Неустрашимый - Джек Кэмпбелл

— Ничего, — заметила Дижани.

Гири кивнул.

— Вы говорите об опасностях или о системе в целом?

— И о том, и о другом, — улыбнулась Дижани.

— Сенсоры сканируют пространство на предмет аномалии, которые могут обозначать минные поля где-нибудь в системе?

— Да, сэр. Сенсоры запрограммированы на то, чтобы проводить автоматические проверки, однако они работают эффективнее, когда направлены на определенную территорию. Пока что мин не обнаружено.

— Хорошо. Кораблей Синдиката в системе тоже не видно. — Гири сверился с дисплеем. Флот Альянса располагался вокруг «Неустрашимого». Все на месте. Никаких угроз. Никаких признаков проблем с Фалько или Ньюмосом. Как и у Сутры, у Гири было тягостное ощущение, что он чего-то не заметил.

Страбо не производила впечатления и количеством точек прыжка, расположенных в ней. Даже Сутра могла похвастаться четырьмя, у Страбо же было всего три. Относительно той, из которой флот только что вышел, точка прыжка к Цидони была на другом конце системы. Чтобы добраться до нее, флот должен был пройти мимо третьей точки прыжка, которая вела к двум другим системам Синдиката, которые наверняка будут заминированы, так как к ним можно было добраться напрямую с Сутры. Ему не очень-то хотелось проходить так близко к другой точке прыжка, но причин огибать её не было. Даже находясь предельно близко, флот Альянса все равно будет в нескольких световых минутах от нее. Если попытаться обойти её еще дальше, по флоту поползут слухи о его трусости.

Гири проверил данные по маневрам и приказал флоту двигаться к точке прыжка, ведущей к Цидони. Благодаря тому, что Страбо была настолько мала, путь до нее займет всего полтора дня.

Он использовал транзитное время, чтобы собрать командующих офицеров флота для очередной тренировки в симуляторе. Все работало, как часы. Каждый корабль подчинялся приказам Гири, что должно было порадовать его, но почему-то не радовало. Все проблемные офицеры вели себя слишком примерно. Он не услышал ни слова от Фалько, Ньюмоса или любого из тех, кто обычно открыто выражал свое недоверие Гири. Время от времени между кораблями двигались шаттлы, что классифицировалось как рутинный обмен запчастями, материалами и персоналом. Гири был уверен, что они перевозили сообщения от Фалько, но ничего не мог с этим поделать. Он уже спрашивал у охраны, и они не могли гарантировать, что обнаружат хоть какие-то сообщения, даже если разберут шаттл на запчасти. Дьюллос тоже ничего не слышал, но с ним никто и не стал бы говорить, зная, что он на его стороне.

«Я мог бы приказать арестовать Фалько. Но это спровоцирует недовольство на многих кораблях, учитывая то, что у меня просто нет оснований для ареста. Я мог бы приказать ему вернуться на „Неустрашимый“, но он может либо промедлить с этим, либо просто отказаться, и тогда мне придется либо спустить ему это, либо приказать его арестовать.

Я не могу ничего сейчас сделать, если не хочу спровоцировать проблемы».

Гири организовал сеанс связи с Фалько, справедливо полагая, что разговор лицом к лицу лучше, чем бесконечные догадки о том, что происходит у него за спиной.

Ответил капитан Керестес.

— Капитан Гири, я сожалею, но врачи флота настояли на том, чтобы капитан Фалько отдохнул на «Бойце», — нервно промямлил он.

— У капитана Фалько проблемы со здоровьем? — Он хотел расставить все точки над «и» на случай, если их разговор слушает кто-нибудь еще.

— Всего лишь… временно нездоровится… — виновато сказал Керестес.

— Ясно. — Любые попытки связаться с Фалько только сделают его неспособность заставить того говорить еще более явственной. — Пожалуйста, передайте капитану Фалько, что я надеюсь на то, что вскоре он почувствует себя достаточно хорошо, чтобы продолжить работать на благо Альянса и флота.

— Да, сэр. Конечно, сэр. — После того как Керестес прервал связь, Гири без труда мог вообразить вырвавшийся у него вздох облегчения.

Разговор не подтвердил ничего, кроме благоговения Керестеса перед старшими по рангу.

— Мадам вице-президент. — Его беспокойство наконец-то перевесило гордость. Даже через переговорное устройство её холодность и отчужденность нельзя было не заменить. Рион блокировала видео, и Гири оставалось лишь сожалеть о том, что он не мог видеть выражения её лица.

— Чего вы хотите, капитан Гири?

