом шагала по направлению к письменному столу. В руках она несла поднос, на котором стоял стакан воды и лежали таблетки.

— Что такое?! — вскрикнул председатель, успевший тем временем достать большущий носовой платок, в который он принялся громко сморкаться. — Вы мне мешаете! — хрюкнул он, обращаясь к Зиглинде.

— Ничего страшного, — суровым тоном произнесла Зиглинда. — Вам нужно срочно принять таблетки. — Она поставила поднос на стол. — Вы забыли, что вы больны? Ведь за всю ночь глаз не сомкнули! Я бы на вашем месте не упиралась, а приняла таблетки! Если у вас, конечно, нет других идей, как поправить свое здоровье, — сказала она и выразительно посмотрела на председателя. Тот в свою очередь уставился на нее. — Вы ведь хотели поправиться, не так ли?

Президент неуверенно кивнул. Он выглядел совершенно растерянным.

Зиглинда все еще продолжала смотреть на него строгим взглядом. Председатель взял таблетку, запил водой и снова кивнул. Зиглинда изобразила некое подобие улыбки на лице и с гордым видом удалилась, унося с собой поднос.

— Итак, — опять послышался голос Лизы, — вернемся к нашему вопросу. Как вы прокомментируете установку ловушек и их последующее исчезновение?

Председатель отложил свою трубку в сторону.

— Честно говоря, никак. Нам ничего об этом не известно, — сказал он, глядя прямо в камеру. — Я могу только высказать предположение, что эти ловушки были поставлены группой защитников животных. Для того чтобы отловить таким образом полевых хомяков, которые, вероятно, обитают на этом участке.

— Ах, вот как? — теперь Лиза снова показалась на экране. — Означает ли это, что вы все-таки не исключаете возможности обитания на отведенной территории полевых хомяков?

— Я — не специалист в этой области и потому не могу вам дать определенного ответа на этот вопрос. Я могу только опираться на представленное нам научное заключение. Но ведь… — Председатель закашлялся. — Но ведь, как известно, и ученые могут ошибаться, верно? — Он слабо улыбнулся. — Есть мнение защитников животных — они уверены в существовании целой колонии хомяков на месте будущего строительства. Иными словами: возникли некоторые сомнения в верности сделанных выводов.

— Но эти сомнения, судя по всему, никак не повлияют на ход строительства?

— Госпожа Потемпе, неужели вы думаете, что я могу взять и одним махом уничтожить редкий вид животных?

— Нет, ну что вы, — наивно хлопая ресницами, ответила Лиза. — Я уверена, вы никогда не пойдете на совершение противозаконных действий.

— Вот именно. — Председатель выпрямился в кресле. — Именно поэтому я принял решение: мы проведем еще одну экспертизу, чтобы окончательно установить — есть там хомяки или нет, и если выяснится, что там действительно обитает колония хомяков, то нужно будет разобраться, насколько возможна, например, их эвакуация, то есть переселение на другое место. — Председатель снова откинулся в кресле. Теперь он выглядел очень довольным. — Ну а до тех пор, разумеется, все строительные работы на участке будут приостановлены.

Следующие две недели я вертелся как хомяк в колесе. Дел было невпроворот и ни минуты покоя! С одной стороны, это, конечно, приятно, когда ты всем нужен и все чего-то от тебя хотят, с другой стороны, когда этого слишком много, тоже устаешь. Провести операцию «Большой переезд» оказалось делом нелегким. Я целыми днями носился как очумелый, что-то устраивал, организовывал, согласовывал, переводил и так далее, и так далее.

Операция началась через три дня после телевизионной передачи, и началась она так быстро только благодаря усилиям Лизы. Именно она сумела найти профессора, который считался самым крупным специалистом по хомякам. Он провел экспертизу и дал заключение, содержащее три основных пункта: во-первых, на обследуемом участке обитает колония хомяков, во-вторых, хомяков можно и нужно переселить, в-третьих, их нужно переселить как можно скорее, поскольку приближается зимнее время и хомякам нужно успеть заново оборудовать свои кладовые и пополнить их запасами.

Лиза познакомила профессора с Дженни, и тот пришел в неописуемый восторг от ее знаний, особенно в том, что касается повадок и привычек хомяков. Он тут же предложил ей возглавить всю операцию и сообщил об этом председателю городского совета, который с радостью принял это предложение.

Председателю было только на руку, что все дело пошло так споро, потому что автомобильный концерн уже успел предъявить претензии и грозил суровыми штрафными санкциями в случае отсрочки строительства. Председатель вообще был доволен. Теперь он прослыл «большим хомячьим другом», «покровителем мелких грызунов» и «храбрым защитником прав животных» — так о нем писали местные газеты. Почувствовав себя настоящим героем, он тут же объявил проводимую операцию «крупным проектом государственной важности» и даже нашел деньги на компенсацию тем крестьянам, чьи поля будут предоставлены хомякам для дальнейшего проживания.