Обнуление - Илья Сергеевич Ермаков

на плечо.

Вадик, вытерев слезы, ответил:

— Уже лучше. Не самое приятное чувство… спасибо, Василиса.

— Они не должны были этого делать, — сказала она, — они поступили очень подло и еще не получили по заслугам, как следует.

— Они обе — просто две глупые девчонки, Вадик, — махнул рукой Денис, — даже не вздумай загоняться из-за того, что сейчас случилось. Понял меня? Они не стоят твоих нервов и комплексов. У меня тоже после прохладной воды там все сжимается! Хочешь покажу?

Вадик, вытерев слезы, засмеялся в ответ:

— Не стоит! Боюсь, еще одного шока я просто не переживу!

Денис ответил дружным смехом и тепло обнял Вадика. Василиса присоединилась к ним. Она ощущала, что они нуждаются в ее компании и в ее поддержке.

Но Василиса чувствовала, что эта выходка не станет последней. И ее пощечина в ответ даром не пройдет. Рано или поздно родители обо всем узнают. И они должны быть готовы защищать себя до конца.

Глава 7. Саженцы

Не помню, над чем мы так хохотали с Андреем и Нелли, но мне было безумно весело с ними. Закинув полотенца на плечи, мы пересекали поле на пути в поселение «Потока», возвращаясь с реки. И в какой-то момент мы разговорились так, что нам стало смешно. Мы шли и смеялись во весь голос, не замечая Якова, Альбину и Катерину, следующих за нами.

После купания в реке нам всем стало дико смешно от самой ситуации: как же долго мы не решались раздеться друг перед другом и смущались, как маленькие дети. Когда мы плавали, то чувствовали невыносимую легкость бытия. Все вокруг стало ничтожно мало. Значение имели лишь космос и энергия Вселенной. Мне стало так легко и хорошо. Чувствовать, как вода скользить по обнаженной коже — блаженство. И рядом с Андреем и Нелли я ощущала себя в комфорте и безопасности.

Я чувствовала вкус свободы.

Но наше дружное веселье прервали дети, стоило нам вернуться в поселение. Навстречу бежали девочки: Оливия и Лиза. Кто из них чья дочь? Вроде как, Лиза — дочь Якова. Да, я точно помню ее профиль. Я запомнила его в первый день, когда мы проехали мимо места аварии и увидели Лизу в салоне «ягуара».

Она бежала к отцу с красной щекой.

— Папа! Папа! — кричала Лиза.

Она врезалась в отца, крепко обняв родителя.

— Что? Что случилось? — озадачился Яков.

А потом я услышала то, что разрубило мою счастливую реальность в клочья.

— Василиса такая злая! Она ударила меня! Она обижает нас с Оливией! Мы ей ничего не сделали! Ничего!

— Подожди-подожди. О ком ты? О Василисе?

Яков мигом взглянул на меня. Василиса? Речь о моей дочери? Это просто невозможно!

— Что случилось? — встревожилась Нелли.

— Василиса ударила меня по лицу! — жаловалась Лиза, показывая на красную щеку. — Она — драчунья! Она злая! Пап, нам с Оливией страшно находиться с ней рядом.

— Оливия, крошка, что Василиса сделала тебе? — Альбина прижала дочь к груди.

Оливия, тяжело дыша, ответила:

— Она не ударила меня, но угрожала это сделать. Она меня пугает до чертиков! Она ненормальная, мам! Она — психичка! Она точно в тюрьме не сидела?

Ненормальная. Психичка. Тюрьма. Это они сейчас говорят о моей дочери?! О моей Василисе?!

Какого черта происходит?!

— Сейчас мы у нее все спросим, — Андрей взял меня за руку, и я увидела троих ребят: свою дочь, Вадика и Дениса — они шли к нам.

— Уверена, что любой конфликт можно уладить, если поговорить, — высказалась Катерина, — давайте все обсудим и узнаем версию каждого участника происшествия. Лиза, почему Василиса тебя ударила?

Лиза заливалась слезами.

— А я почем знаю? Она просто набросилась на меня, словно с цепи сорвалась! Настоящая собака! Сучка!

— Лиза! — Яков повысил голос. — Не говори такие слова. Я разве так тебя воспитывал?

— Но, если это правда, пап! Она — настоящий зверь! Мы купались в бассейне. Потом Василиса вышла из воды, подошла ко мне и ударила! Просто так! Она очень опасна. Ее нужно изолировать.

Я не могу слушать. Я хочу к своей дочери. Я хочу узнать, что она скажет обо всем этом.

— Денис, Вадик, Василиса, идите к нам, — позвал всех Андрей, — не бойтесь. Расскажите нам, что случилось.

Василиса двигалась спокойно. Она не плакала, не истерила, но и не улыбалась, как злой гений. Нет, она была абсолютно спокойна и уверена в себе. Ее спокойствие успокаивало и меня.

— Василиса, ты, правда, ударила Лизу? — спокойно спросила я у дочери.

Она кивнула.

— Видите! Она даже этого не скрывает! — Лиза указывала пальцем на мою дочь, и Яков ударил ее по рукам, прервав неприличный жест.

— Лиза. Ты свое слово сказала. Пусть Василиса все объяснит.

Катерина подошла к Василисе и, глядя ей в глаза, спросила:

— Почему ты ударила Лизу?

Василиса не стала смотреть на нее. Она смотрела на меня. Глядя в мои глаза, Василиса дала ответ:

— Она это заслужила.

— Заслужила? — встряла Альбина. — Чем же? Она тебя обидела? А Оливия тебя обидела?

— Я не стану вдаваться в подробности. Это наши разборки, а не ваши.

— Еще как наши! — выдавил Яков. — Ты же ударила мою дочь! Я должен во всем разобраться.

Василиса отвечала ровным тоном:

— Если я расскажу всю правду, то посягну на честь другого человека. А этого мне не хочется.

— На честь другого? — переспросил Андрей. — Ты кого-то защищала? Денис, ты можешь что-то сказать?

— Василиса права, пап, — ответил Денис, — Василиса защищала честь нашей компании перед лицом Оливии и Лизы. Девочки поступили очень подло и некрасиво. Я лично не стал бы никогда обижать девочек, но жалею, что Василиса дала только одну пощечину.

Альбина тут же шумно ахнула.

— Ты вообще думаешь, о чем говоришь? — выкрикнула она.

— Альбина, не надо, — вмешался Андрей.

— Как это «не надо»? Ваш сын и мою дочку предлагает избить по лицу?!

Альбина прижала Оливию к себе крепче.

— Вадик, милый, тебя не обижали? С тобой все хорошо, сынок? — Нелли бросилась обнимать сына.

Нелли почти плакала, чувствуя неладное. Она знает, что ее сын добрый и наивный мальчик. Его наверняка могли обидеть.

— Что случилось, сынок? Почему никто из вас ничего не хочет нам рассказывать? Почему вы не защищаете себя? Василису обвиняют в…

— Она защищала меня, мама, — прозвучал нежный тихий голос Вадика.

Все смотрели на Василису. Она стойко держалась.

— Защищала?

— Мою честь, — кивнул Вадик.

— Что случилось, сынок? Я же твоя мама. Ты можешь рассказать мне все. Скажешь на ушко? Никто не узнает, кроме меня! Прошу, скажи хотя бы мне. Я имею