Афера - Иван Цуприков

— А что здесь думать, я раба, не больше. Мне сказала заведующая с ней работать, я и работаю. Если чего не хватает, потом приносит. Через день-два денежки уже тю-тю, на их счету, который с каждым клиентом меняется. — Нина Михайловна дрожащей рукой взяла со стола салфетку и приложила ее к глазам, промокая появившуюся слезу. — Бандитов боюсь. Вчера зашли, один такой длинный, другой — толстый и короткий, подсели да так посмотрели на меня, словно кинжалом в самое сердце ткнули. Я и двинуться не могла, словно кол в меня вогнали… А потом тот, что длинный, и говорит: мол, только открой рот — вместе с детенышами твоими и внучками живьем закопаю. Ты слышала?

— Ой, да что ты! А не слышала, как зовут их? — спросила Клавдия, смотря прямо в глаза своей соседке.

— Ой, да что ты! Если б и слышала, все равно молчать буду. До пенсии три года осталось, дай дожить, — с мольбой в глазах зашептала Нина Михайловна. — Дай дожить!

Клавдия дотянулась до пиджака соседки и стряхнула с ее воротника прицепившуюся белую нитку.

— Ты, Нина, успокойся, я не на их стороне. Они, сволочи, мою дочку насилуют…

— Боже ж мой, Клава, — схватилась та рукою за подбородок.

— …и давно. Наркоманкой сделали. А ведь все благодаря тебе это произошло. Все! Да, да, когда дочка решила у Таньки Земиной купить однокомнатную квартиру в кредит. А квартирки-то нету и не было. А ты как ни в чем не бывало девятьсот тысяч подмахнула, скотина, не проверив, а есть ли у нее заработок, чтобы расплатиться.

— А что я могу сделать, если Горь…? Ну, кто я такая?

— Если хочешь спокойно дотянуть до пенсии, а не в тюрьме закончить свою жизнь, напиши обо всем, что происходит, в прокуратуру, и все. Живи.

— А ты-то написала про то, как твою дочку насилуют? А?

— Нина, не сыпь мне соль на рану, уж больно она кровоточит…

— Интересно получается, — неожиданно расправив плечи и отодвинувшись от стола, сказала Нина Михайловна. — Ты вот кто такая, а? Появилась месяц назад, деловая вся такая… советчица. Готова, понимаешь ли, жар чужими руками тушить, а сама в сторонке, да? Так вот, Клавочка, а не пошла бы ты туда, откуда пришла. — Нина Михайловна вышла из-за стола и, оставив у чашки с недопитым чаем мятые денежные купюры, вышла из кафе, даже не обернувшись.

Клавдия, проводив ее взглядом, открыла мобильный телефон и позвонила.

— Я все записала, — сказала она своему респонденту. — Все, как вы говорили, так и получилось, только Нина не полностью назвала фамилию своей начальницы. Сказала только «Горь…». Да, да… — и, положив телефон в сумочку, вышла из кафе.

2

Но Нина Михайловна не отошла далеко от кафе, а забежала в соседний супермаркет и, уйдя в самую дальнюю часть магазина, начала торопливо искать в мобильнике интересующий ее номер. Отыскав, тут же набрала его:

— Ирина Владимировна, это я, Старикова. Есть проблема. На меня вышла моя бывшая одноклассница и начала требовать, чтобы я написала письмо в прокуратуру на вас… Да, на вас! Как за что? Да за то, что вы приказали мне вести кредитные дела по квартирам с Земой без сбора всех необходимых клиентских документов. Нет, этого я не говорила, нет. Откуда она об этом знает? Ой, извините, пожалуйста, Ирина Владимировна, это у меня, видно, сорвалось. Ее девичья фамилия Федорова, а после замужества — не знаю. Говорит, что Зема ее денежки прибрал, обманув с квартирой, а чтобы не мешала ему — сделал ее дочку наркоманкой… Ой, вы меня извините, Ирина Владимировна, я даже не знаю, что делать. Вы меня простите, пожалуйста…

Нина Михайловна, осмотревшись по сторонам, быстро пошла назад, к кассам, пытаясь засунуть телефон в свою маленькую сумочку, свисающую с плеча. Но, так и не попав туда, пробившись через очередь, выскочила из магазина и побежала через дорогу. Визг тормозов машины, чуть не сбившей ее, только ускорил движение бегущей женщины…

Этот визг тормозов отвлек Клавдию от разговора по телефону, но тут же, едва взглянув на место происшествия, она громко сказала в трубку:

— Вот она, чуть под машину не попала, сильно ее задело, видно. Вон как хвост поджала. Эту гадину нужно раздавить вместе с ее заведующей. Помоги мне, прошу, Коля. — Клавдия, продолжая слушать своего оппонента, быстро перешла дорогу по пешеходному переходу и направилась за мелькающим среди идущей толпы светлым плащом Нины Михайловны.

