Владычица Рима - Тамара Мизина

– Но ведь все знают, что госпожа прежде была простой знахаркой и гадалкой. Стала бы сестра Богов заниматься столь низким ремеслом?

– Чем плохо ее ремесло?! – возмутился один из воинов. – Как можно, не владея божественной силой, лечить людей, скот, предотвращать грядущие беды? Все знают: лучшей знахарки во всем мире не сыщешь! Да если она говорила, что все будет хорошо, значит, так тому и быть! Вон, растяпе Склиру она нагадала хорошее возвращение, а он напился в дороге и деньги потерял. Пришлось ему назад возвращаться. Так поверите? Кошелек его никто не тронул. Он сам его у порога и подобрал. А кто-то из городских умников говорит: «плохое ремесло».

Случай с растяпой и пьяницей всех позабавил.

– А сейчас? – продолжал воин. – Разве хоть раз госпожа ошиблась? Ну откуда она знает то, что происходит по другую сторону гор?

– В Греции жрецы не то могут…

– Да где же она, Греция-то твоя? У римлян под задницей? Нет, что ни говорите, а госпожа и вправду сестра Богов, только вспоминать об этом на людях не любит. Гордая она очень.

– Какая она гордая!? Урл – гордый, Авес – гордый, римляне, вон, – гордые… – вступил было в разговор один из воинов помоложе, но рассказчик перебил его:

– Авес, положим, молодой, да глупый – за Урлом тянется, а остальные – не гордые. Спесивые они, Остий. Ты гордость со спесью не путай. Спесивый всех топчет, дабы возвыситься, а гордый – свою честь бережет и других возвышает. Ему чужая гордость не помеха.

– Женщине положено дома сидеть и мужу угождать – вот и вся ее гордость.

– Нет, Стафанион, если Боги на большее разум дали – грех его дома запирать. Вот у меня жена: смирна, покорна, ласкова, а как разумно судит обо всем! Уж если что решит, я и спорить с ней не буду, потому что знаю: быть мне неправым…

– А если она решит другого мужа в дом привести?

– Дурак ты, Стафанион. Да если женщину в доме за рабыню держать, то она рабыней и будет. Лживой, подлой рабыней. И виноват в этом ты же и будешь, потому что раб всегда бесчестен.

Но Стафанион не спешил соглашаться:

– Люди, – заявил он, ловко подменяя тему, – всегда делились и будут делиться на господ и рабов. Всегда одни будут повелевать, а другие – подчиняться. Рабы всегда будут стремиться восстать, но даже восстав и победив, ничего нового не придумают и опять разделятся на повелителей и быдло.

– Лжешь ты, Стафанион! Мне, например, рабы не нужны! Я сыновей выращу, такие помощники будут, куда уж твоим рабам. Госпожа верно тогда сказала: «Нам чужого не надо. Пусть наше останется нашим». Ну, в крайнем случае, заплачу я царю налог, а остальное – не тронь. Я за это драться пошел. И рабом я быть не желаю. И госпожа рабыней не будет. Я ее не один год знаю. Было дело: приезжал один раз какой-то наместник и увидел госпожу. Она тогда простой знахаркой была. И сейчас-то она хороша. А тогда – вообще глаз не оторвать. Ну и разгорелось у него… Что он только ей не обещал! А знаете, что госпожа сделала? Повернулась, ушла и будто исчезла. Он тогда ей дом сжег. Ну и что? Если у человека гордость есть, его не согнешь.

– Просто ушла и все?

– А что с дураком спорить? Дурак он дурак и есть. И потом, ее ведь во многие дома звали, когда заболеет кто или так, по какому делу. И никогда она перед богатым не лебезила, никогда перед бедным не пыжилась. Так неужели она рабыней будет? А вот – римлянин. До сих пор считает себя гордым повелителем мира. Рабов у него, наверно, было, как песчинок у реки, а смерть в глаза глянула, – на коленях ползал. Ему-то рабы и нужны. Потому что он сам – раб. Или я не прав?

– Во всяком правиле есть исключение. Ты – исключение из правила, ошибка Богов, – резонно возразил грек.

– Сам ты «ошибка Богов»! – возмутился оскорбленный Телеф.

– Тогда скажи, почему подобные тебе или госпоже редки, как драгоценные камни среди гальки? Почему властвуют другие? Верю, тебе рабы не нужны, но скажи, деревенщина, почему другие покупают рабов?

– Работать не хотят. Хвастаться друг перед другом хотят. Деньги копят.

– Верно. Жадность правит миром. Каждый стремится прожить легко и беззаботно. Кто спорит: есть люди честные, но их так мало, что и говорить о них не стоит, потому что они всегда будут в проигрыше!

– А честные люди все равно будут всегда!

– С тобой нельзя спорить. Ты не признаешь логики!

– А ты не желаешь видеть истину. Истина же в том, что побеждаем мы!

– Сейчас, несомненно. Только скажи, деревенщина, что будет, если что-то случится с госпожой? Да все наши вожди перегрызутся, как собаки, а воинов продадут римлянам.

– Ах, чтоб отсох твой поганый язык! Что может случиться с госпожой?!

– Ничего, Телеф. Конечно, с сестрой Богов ничего не может случиться. Я только так спросил, для примера. Но ведь перегрызутся? Разве я не прав?

– Перегрызутся.

– А почему госпожа держит их подле себя? Почему не возьмет других? Ведь в людях-то она разбирается?

– Ну, разбирается.

– Потому, что нет других. Ты понимаешь, Телеф? Среди всей нашей армии эти – самые лучшие. Каковы же тогда остальные? Нет, я не хочу принизить тебя. Ты – человек честный, но ты не полководец, не твое это призвание. Понимаешь, к чему я веду?

– Понимаю.

– То-то. Слишком мало в этом мире честных людей. В том-то и горе рода людского, ибо будет он всегда плавать в крови. А мысли твои не глупы. Рабам-то и нужны рабы… Вот ведь как точно ты сказал. В твоих словах раскрывается суть нашего подлого мира. А ты философ…

– Иди ты!

– Не сердись. Я ведь признал разумность твоих доводов, хотя ты и не хочешь признать разумность моих. Ты веришь в прекрасную мечту, которой нет и не будет, а я – киник и знаю, что мир наш подл и низок.

– Раз в мире этом есть такие, как госпожа…

– Но ведь она не совсем человек. За это ты спорил со мной и это доказал мне. Она и вправду сестра Богов, сошедшая на землю из любви к людям или из жалости к ним. Второе – вероятнее…

– Болтаешь, что в голову взбредет. Вон, Лиина спешит, – опять идти надо. Потаскал бы носилки, не трепался бы языком. Вы, греки, языком молоть молодцы, только язык – не жернов, от его работы муки не прибудет…

Воины неохотно поднимались. Спор слушали немногие. Большинство обсуждали вопросы попроще: погоду, возможный маршрут, место ночевки на сегодня. Завидовали тем, кто ушел щипать римлян, – они без добычи не останутся, а тут только ноги собьешь. Да и не поймешь в этом споре, кто прав, кто виноват. И Телеф прав: хорошо, когда твое – это твое, и Стафанион: подлость миром правит. А кто она, госпожа: простая женщина или сестра Богов – не так уж и важно. Лишь бы и дальше все шло хорошо. А насчет рабов, так это, конечно, скверно, когда тебя на рынок гонят за неуплату налога или за долг какой, но и пару рабов в хозяйстве иметь совсем неплохо – ни тебе, ни детям твоим надрываться сверх сил не придется…