Воронья стража - Владимир Свержин

Ожидание разбойной братии вполне оправдались. Толпы сторонников низложенной королевы, в основном купцы и джентри [20], прихватив самое ценное, ринулись вон из города. Бедолаги! На пути их ожидали засады, и я не удивлюсь, если большинство вероятных банкиров и вождей сопротивления Стюартам потеряли головы и сбережения этой ночью.

Дальше все было расписано как по нотам. Ужаснувшиеся кровавому разгулу лондонцы бегут за помощью к лорду-протектору. Тот успешно громит валлийских смутьянов и получает от благодарного народа титул спасителя Лондона. Затем никчемная суета с выборами нового короля, трескотня пустопорожних речей и, в конце концов, триумфальный въезд Уолтера I в Кентерберийское аббатство, чтобы с блеском повторить виденный в Реймсе обряд коронации…

Судя по всему, мне в этой очаровательной трагедии отводилась роль главного носильщика рояля для оркестра. Во всяком случае, до поры до времени.

– Я понимаю, мессир, – продолжал искренним, дрожащим от волнения голосом Рейли, – что весьма странно и, быть может, нелепо, просить вас, француза, помочь мне, англичанину, спасти Лондон, спасти Британию. Но у меня нет иного выбора.

Рука лорда-протектора опустилась на карту Англии, расстеленную поверх разбросанных по столешнице исчерканных бумаг. Опустилась, точно закрывая центр королевства от нависшей угрозы.

– Иного выхода у меня нет. Конечно, бандитские шайки – не та сила, которая способна переломить хребет британским леопардам, но подумайте, сколько крови прольется, покуда власть юного короля или же иного правителя, которого изберет народ, окрепнет, чтобы расправиться с этой гнойной язвой бесчинства и разбоя.

Разошедшийся не на шутку узурпатор продолжал гневно клеймить притаившихся врагов революции, когда на канале связи, внося струю оптимизма в поток грозных обличений, появился наконец проснувшийся Лис.

– `О, Капитан! У вас тут междусобойчик? А почему без пива? `

– `Сережа, какое пиво?! ` – возмутился я. – `Во-первых, я его не люблю, а во-вторых, Рейли, как видишь, репетирует проникновенную речь для сегодняшнего выступления в палате лордов `.

– `А, в этом смысле! ` – протянул Лис. – `И чем стращает? `

– `Потоками крови и реками слез `.

– `Ну, это понятно. Всех убью, один останусь! `

– `Нет, совсем даже наоборот. Стенания замученного бандитами отечества не дают уснуть `.

– `Во как! И че ему надо? `

– `Вероятно, чтобы я возглавил карательную операцию `.

– `Не слабая затея! И шо ты? `

– `Понятное дело, соглашусь! Как уж там с разбойниками будет – посмотрим. Но иметь под рукой хотя бы небольшое войско куда лучше, чем любоваться Лондоном через зарешеченное окно и по ночам беседовать с призраками `.

– `Оба-на! Что, и тебя сегодня глючило? А я думал, это только меня после ерша перемкнуло! Прикидываешь: сплю, никого не трогаю. Слышу – кто-то над ухом шасть-шасть. Глаз приоткрыл – сидит на койке голый мужик – рваный, шо из-под газонокосилки! Ну, подумал, шо он того… Ну, сам понимаешь! Навернул подушкой. Так прикидываешь… От нее только перья полетели – точно граната рванула. Но крендель этот, не будь дурак, в стену уперся и растаял, шо то эскимо! Даже палочки не оставил! `

– `Ты не уточнил, кто это был? ` – поспешил спросить я, удивленный засильем призраков в стенах Тауэра.

– `Ага! Глупый его нюхал. Щас все брошу – стану у голых рваных мужиков визитные карточки спрашивать. Да он вообще токо стонал и шо-то на итальянском про Филадельфию спрашивал. Ты, часом, не знаешь, шо у них там в Филадельфии за непруха такая, шо ихний жмур аж сюда приперся?! `

– `Лис, постарайся вспомнить – призрак называл имя Филаделъф? `

– ` Ну а я шо говорю? `

– `Не важно. А что именно он рассказывал? `

– `Капитан, постыдись! Если бы ты вчера выпил столько, сколько я, я бы тебе таких глупых вопросов не задавал! А в чем, собственно, проблема? `

– `Затрудняюсь тебе ответить `, – нехотя сознался я. – `Но, согласись, если два призрака, находящиеся в весьма плачевном состоянии, в один голос поминают некого Филадельфа, то это что-то да значит! `

– `Может это палач, который их закатував? ` – немедля выдвинул смелую версию д'Орбиньяк. – `Вот они его и клянут со страшной нечеловеческой силой! `

– `Нет, вряд ли `, – усомнился я. – `Во-первых, уж не знаю, кто там был сегодня у тебя, а меня осчастливила своим визитом несравненная при жизни леди Анна Болейн `.

