Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, не все дети испытывают чувство вины, когда лгут. Маленькие дети практически без исключения уверены, что обман — всегда плохо. К подростковому возрасту дети уже не столь убеждены, что всякая ложь — это плохо. По мнению опрошенных мною родителей, хорошо воспитанные дети всегда ощущают вину, случись им солгать. Это мнение, однако, не подтверждено научными исследованиями. Изучая поведение взрослых, я пришел к выводу, что человек не испытывает вины, когда лжет тому, кого не уважает и с кем не разделяет убеждений. Я полагаю, что дети в меньшей степени чувствуют себя виноватыми, когда лгут родителям, которых считают излишне строгими, суровыми и придирчивыми, подобно тому как взрослый без всяких переживаний обманывает своего начальника, поскольку считает его несправедливым. Чувство вины сильно проявляется тогда, когда лгать приходится человеку, с которым разделяешь многие взгляды и опираешься на общие ценности.
Рашель — отличница, и она очень горда своими школьными успехами. Ее родители (оба — преподаватели колледжа) также гордятся ею и не упускают случая подчеркнуть, как важно хорошо учиться. Однажды девочка не справилась с контрольной работой, к которой не подготовилась. Родителям она сказала, что выполнила работу на «отлично». Правда, родители обратили внимание, что вести себя после этого она стала по-другому и выглядела какой-то потерянной. Когда в дом пришли гости и поинтересовались ее успехами, она в замешательстве скрылась. На следующий день она не могла больше таиться и призналась родителям, что обманула их.
Ребенку легко оправдать себя, когда он лжет родителям, будто он не делал чего-то такого, что ему запрещено, но что сами родители себе позволяют. Если вы злоупотребляете спиртным, подросток сочтет несправедливым, когда его накажут за выпивку. Многие взрослые не испытывают вины, когда их ложь адресована незнакомым людям или обезличенным официальным структурам. Пожалуй, именно поэтому мне не удалось убедить Тома, что нельзя скрывать свой возраст для того, чтобы получить детскую скидку на транспорте или в кино. Он знает, что многие взрослые легко идут на подобный обман, и не понимает, почему этого никогда не делаю я. Ему также трудно понять, почему мы хотим привить ему жизненные ценности, которые многие игнорируют.
Лжец может не испытывать чувства вины, если он уверен, что все вокруг лгут. А этой точки зрения придерживаются многие подростки. И хотя сказанному нет научного подтверждения, по-моему, именно здесь кроется причина того, что подростки — более искушенные лжецы. Они просто не испытывают сильного чувства вины, когда обманывают учителей или родителей. Отвергать ценности родителей типично для подростка. А для кого-то ложь может служить средством самоутверждения и достижения независимости, что также характерно для этого возраста.
Лишь очень немногие дети и взрослые переживают свою вину в связи с мелкой обыденной ложью. Когда лжец уверен, что никому не приносит вреда, чувство вины у него не возникает. Но даже когда последствия обмана могут быть очень серьезными, вина не пробуждается, если человек чувствует свое законное право на ложь. Шпион, лгущий постоянно, не испытывает никаких терзаний, потому что такое право дала ему держава, пославшая его на задание.
Если некто, пользующийся авторитетом, велит ребенку солгать, то маловероятно, чтобы ребенок почувствовал себя виноватым. А без переживания вины лгать легче. Во всех описанных мной экспериментах (за исключением работы Хартшорна и Мэя, а также экспериментов, описанных в начале этой главы) ложь не порождала у детей чувства вины, поскольку была санкционирована исследователями. Поэтому полученные данные несут мало информации о наиболее распространенных видах детской лжи.
Страх разоблачения
Я считаю, что в экспериментальной ситуации у детей не было оснований бояться разоблачения и полагать, что за обман они будут наказаны. Однако в большинстве случаев, когда ребенок обманывает родителей или учителей, разоблачение грозит ему неприятностями. И это существенный момент: лжец обычно потому испытывает страх, что опасается наказания.
Мелкую и серьезную ложь можно различать и на таком основании: последует ли за разоблачением наказание? Какова цена разоблачения? Ведь часто наказание бывает двойным — и за ложь, и за тот поступок, который ложью пытались скрыть.
Как и чувство вины, страх разоблачения делает ложь затруднительной. Из-за него человек сам может пойти на признание, либо его выдадут жесты, мимика, голос. Страх может обернуться пыткой, и человек будет стремиться сознаться, дабы прекратить ее. Страх мешает лжецу быть твердым и последовательным. Он порождает изменения в речи и выражении лица, которые противоречат бодрым заявлениям и заставляют усомниться в их искренности.
Десятилетняя Шарлотта — настоящий сорванец — очень довольна, что мать купила ей модные джинсы. Мать объяснила ей, что обновка стоила немалых денег, и попросила отнестись к вещи бережно. Шарлотта стала надевать джинсы каждый день. Однажды во время игры девочка сильно разорвала их. Прибежав домой, она поспешила спрятать джинсы, пока мать их не увидела. Неделю спустя мать посоветовала ей надеть с джинсами новую блузку. Шарлотта, вопреки своим вкусам, ответила, что лучше наденет юбку. У матери зародилось подозрение. Она попросила показать ей джинсы, на что Шарлотта ответила, что оставила их у своей подруги, у которой на самом деле давно не была.
