Принцесса для киллера - Анна Гур

на брелок, машина выдает характерный писк. Запрыгиваю за руль. Мягко стартую и еду в сторону южных ворот. Противоположных парадному входу. Там на трассу и в путь. Но вот когда машина поворачивает в укромный закуток, скрытый полигоном для стрельбы, замечаю странный кипиш вдали. Присматриваюсь к конюшне. Автоматом, неосознанно. У меня все на инстинктах и в этот момент замечаю рыжую девчонку, вылетающую на дикой скорости из загона с лошадьми.

Охренеть.

– Ты смотри, как в седле держится…

Глаз не могу оторвать и просто медленно отпускаю тормоза и по дороге еду за ней. Смотрю, как летит на красивой лошадке.

– Мать твою, у меня тупая паранойя.

Хмыкаю под нос, но не могу заставить себя остановиться и двигать по своим делам. Веду ее, оставаясь незамеченным. Мы уже далеко от поместья. Здесь народа нет, моя фурия скачет на своем скакуне в сторону леса как угорелая.

Девка мчит со всей скоростью и меня всего скручивает предчувствием.

– Идиотка. Хорош так гнать, животное загонишь…

Маша почти подлетает к кромке леса, там тачкой никак не пробраться, и я торможу, выпрыгиваю наружу, даже не прикрыв дверь. Бегу за ней.

Срабатывает чутье. Не хочу оставлять ее одну. Чувство тревоги гонит вперед.

Очнись, Гринвуд. Тебя совсем от телки повело.

Вижу себя со стороны гоняющим за девкой, и кажется, что с катушек тупо слетел, но я упрямо продолжаю преследование. Дыхание не сбивается. Сердце работает исправно.

Девчонка скачет в сторону ручья, веду ее. Хочу добраться до Маши. Не знаю, зачем, чтобы попасть под копыта лошади?! Да хрен его знает. Иду наперерез, срезаю путь и выполняю маневр весьма вовремя, так как лошадь встает на дыбы и с диким визгом начинает заваливаться вместе с Машей.

Сердце ударяет о ребра. Хрупкую девочку просто расплющит от такого удара.

В один прыжок оказываюсь рядом и сдираю девчонку с седла, отскакиваю в сторону, немного не успеваю убрать ногу с траектории падения лошади и получаю по голени, сжимаю зубы и в последний момент выворачиваюсь, готовый, если что, принять удар на спину. С силой зажимаю кралю в своих руках, чтобы мое тело уберегло ее.

В ноге горит огнем, скорее всего, получил рассечение от удара копытом в железной подкове. Лошадь вскакивает и ржет недовольно. Зараза. Солидарен.

Готов уже обрушиться всеми матами на рисковую девчонку, но Маша смотрит своими жгучими испуганными глазами из-под рыжих волос, упавших на лицо, и меня попускает.

– Интересный способ самоубиться, – бросаю резко, – смотрю, ты во всем оригинальна…

Сжимаю взлохмаченное рыжие бедствие в своих руках. Дрожащее. Испуганное. И все внутри напрягается сильнее, чем перед броском.

Ничего практически не весит Маша, хрупкая, хоть и с модельным ростом, но кажется стебельком: сожми покрепче и разломаешь.

Глаза в глаза смотрю.

Щека у нее пылает, поцарапана, немного приложило ее. Личико грязное. Пришлось с ней по земле прокатиться, чтобы уберечь.

Разгоряченная девочка. Вспотевшая вся. Принюхиваюсь к ней. Классно пахнет – пряно, горячо. Жилка на белоснежной шее пульсирует и веснушки на носике так и тянет слизать, почувствовать вкус солнца.

Моя девочка. Чувствую нутром, что моя она. Дурман чистый.

Грудь часто вздымается, дыхание сбито. В башке от нее такой картинки одна похабнее другой. Ну что поделать, доводит меня рыжая. Тянет к ней. И инстинкты нормального мужика заставляют реагировать.