– `Не, ну это какая-то дискриминация! ` – не замедлил возмутиться Лис. – `Почему даже здесь тебе достаются прекрасные бабы, а мне – драные мужики! Будешь с ней общаться в следующий раз, скажи, пусть для меня подружку прихватит! `

– `Угомонись, Сергей! ` – досадливо оборвал я не в меру развеселившегося друга. – `Не забывай, все они приняли мученическую смерть! `

– `А мы пока нет `, – парировал Лис. – `И не надо ускорять процесс. В горле сдержите стоны! `

Спорить с ним было бессмысленно, а потому я пропустил мимо ушей его слова и продолжал:

– `Так вот, Анну Болейн казнил специальный палач, выписанный из Франции. Стало быть, непосредственно к расправе Филадельф отношения не имеет `.

– `Из чего это следует? `

– `По моим сведениям, нашего таинственного незнакомца следовало бы называть лорд Эгмот. Он англичанин, а кроме того, лорд. И потому уж никак не палач. И поскольку одна весьма прелестная особа именует его дядюшкой Филадельфом, приводя в свидетели своего кулинарного искусства, то получается, что он жив, вероятно, здоров и, несомненно, проживает в Тауэре `.

– `Охренительно! ` – поздравил меня Лис. – `И шо это нам дает? `

– `Пока не знаю. Но вероятно, что-то в этом есть `.

– `Или да, или нет, или может быть `, – с сомнением вздохнул Рей нар. – `Эти дохлые, они, знаешь, такие затейники… Делать нечего, вот и тарахтят шо попало! `

– …и хотя в моих силах предложить вам не более трех сотен городской милиции, да сотни полторы ваших соотечественников-гугенотов, верю, что в руках столь опытного военачальника даже это крошечное войско станет неодолимой силой!

– `Защекочем гидру мирового терроризма в ее логове! ` – цветисто, но довольно точно прокомментировал услышанное Лис.

* * *

Три сотни солдат городского ополчения, обещанные Рейли, на поверку оказались лишь семью десятками обряженных в кирасы цеховых подмастерьев, имеющих понятие о военном деле едва ли большее, чем я в варке пива и в выделке кожи. Выставленные мастерским произволом для несения военной службы, они глядели на чужестранного командира со смешанным чувством страха и угрюмой досады. Наверняка им уже виделось, как проклятый француз будет устилать их телами прогалины лесных чащоб, ожидая, когда в колчанах босоногих валлийских лучников закончатся стрелы.

Насколько я мог видеть, так думали не только они, но и цеховые старшины. Не имея мужества отказать в поддержке скорому на расправу лорду-протектору, все эти седельщики, перчаточники и прочие аптекари старательно подбирали в ряды моего войска тех, поминки по ком не будут чересчур печальны. Ловить с таким отрядом разбойничьи шайки, быть может, плохо организованные и слабо вооруженные, но все же за много поколений достигшие высокого искусства в своем ремесле, было чистейшей воды самоубийством.

То ли дело мои “соплеменники” гугеноты! Их действительно было чуть более полутораста человек – опаленных войной рубак, по большей части оказавшихся в Англии после захвата французами Кале. Многие из них сражались еще под командованием адмирала Колиньи и знали в лицо моего “братца”. А потому были весьма удивлены, узрев Наваррца здесь, на острове, в тот час, когда сами отчаянные храбрецы намеревались вернуться на родину, чтобы стать под знамена славного короля Генриха IV. Понятное дело, мне пришлось произнести речь, чтобы хоть как-то объяснить этому траурному воинству и свое пребывание в туманном Альбионе, и наши ближайшие задачи.

Но что, в сущности, я мог им сказать? Что узурпатору лестно осознавать присутствие в свите французского принца? Что, ощущая шаткость положения, Рейли желает собрать вокруг меня, как вокруг магнита, здешних французов и поставить их себе на службу? Что он, возможно, планирует использовать близнеца короля-гугенота как фигуру в большой игре с Францией или же, наоборот, против нее? Не думаю, чтобы подобные объяснения вдохнули в души протестантов желание сражаться под руководством вельможной куклы опасного выскочки. Но уж сообщать им, что институтское начальство в ином, довольно сходном мире пожелало вернуть на престол свергнутую королеву руками парочки оперативников, попавших в самую гущу событий, точно кур во щи, и подавно было невозможно. И все же в предстоящем деле вся надежда была на этих мрачных бородачей да на шевалье Сержа Рейнара л'Арсо д'Орбиньяка, более известного как Лис.