Не каждый лжец боится разоблачения. Опасения сильны тогда, когда последствия обещают быть очень неприятными. Но и при этом некоторые не поддаются страху. Репутация того, кому лгут, также влияет на возникновение этого чувства. Маленькие дети, убежденные, что всевидящие и всезнающие взрослые способны разоблачить любую ложь, боятся больше, чем подростки, которые успели усвоить, что иной раз можно солгать безнаказанно.
В большинстве исследований, посвященных лжи, экспериментально моделировались примеры такого обмана, который не грозил серьезными последствиями. Если же ложь не освящена авторитетом и карту поставлено доверие, дело обстоит иначе. В рассмотренных нами экспериментах дети не опасались породить недоверие, потому что рассчитывали никогда больше не встретить тех людей, которым лгали.
Удовольствие от обмана
Существует еще одно чувство, которое может выдать лжеца. Я называю его «восторгом от обмана». Это — приподнятое настроение, вызванное тем, что удалось кого-то одурачить и тем самым как бы возвыситься над ним. К этому чувству примешиваются ощущения удовлетворения от достигнутой цели и собственной силы. Так чувствует себя неверный муж, обманывающий жену, или ребенок, которому удалось перехитрить родителей. Думаю, в подростковом возрасте подобного рода проверка своих возможностей выступает одним из важных мотивов лжи. Даже дети более младшего возраста могут расценивать обман как забавный трюк. И действительно, многие игры (как детские, так и взрослые) предусматривают возможность обмана. Великолепный пример — покер. Похожие игры есть и у детей. Играя в них, человек оттачивает искусство обмана[66].
Восторг от обмана может толкнуть человека и на признание, если он рассчитывает таким образом заслужить симпатию. Преступники часто попадаются потому, что не могут отказать себе в удовольствии похвастаться своей ловкостью. Ребенок иногда хватается приятелям, как легко он перехитрил маму или папу. В меньшей степени ребенок испытывает это чувство, когда обманывает родителей, нежели когда удается провести неуклюжего приятеля на глазах у веселящихся товарищей.
Четвероклассники Стефани и Джесон любят дразнить других ребят, особенно Стивена — «новенького». Однажды они сказали ему, будто они брат и сестра; их родители развелись, дочь стала жить с матерью, а сын — с отцом. По ходу рассказа вокруг собралась компания ребят, знавших, что Стефани и Джесон вовсе не родственники, и искренне развлекавшихся неожиданным представлением. В довершение легенды Джесон заявил, что его отец снова женился и в жены взял директора школы. На этой детали насмешники уже не могли удержаться от хохота.
Подготовка к обману
Лжеца могут выдать не только проявления чувств вины, страха или восторга. Лжец часто терпит крах потому что заранее не подготовился.
Солгать гораздо легче, если знаешь наперед, при каких обстоятельствах это придется сделать. Запас времени позволяет лжецу изобрести правдоподобную версию, обосновать ее, подготовиться к возможным вопросам. Предположим, девушка собирается пойти на свидание с парнем, с которым родители запретили ей встречаться. Чтобы не попасться, необходимо время на сочинение «легенды», например, о том, что ночь она проведет в гостях у подруги. Надо подготовиться и к тому, чтобы аргументированно оправдаться, если отец скажет, что пытались найти ее у подруги, но к телефону никто не подходил. Когда ответ приходится давать экспромтом, обман легче разоблачить. Обращают на себя внимание паузы, отведенный взгляд, приглушенный голос. Это признаки не лжи, а симптомы напряженного обдумывания. Если вы спросите подростка: «Как ты считаешь — удержится ли у власти Горбачев?» — то, по всей вероятности, сможете наблюдать его замешательство, поскольку о таких вещах большинство подростков не задумываются. Но если спросить: «Где ты была вчера вечером, когда я звонил Салли? Никто не подошел к телефону», — тогда раздумье, скорее всего, свидетельствует о нечестности, поскольку для того, чтобы сказать правду, времени на размышления не требуется.
- Останови их! Как справиться с обидчиками и преследователями - Эндрю Мэтьюз - Детская психология
- Я и мой внутренний мир. Психология для старшеклассников - Марина Битянова - Детская психология
- В класс пришел приемный ребенок - Людмила Петрановская - Детская психология
- Обучение детей с выраженным недоразвитием интеллекта - Коллектив авторов - Детская психология
- Личностные особенности развития интеллектуально одаренных младших школьников - Наталья Мякишева - Детская психология
- Как отучить ребенка капризничать - Васильева Александра - Детская психология
- Развитие познавательной сферы глухих учащихся с задержкой психического развития на индивидуальных коррекционных занятиях в младших классах - Екатерина Речицкая - Детская психология