Ловушка (СИ) - Галина Хребтович

   - Завтрак заканчивается в половине десятого. Где мой пансионат ты знаешь. Потом я пойду на пляж. Так что, при желании, меня всегда можно найти.

   И, несмотря на отчаянное стремление остаться, Александра ушла.

   Придя в свой номер, она без сил упала на кровать, стараясь не думать. Не думать не получалось... Как так могло получиться, что прожив в браке столько времени, она только теперь поняла, как это - заниматься любовью? И с кем? С отъявленным бабником. Приехали. Ну почему ей суждено было познакомиться именно с этим человеком? Почему он оказался вдруг таким... таким невыносимо ласковым, неутомимым. Таким желанным.

   Хорошо еще, что у нее хватило сил уйти. Из своего жизненного опыта Александра вынесла, что с мужчинами всегда нужно вовремя прощаться. И всегда дозировать общение и количество нежности, выливаемое на партнера, иначе рискуешь быстро надоесть или утомить. Здесь она могла гордиться собой: ей хотелось не расставаться ни на миг, ощущать его силу, вдыхать запах, слышать низкий голос... Но она спокойно попрощалась и удалилась. На какую-то долю секунды в его глазах отразилось удивление и разочарование, хотя, возможно ей это лишь почудилось. Но ведь он не запротестовал, не удержал ее, как вчера, а только выжидательно смотрел. Значит, она все сделала правильно...

   Не смотря на мысленные терзания, есть, действительно, очень хотелось, и Саша, переодевшись в скромные светлые хлопчатобумажные шорты и зеленую майку, с нарисованным впереди смеющимся солнцем (муж нещадно критиковал такую одежду), направилась к столовой, которая находилась в другом конце пансионата.

   Не дойдя до входа несколько метров, она заметила возле входа знакомую фигуру, отчего сердце ее встрепенулось, и она почувствовала, как щеки медленно заливает краска. О, черт, она уже не в состоянии владеть собой. Где здравый смысл? Пусть он поможет ей, ибо происходящее принимает слишком опасный оборот. Опасный и жестокий. Но здравый смысл исчез, испарился; и даже не вчера...

   Костя, казалось, не замечает ее замешательства:

   - Мне тоже хочется нормально поесть. Как ты думаешь, меня накормят?

   - Я думаю, что если заплатить, девочки тебя завтраком накормят. Хотя... - она слегка выгнула бровь, - тебя накормят и без денег.

   От ее сарказма он получил неожиданное удовольствие.

   - Когда ты рядом? Сомневаюсь... - они стоили друг друга. Ему начала нравится эта способность видеть его словно насквозь, и что не надо притворяться, быть кем-то другим... Да, он часто получал незаслуженные дивиденды от женщин, и, пользовался этим без зазрения совести. Он ведь никого ни к чему не принуждал, не обманывал, почему он должен стыдиться всего того, чем так щедро наделила его природа? Почему он не может любить женщин? В конце концов, он мужчина, полигамия в его природе. И эта девушка, которая, судя по всему, делала все в этой жизни очень правильно, эта "отличница", не видела в его поведении ничего предосудительного, даже смеялась над ним, откровенно потешалась. И эта ее совершенная невозмутимость - ему нравилась мысль о том, что немногие, как он, знают, какая яростная, чувственная натура скрывается под этой холодной маской снежной королевы. Как та жемчужина, что прячется за створками раковины - настоящая, теплая, живая.

   На завтрак в местной столовой подавали сладкую овсянку, которую Александра ни за что не стала бы есть в "прошлой" жизни, сырники, йогурт и черешню на десерт. Они ели с огромным аппетитом, ни говоря, почти, ни слова, только поглядывая изредка исподлобья, друг на друга, и, когда их взгляды встречались, она тут же опускала ресницы, а на его лице начинало проступать озорное выражение. Саша не стала доедать сырники, а заботливо уложила их на салфетку, пояснив на его вопросительный взгляд:

   - Здесь неподалеку есть одна зверюга, я его подкармливаю.

   На задворках, возле забора в сложенных бревнах, жил котенок. Видимо, кошка родила его здесь, и, возможно, время от времени, приходила покормить, поскольку котенок продолжал здесь жить. Он был трехцветный, судя по размерам, месяца полтора отроду. На хруст веток под ногами при их приближении, котик сразу выбежал из своего укрытия, скорее всего, Саша были не единственная, кто взял над ним шефство. Котенок с явным удовольствием принялся поглощать сырники.

   - Какой наглый кот! - Костя попробовал пальцем отодвинуть котика от еды, но тот просто встал лапками на его пальцы и невозмутимо продолжил трапезу.

   - Кто б говорил...

   Когда котенок закончил, Костя взял в руки:

   - У него такое пузо, явно не голодает, - котенок сразу же пригрелся в теплых руках и принялся несообразно своему размеру громко мурчать.

   - Ты бы не брал его на руки, приучишь, ему доверчивость ни к чему.

   - А, может, я думаю, не забрать ли его себе...

   - Вот когда надумаешь, тогда и бери.

   - Какая ярая защитница. А сама не хочешь взять его себе?

   - Мне скоро не то, что кота, канарейку нельзя будет доверить.

   - Что, будешь так занята?

   - Ты даже себе не представляешь, как...

   Они провели восхитительный день. До обеда нежились на пляже, потом пообедали в ближайшей забегаловке, после чего Саша хотела смыться к себе в номер, но Костя увязался за ней. Бабулька-вахтерша сперва не пускала его, что-то там говоря про правила проживания в пансионате, но после пятиминутной беседы с ним с глазу на глаз, закрыла глаза на визит. Открывая двери ключом, Александра заметила вслух, что, по-видимому, Костю очень сложно остановить, когда он видит перед собой цель.

   Костя только пробормотал что-то неразборчиво, и, закрыв за собой двери, схватил ее в охапку и принялся целовать с неожиданной страстью, а Александра, оказывается, мечтала об этом, наверное, с той самой минуты, когда утром, ей пришлось перелезть через спящего Костю. Они целовались так самозабвенно, как будто им осталась последняя минута жизни...

   Вечер пришел как-то слишком стремительно, солнечные лучи изменили цвет, и окрасили комнату в золотистый цвет. Саша подумала, что давно не чувствовала себя такой довольной собой и жизнью, как сейчас, в кольце мужских рук. Костя спал, прижимая ее к себе, чувствовалось биение его сердца, теплое дыхание шевелило волоски на затылке. Она не знала, сколько вот так пролежала, просто наслаждаясь, когда дыхание его сбилось, и Костя, проснувшись, осторожно убрал с нее свою руку, после чего заботливо прикрыл и, тихо одевшись, вышел на балкон и принялся, судя по всему, с кем-то переписываться по мобильному. Саша предпочла не задумываться о том, кто бы это мог быть... Встав, она оделась, и взглянув на стоящего на балконе мужчину, вдруг поймала себя на мысли, что собралась выйти и, обняв, прижаться к нему сзади. Словно они не случайные любовники, а близкие люди... Она оцепенела от ужаса - такие мысли до добра не доведут, потом тряхнула головой и принялась готовить кофе. Пока чайник закипал, Саша медленно насыпала кофе в чашки, настойчиво внушая себе, что она не должна испытывать привязанности, когда послышались шаги, остановившиеся позади нее, и ее обхватили уже такие знакомые, сильные руки, отчего Саша пришла в еще большее замешательство, оставалось только радоваться, что он не видит ее лица.