— Мне необходимо знать, не поступали ли по вашим источникам данные о каких-либо проблемах.

После секундного молчания она ответила:

— Проблемах?

— Что-нибудь о капитане Фалько или капитане Ньюмосе.

Она снова помедлила с ответом.

— Незначительные разговоры. Ничего больше.

— Незначительные разговоры? Звучит так, словно этого стало меньше, чем раньше.

— И в самом деле меньше, — сказала Рион. — Больше я ни о чем не слышала.

— Если вам что-нибудь станет известно, я буду крайне благодарен, если вы поделитесь информацией.

— Чего вы боитесь, капитан Гири? Собственных офицеров? — В её голосе отчетливо слышались нотки направленной на него агрессии. — Такова судьба героев.

— Я не… — Гири досчитал про себя до пяти. — Меня беспокоит, что может произойти нечто, способное поставить под угрозу жизни многих солдат этого флота. Я надеюсь, что вам удастся отложить в сторону то, что вы испытываете по поводу меня, и сосредоточиться на том, чтобы никто не сделал…

— Глупости?

— Да.

— В отличие от героизма? — поинтересовалась она голосом, холодным, как жидкий азот.

— Черт побери, мадам вице-президент…

— Я еще раз сверюсь со своими источниками. Только потому, что меня волнуют жизни солдат этого флота. Кого-то же они должны волновать…

Связь оборвалась. Гири с трудом сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по стене.

— Капитан Гири, — Дижани, как всегда, сохраняла спокойствие и четкость тона. — Что-то происходит.

Флот был в часе от точки прыжка. Гири не стал терять время, чтобы дойти до мостика, вместо этого он включил дисплей над столом в своей каюте.

То, что Дижани охарактеризовала как «что-то», было вполне очевидно. В строю образовались прорехи, потому что многие корабли покинули свои позиции. Все корабли двигались в одном и том же направлении. Гири их быстро пересчитал: «Боец», «Орион», «Величавый», «Триумф», «Неукротимый», «Поларис» и «Авангард». Четыре линкора и три эсминца. Шесть тяжелых крейсеров, еще четыре легких крейсера и более двадцати истребителей. Почти сорок кораблей.

Гири вывел на экран проекцию курса и увидел, что они движутся к другой точке прыжка. Спаси их предки, они пытаются прорваться на территорию Альянса напрямик, без сомнения надеясь на то, что их боевой дух спасет их от того, с чем им придется столкнуться. Он вышел на связь, стараясь подобрать верные слова.

— Всем подразделениям немедленно вернуться в строй. — «Совершенно бесполезно. Если они уже решили проигнорировать приказ, с какой стати они послушаются сейчас?» — Вы направляетесь на хорошо защищенную территорию Синдиката. Вы не сможете там пройти.

Никакой реакции. Взбунтовавшиеся корабли продолжали свое движение. «Я не смогу их переубедить. Не сейчас. Они доверились Фалько и тому, что они считают своей превосходящей моральной силой. Попытка воззвать к здравому смыслу с ними не сработают. Но мне необходимо убедиться в том, что за ними не последуют остальные. Что же сказать?»

— Ваш долг перед Альянсом требует того, чтобы вы оставались в строю и не бросали своих товарищей. — Это должно было сработать. Ведь они бежали от всего флота. — Немедленно вернитесь на позиции ради своих соратников. Дисциплинарных взысканий не будет.

Этого и не придется делать, ведь после подобного поступка все будут знать, что тем, кто склонен следовать за Фалько и Ньюмосом, нельзя доверять.

Наконец пришел ответ.

— Это капитан Фалько, командующий теми кораблями, выбор которых — борьба за честь и славу Альянса. Я призываю… — На дисплее появился значок окончания связи, и голос Фалько оборвался.

— Говорит капитан Дижани, — она вызвала Гири по внутренней связи. — Я активировала командный отбор. Все сигналы между кораблями флота блокированы. Мы, однако, можем принимать те, что направлены к нам напрямую.

— Спасибо. — Если бы только его флот состоял из таких командиров, как Таня Дижани. Наконец и до Гири дошло, что он не мог позволить Фалько передать другим кораблям призыв к дезертирству. Он снова вышел на связь с флотом, стараясь сохранять твердый и спокойный тон.

— Всем кораблям. Бесчестно бросать своих товарищей, бесчестно не подчиняться приказам. Мы сражаемся ради победы, ради безопасности наших домов, а не ради славы. Всем подразделениям вернуться на свои места в строю. Вы нужны для следующего удара по Синдикату. — Может быть, хоть призыв к битве подействует на некоторых из них.