Я был драгдилером "Rolling Stones" - Тони Санчес

Тогда возникает вопрос, почему это чисто формальное нарушение, в отличие от множества других подобных же нарушений, привело к суду и к заключению в тюрьму. Нельзя назвать обычным такое решение — приговорить к тюрьме человека, впервые представшего перед судом по поводу правонарушения, связанною с наркотиками, тем более при таком маленьком количестве, что ясно: речь не идет ни о пушере, ни о наркомане. Обычно в таких случаях суд дает испытательный срок, чтобы человек мог продолжать работать и избегал риска пристраститься к наркотикам в будущем. Поэтому чрезвычайно странно, что судья Блок решил приговорить м-ра Джаггера к тюремному заключению — это тем более странно, что среди рассматриваемых судом аналогичных дел случай с м-ром Джаггером едва ли не самый незначительный.

Не будем рассматривать здесь причины решения суда, поскольку мы о них ничего не знаем. Но мы вполне можем рассмотреть реакцию публики. Множество людей смотрят на дело очень просто, что можно назвать «до-юридическим» взглядом на вещи. Они считают, что м-р Джаггер «получил, чего заслуживал». Эти люди с возмущением относятся к концертам «Роллинг Стоунз», считая их анархическими, презирают их песни, ненавидят музыкантов за то, какое влияние они оказывают на молодежь, и огульно подозревают их в общем «разложении», если использовать термин мисс Моники Фарлонг из «Дейли Мэйл».

С общественной точки зрения все эти эмоции вполне понятны, но не имеют никакого отношения к данному судебному делу. Давайте поставим вопрос немного по-другому: был бы м-р Джаггер заключен в тюрьму, если бы не являлся столь известной и заметной фигурой и не вызывал столько кривотолков и недовольства? Если бы какой то многообещающий студент вернулся после летних каникул из Италии с четырьмя таблетками в кармане, вы считали бы правильным лишать его возможности учиться дальше и заключать на три месяца в тюрьму? Вы считали бы правильным демонстрировать ею публике в наручниках?

Есть случаи, когда на отдельном человеке сосредоточивается недовольство публики какими-либо аспектами морали. Таким было судебное разбирательство относительно Стефана Уорда, с сомнительными свидетелями и весьма проблематичным приговором. Этот приговор его убил. И сейчас мы имеем дело с подобной же реакцией. Если мы станем каждое судебное разбирательство превращать в конфликт между традиционными ценностями и новыми воззрениями, тогда нам следует быть уверенными в том, что эти традиционные ценности содержат такие моральные элементы, как терпимость и равноправие. И это означает, что в данном случае британский суд должен рассматривать дело м-ра Джаггера в точности так, как и любое другое аналогичное дело — ни мягче, ни строже. Сейчас же у нас имеется сильное подозрение, что м-р Джаггер получил приговор значительно более суровый, чем тот, который получил бы на его месте любой другой молодой человек.

Мик прочитал все внимательно, потом перечитал еще раз.

— Господи! — воскликнул он. — Даже не верится! Пойду звонить матери, пусть купит «Таймс» и почитает.

В мире прессы эта статья тоже явилась крайней неожиданностью. Обычно газеты воздерживались от комментирования дел, пока суд не вынесет решения Многие полагали, что главный редактор «Таймс», Вильям Рис-Могг, имеет все шансы отправиться в тюрьму за попытку повлиять на решение суда. Однако на следующий день почти все газеты последовали примеру «Таймс» и присоединились к протесту против происходящего. В газетных заголовках вынесенное судом решение именовали «чудовищным» и «безграмотным».

Особенно проницательна была статья в «Обсервер»:

Употребление наркотиков все более становится частью движения протеста против существующего порядка. Вот почему преследование за него часто выглядит как попытка поставить на место бунтующую молодежь. Родители сопротивляются и завидуют — сознательно или нет — свободе и благополучию молодежи (оба этих качества символизируют роскошная жизнь и высокий рейтинг поп-звезд). Молодежь же отвергает родительское подчинение жизненным стандартам, которые они находят бессмысленными и лицемерными.

Однако внимательнее всего Кит прочел последний номер «Ньюс оф зе Уорлд». Под гигантским заголовком «Чудовищное обвинение» шел текст, в котором редакция признавала, что «передала информацию в полицию», оправдываясь тем, что «это был наш гражданский долг».

Однако редакция безоговорочно отвергала другие обвинения Кита, высказанные им во время суда:

Джаггера никогда не преследовали ни сама газета, ни нанятые ею представители — ни до, ни после опубликования серии статей «Поп-звезды и наркотики».

Конечно же, мы не поверили «Ньюс оф зе Уорлд». Лишь много-много времени спустя мы выяснили, что о той вечеринке настучал в газету за большие деньги один из служащих Кита. Кинг же, судя по всему, был действительно обычным пушером, возомнившим себя Джеймсом Бондом.

В результате на суде к Киту и Мику отношение было такое мягкое, словно среди присяжных сидел сам Вильям Рис-Могг[7]. Сначала слушали дело Кита. Сам он сидел в соседнем помещении, жестоко страдая от ветрянки. Главный судья, лорд Паркер, подчеркнул в своем выступлении, что множество доказательств вины (например, состояние голой девушки) не выдерживают никакой критики. Подводя итог, он сказал:

— Вердикт суда следует опровергнуть и пересмотреть.

Джаггер был, формально говоря, виновен. Однако таблеток было все! о четыре, и свидетельство доктора тоже говорило в пользу подсудимого. Подходящим приговором сочли три месяца тюрьмы условно. А это значило, что если Мик в течение года больше не будет попадаться, его будут считать несудимым вообще. Однако, объявив приговор, лорд Паркер предупредил обрадованного Мика:

— Я думаю, стоит упомянуть о том, что когда мы судим людей, имеющих большую известность, — а вы, нравится вам это или нет, являетесь кумиром огромного числа молодежи в этой стране, — то предполагаем, что они способны более ответственно относиться к своей жизни. Если же вы не оправдаете ответственность, которую мы на вас возлагаем, то в следующий раз наказание будет намного жестче.

«Ерунда», — подумал Мик и почти сразу в интервью телевидению сказал: «Я считаю, что моя личная жизнь — это мое дело. Я ответственен только перед самим собой».

В этот вечер тысячи длинноволосых молодых людей благодарили Бога и праздновали в Гайд-парке и Вестминстерском аббатстве чудесное избавление Мика Джаггера и Кита Ричардса.

Это была победа «детей цветов».

7

Спустя некоторое время Кит обнаружил, что деньги могут почти все. После того как его оштрафовали на пятнадцать фунтов за езду без водительских прав, он долго совещался с одним из своих водителей. О чем они говорили, я точно не знаю, но вскоре после этого Кит как-то подошел ко мне похвастаться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});