Откидывает волосы с влажного лица, бьет меня зеленью взгляда. Стреляет на поражение, а тоном и словами совсем доводит.

– Отпусти меня! Живо! – отталкивает гадюка ядовитая, ладошками в мою грудь упирается.

Продолжаю держать на руках.

– Отпусти! – голос повышает и кулачком в плечо заряжает.

Руки сами разжимаются.

Достала!

Выполняю приказ. Хорошо, что еще не шмякнул об землю со всей силы по инерции.

На улице не спускают ударов и колкостей. Раз оскорбление без ответа оставишь и все. Станешь грушей для битья, которую старшие пацаны подвесят на ограде детдома и будут выбивать дурь палками и кусками железа. Забавляться.

До сих пор в ушах стоит визгливый каркающий смех ублюдков.

Было дело, и такое пришлось пережить.

Живучим зверенышем всегда был…

Глава 23

Ухожу от греха подальше, чтобы опять выбешивать не начала. Но вдруг слышу глухой стон, прошибающий меня огненной пулей, бьющей в позвоночник.

Каменею весь и оглядываюсь. Девчонка в траву вцепилась тонкими пальцами, голову склонила и медные волосы волной по худым плечикам рассыпались.

Слабая, нежная… Больно ей…

Шит! Молодец я, прям мужик, блядь…

Подхожу и на корточки сажусь. Не мог ей ничего повредить, знаю. Но мало ли… страх и сомнение в сердце колют, а пальцы уже во всю ощупывают стройную ножку, обтянутую грязными бежевыми лосинами, или как эта херня называется.

Ведет меня от нее. Тормоза слетают и задаю вопрос, который давно назрел:

– Язва рыжая. Допрыгаешься, что завалю прямо на этой траве и оттрахаю хорошенько. Этого хочешь? Чего добиваешься, маленькая, ммм?

Смотрит на меня, а в глазах страх вперемешку с жадным блеском. Чуток похоти, но и этого мне хватает, чтобы понять, что принцесса не настолько ко мне равнодушна, как хочет показать.

Облизывает нижнюю губу в нетерпении. Ее тело мне подает конкретные сигналы. Не могу удержаться и провожу пальцем по красивому личику лисички. Бархатная кожа, которую хочется попробовать.

Предупреждаю свою маленькую стервозину, чтобы знала все наперед.

– Я не железный, девочка. И конкретно на тебя реагирую очень неоднозначно. Не провоцируй. Совет избалованной девочке. Не базарь со взрослыми опасными дядями. Я спускаю тебе твои закидоны, пока. Но уверяю, тебе не понравится то, каким я могу быть.

Очерчивает линию губ и понимаю, что не остановлюсь, пока снова не попробую ее.

– Хватит… – шепчут ее губы, но в глазах я вижу совсем другое. Хочет меня. Чувствую. Вижу.

Говорю об этом прямо, без утайки. Не нравится правда. Хватаю руку, которую поднимает на меня. Рефлексы. Останавливаю себя, чтобы не сломать хрупкое запястье, подношу к губам и целую, прикусив кожу, хотя хочется вгрызться, кусать ее, завалить на спину.

Легкий стон становится последней каплей. Подаюсь вперед и целую свой шипастый цветок, рвет на части от ощущений хрупкой нежности в руках. Мягкая, тонкая, отвечающая на поцелуй.

Отнимаю у нее дыхание. В рот имею, трахаю языком, заставляю стонать и раздвигать ноги шире, прижимается ко мне, голову откидывает и стонет. Член наливается кровью и болит нещадно, завожусь, пытаюсь вернуть контроль, но не могу.

– Фак, какая ты, а…

Шепчу в красные истраханные мной припухлые губы, а сам под тряпками нащупываю маленькую упругую грудь с торчащими сосками.

Всхлипывает,