Та, словно чувствуя, что за ней следят, шла как могла быстро. Свернула в узкий переулок и пошла по краю дороги. Почему она шла именно по проезжей части, а не по пешеходному переходу, трудно понять. Видно, была сильно напугана, и ей было все равно, где она сейчас находится, угрожает ли ей какая-то другая опасность.

Клавдия шла за ней так же быстро, но по тротуару. Долго ли эта гонка будет продолжаться — об этом не думала. Главное, не упустить подругу из виду.

Через минут десять, Нина свернула во двор какого-то учреждения, но Клавдия за ней не пошла, остановилась около крыльца, у вывески «Детский сад „Радуга“». Закурила и тут же закашлялась.

«Какая гадость», — и, выбросив в урну только прикуренную сигарету, отошла подальше от входа.

«Ниночка… а в девчонках такая тихонькая, такая зацикленная была, — вспоминала Клавдия про свою одноклассницу. — Хорошистка, сочинения писала тупейшие, списывая их с учебника, с каких-то критических статей. Бывало, и двенадцатилистовой тетради ей не хватало. Дура дурой, а в финансовый институт пробилась сразу, и говорят, окончила его с красным дипломом. Вот такая она, Ниночка: в директорши не выбилась, но возможность подрабатывать нашла неплохую. Да, ей на все плевать. Для нее человек — это лишь денежный мешок…» — Клавдия, издали наблюдая за крыльцом, не пыталась остановить себя от лезущих в голову неприятных мыслей о бывшей однокласснице.

Как она была зла на нее, и как ей хотелось собрать в данную секунду вокруг себя людей и рассказать им об этом человеке! Они, конечно, поверят ей, так как, ну пусть не каждый идущий по своим делам человек, а хотя бы третий-четвертый, пусть даже десятый из них попадал приблизительно в такую же ситуацию, как она или ее дочь.

И где же государство, всякие там налоговые полиции, почему не контролируют такие «мыльные» фирмы?

3

— Ты что, меня преследуешь? — истерично, чуть ли не на всю улицу закричала Нина на свою бывшую одноклассницу.

Клавдия, поглощенная своими мыслями, от неожиданности даже вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и в ответ гаркнула:

— А людей подставлять тебе, сука, нравится, да? Это не Зема сделал мою дочку наркоманкой и не его Татьяна, а ты! Ты! Ты знала, что никакой квартиры она не получит, но выписывала ей кредит на девятьсот тысяч. Что, забыла? Да ты так со всеми делаешь, набивая себе деньгами карманы. Тебе наплевать, что потом будет с этими людьми. Да?..

— Я сейчас вызову милицию! — оттолкнув от себя Клавдию, завизжала Нина Михайловна.

— Милицию? Да я ее сейчас сама вызову и посмотрю, как ты себя будешь лет десять чувствовать в кутузке. Но я тебе и там не дам покою, Валечка, а постоянно буду твои нервы рвать и рвать, пока в гроб не загоню, как и твою заведующую…

Нина, взяв на руки маленькую девочку, которую вывела из детского сада, побежала с ней к соседнему дому.

Но войти ей в подъезд Клавдия не дала.

— А скольких ты людей так подставила, десятки? Сотни? А теперь не знаешь, куда тратить свои миллионы? Делаешь вид, что и год назад, и пять о подставах Земы не знала? Да? Ах, какая ты хорошенькая, да?

Но Нина Михайловна все-таки изловчилась и, подпустив поближе к себе Клавдию, со всего маху залепила ей пощечину, да с такой силой, что та упала и ударилась головою о бордюр.

Сделав с испугу несколько шагов назад, Нина не стала ждать, поднимется ли ее бывшая знакомая или нет, а, проталкиваясь между людьми, собирающимися вокруг, побежала дальше по улице, унимая расплакавшегося ребенка.

Но Клавдия этого не видела, она лежала на тротуаре без сознания… Она не чувствовала, что первая подбежавшая к ней женщина била ее по щекам, поднимала выше ей голову…

4

Клавдия пришла в себя не сразу. Может, помог нашатырный спирт, которым была пропитана ватка, поднесенная ей под нос незнакомой женщиной, может, от холодной воды, которой ей обмыли лоб и лицо, может, от укола, сделанного ей медсестрой «скорой помощи». Клавдия об этом не думала, как и о той неприятной разборке, которую она устроила здесь своей бывшей однокласснице.

Все перед глазами плыло, меняя свои пропорции, голова была страшно тяжелой. Сидевший рядом милиционер с волнением смотрел на нее, что-то пытаясь сказать, но Клавдия так и не смогла сосредоточить свое внимание на нем или хотя бы услышать его. Шум с каким-то тонким посвистыванием, словно она находится в метро, отдаляли ее от всего происходящего вокруг.