Большая Игра - О. Шеремет

— Ты, спрашиваю, спишь?

— Ты где был? На небесах? Вот туда и возвращайся.

— И что ты тогда будешь делать? Одиночество только для сильных.

— Катись в Хель.

— То на небеса, то в Хель… Неужели не хочешь, чтобы я остался?

Да, конечно, Аска хотела бы этого больше всего на свете… но голос Скульда был похож на слизняка и внушал отвращение.

— Ты не проведёшь одна и часа. Начнёшь скулить, ныть, потом плакать в подушку… Знаю я тебя.

— Да откуда? Если ты такой умный, то зачем выбрал меня, такую… дуру? — Аска ощутила сильнейшее желание расплакаться, но при условии, что её непременно утешат.

— О чём я и говорил, — красавчик презрительно поджал губы.

— Ты читаешь мои мысли?!

— Конечно, а то пока дождусь, когда ты претворишь их в слова, успею пережить два Рагнарека.

— Никто из старых богов не переживёт Рагнарек, — девушка судом сумела собрать остатки воли в кулак и ответить со всем возможным ехидством. — Хотя таким, как ты, пожалуй, и Фенрир подавится.

Скульд выслушал это с терпением, достойным лучшего применения.

— Закончила? Тебе самой, видимо, нравится себя слушать… предоставлю тебе это удовольствие.

Игрок поднял ладони, будто накидывая на девушку легкое полотно ночи, и на секунду она потеряла ощущение собственного тела, а когда пришла в себя, перед глазами заплясали алые и черные пятна, а потом серая холодная подло поставила её подножку.

Когда головокружение прошло, Аска обнаружила себя в темном коридоре, освещенном факелами, расположенными на равном расстоянии в железных кольцах. Она отряхнулась и прищурилась, глядя налево. Кажется, где-то в глубине тоннель поворачивал, но ещё до этого в разные стороны открывались сумрачные пасти-повороты.

Лабиринт! Слега дрожащей рукой девушка провела по глазам, но видение не спешило исчезать. И сразу пришло ощущение давящей тяжести земли над головой, будто в могиле.

— Скульд, — тихонько позвала Аска, а потом закричала, не боясь, что её может услышать кто-то другой. — Скульд!

В воздухе лабиринта, на удивление свежем, хотя и лишенном всяческих оттенков запахов, не разносилось эхо. Стены и пол были сделаны из плит светло-серого камня, между которыми можно было увидеть тончайшие линии на местах стыка. Девушка всхлипнула и обхватила себя руками. Неужели она действительно так рассердила бога своим нытьем, что он бросил её в этом ужасном месте? И она будет блуждать здесь, пока не упадёт от истощения на щемлю и не умрёт, даже не сказав последнее «прости»… а кому, собственно, оно нужно, это её финальное слово? Уж явно не Джефу. И не девчонкам, развлекающимся сейчас в Луизиане… И не Скульду, не Адаму — на это даже глупо надеяться. И не родителям, которые даже не удосужились написать или позвонить, чтобы узнать, всё лив порядке… так стоит и вообще выбираться?

Девушка в бессильном отчаянии осмотрелась ещё раз. Но ведь кто-то зажег факелы! Хотя, велика вероятность того, что в этом месте пламя факелов вечно.

И она сползла вниз по стенке, обняла колени и уткнулась в них головой, отдавшись горькому чувству детской беспомощности и потерянности.

Когда девушка очнулась, она обнаружила себя бредущей по лабиринту — безо всякой цели, без направления, погруженной в отчаяние. Но оно закончилось, как заканчивается всё на свете. Аска огляделась, пытаясь вспомнить, как она оказалась в этом месте. Коснулась ладонью стены, изумляясь новому ощущению и придумывая для него название: «Шершавая». Даже своё имя девушка вспомнила с трудом, и оно е вызывало никаких ассоциаций.

«Наверное, это не моё имя. Но, так как другого я не знаю, придётся пользоваться этим». В Аске поселились будто два существа: одно пребывало в ступоре, пытаясь сопоставить свою прошлую жизнь и знание с новым — существо слабое, эмоциональное, нервное. Другая часть была новорожденной, появившейся только после приступа истерики, из чувства одиночества. Она ничего не знала о мире, но была холодной и рассудительной, и вовсе не собиралась полагаться на чувства. Она и подсказала девушке взять факел со стены — пригодится. В любом случае, она сможет понять, что уже была на этом месте, если снова вернётся сюда. Она же хочет выбраться, не так ли?

Аска действительно этого хотела. Не ради подруг, родных или Скальда — а потому что соскучилась по небу. Уж очень давили на плечи низкие потолки. А тот факт, что её никто не ждёт и торопится, в общем-то, не надо, придавали Аске чувство спокойствия и глубокого удовлетворение — давно её не было так спокойно наедине с собой.

Однако факел оказался тяжелым, висел высоко, и она не смогла вынуть его из железного кольца. Больше рядом не было ничего, чем можно было отмечать путь: ни черепов, ни луж крови. Почему-то эта мысль насмешила Аску.

С собой она не взяла ни крошки хлеба, поэтому и подвиг Гензеля и Гретель повториться не удалось… Однако Аска вспомнила, что где-то говорилось: «Если хотите найти выход из лабиринта, держитесь правой стороны и поворачивайте тоже всегда направо». Смутный был какой-то совет, и вскоре она забыла про него, следуя интуиции. Но путаница кордитов нà заканчивалась, и через какое-то время девушка присела отдохнуть и порассуждать вслух. Почему-то ей было совсем не страшно: откуда-то северянка знала, что боятся здесь нечего.

— Я всё время ищу выход, и запутываюсь ещё больше. Значит, если я буду искать центр этой паутины, то, возможно, я выйду. Или нет?

Терять всё равно было нечего, и девушка пустилась в путь с твердым намерением отыскать самый центр лабиринта, и, буде там найдётся Скульд, надрать ему уши. Новорожденное «я» поддержало эту идею с большим энтузиазмом.

— Не сработало, — философски вздохнула девушка, стоя на порогу круглой комнаты — видимо, того самого центра, который она не должна была найти, именно потому, что так упорно искала.

У слегка изгибающейся стены стоял стул с высокой деревянной спинкой — предмет настолько нелепый, что ничего другого и вообразить было невозможно на его месте. И Аска, повинуясь странному чувству, села на это стул и закинула ногу на ногу, облокотилась локтем на колено и подперла подбородок кулаком.

— Скульд, — позвала она. — Иди сюда и перенеси меня домой.

В её голосе была такая непоколебимая уверенность, что Игрок немедленно появился перед своей Фишкой. Девушка ни капли не удивилась, просто встала и взяла его за руку.

— Чего же ты ждешь? Я хочу выспаться в свой выходной, — и она улыбнулась своим спокойным мыслям.

Повеса, ошарашенный поведением девушки, которую рассчитывал найти в слезах, ни слова не говоря, перенёс её в квартиру, как она и просила. Она отпустила руки Игрока, мягко проведя ладонями по коже. Повеса едва удержался, чтобы не вздрогнуть. Что-то донельзя знакомое промелькнуло в Аске — но он так и не успел разгадать, что, прежде чем оно исчезло.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});