Ледяной Принц (ЛП) - Мартино Максим М.

Он провёл пальцами по подбородку, и цитриновая эмблема на тыльной стороне его ладони привлекла моё внимание. Это был самый потрясающий оттенок, каким-то образом почти такой же яркий и живой, как сам Гейдж. Даже сейчас, с усталыми глазами, готовыми вот-вот закрыться, его стальной взгляд был интригующим. И нервирующим, но… Я снова надел очки и опустил взгляд на тяжёлый стол между нами.

Когда я не ответил, Гейдж лишь покачал головой и встал, снимая пальто винного цвета. Он повесил его на спинку стула и потянул руки к потолку. Это действие туго натянуло его тунику на груди, намекая на напряжённые мускулы. Я с трудом сглотнул.

Обаяние Заклинателя. Какая нелепая магия. Лина как-то упомянула мне, что все Заклинатели естественным образом создают незаметную ауру, которая успокаивает окружающих. Это делало их более дружелюбными. Она поклялась, что это не имеет ничего общего с любовью или влечением, просто успокаивающая, нежная энергия. Та самая магия, которая всегда пригодится при укрощении тварей.

Но я не был тварью и не собирался позволять кому-то вроде Гейджа, кому-то, о ком мы ничего не знали, разрушать мою защиту. Магией или нет.

Прочистив горло, я кивнул в сторону «Зейна и Павших Лидеров».

— Тебе нравится наша история?

Он долго смотрел прямо на меня.

— Это крайне занимательно. Я слышал о Зейне и раньше во время других исследований, но его история, его возвращение из мертвых и магия, которую он принёс с собой… — он помахал рукой вокруг для выразительности, прежде чем предложить мне ухмылку. — Слова ускользают от меня.

— С тобой такое редко бывает.

Он рассмеялся глубоким, приятным смехом, который пробудил странное чувство в моём животе.

— Это была шутка? Как часто у тебя так бывает?

— Крайне редко.

— Безобразие.

Его ухмылка была просто дьявольской. С нарочитой медлительностью он покинул своё место за стулом и направился ко мне, опустив своё бедро на стол всего в нескольких сантиметрах от меня.

— Держу пари, что ты на самом деле довольно забавный.

Тихо усмехнувшись, я покачал головой.

— Не говори глупостей. За всю мою долгую жизнь был только один человек, который когда-либо называл меня «забавным». Он считал себя шутником и, следовательно, экспертом в этом вопросе, — я наклонил голову, горько-сладкое воспоминание отразилось в моём тоне. — Хотя, честно говоря, его сухое остроумие чаще всего доставляло ему неприятности. Не помогало и то, что он ставил перед собой цель задирать пьяные горячие головы.

Гейдж провёл пальцами по подбородку, всё ещё улыбаясь.

— Похоже, тебе нравится этот таинственный человек. Кто он такой?

Я оцепенел от потрясения. Неужели я действительно сказал это вслух? Должно быть, его проклятое соблазнительное очарование развязало мне язык. Только что я полностью контролировал ситуацию, а теперь вот открываю факты о жизни, которыми не собирался делиться. Рассказал Гейджу о том, о ком не думал целую вечность.

Я подавил дрожь. Не было никакого смысла лгать самому себе насчёт Джуда. В моей груди была постоянная, призрачная боль, которая проистекала из зазубренного шрама прямо над сердцем. Смертельная рана, которую я получил, спасая ему жизнь. Боль была тупой, но постоянной. Напоминание о том, чего я никогда не смогу избежать, как бы сильно я ни старался.

Гейдж ждал, его пленительный взгляд творил странные вещи с моим нутром. Мои пальцы зудели от желания снова снять очки, протереть линзы и занять себя, пока я разбираюсь со странным чувством. Было что-то в том, как его слова, хотя и явно окрашенные юмором, содержали подобие теплоты.

— Никто особенный.

Я, наконец, сдался, позволив лишь малейшему проблеску эмоций окрасить мои слова. Маленькая ложь. Одна, чтобы поддержать разговор, потому что я не мог заставить себя закрыться, не целиком и полностью. Но, конечно, это была не правда. Я не хотел, не был готов, делиться этим ни с кем. Пока ещё нет. Возможно, никогда.

— Но ты не скажешь мне, кто? Тогда, может быть, я смогу догадаться. Твоё напряжение говорит о том, что этот кто-то из твоего прошлого, но твоё описание звучит ужасно похоже на Калема.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Калем находит мои действия забавными, — сказал я, расслабив спину на жёсткой спинке деревянного стула.

Как будто у меня не было выбора в этом вопросе. Моё собственное тело предало меня, нарисовало картину спокойствия для Гейджа, когда всё, чего я действительно хотел, это воздвигнуть стены до небес.

— Но это не то же самое, что считать меня забавным.

Он придвинулся ближе. И теперь его пальцы затанцевало по краю стола.

— Что-то мне подсказывает, что это не Нок…

— Определённо нет.

Я стиснул челюсти и сжал руки. Нок. Нет, там никогда не было такой лёгкости. Он всегда был на расстоянии. Холодный. Непоколебимо преданный. Это было идеальное сочетание, чтобы привлечь меня. Кто-то, кто никогда не сможет по-настоящему любить меня, и, следовательно, кто-то, кто никогда не сможет причинить мне боль. Кто-то, кто никогда не предавал — не предаст — меня. Мне потребовались годы, чтобы понять, почему я был так соблазнён Ноком, почему я влюбился в него, даже зная, какие последствия будет иметь его проклятие, если он когда-нибудь ответит на мою любовь. Это был способ справиться с невообразимой болью, которую причинил Джуд. Боль, с которой я даже сейчас отказывался сталкиваться. Влюбиться в Нока было ядовито, но это сработало. Воспоминания о Джуде слегка померкли, и я защитил себя от того, чтобы снова испытать ту же агонию.

Глубокий гул вырвался из горла Гейджа, и он перестал ходить вокруг. Когда он откинулся на ладони, его широкая грудь вытянулась, а кожаный шнурок, стягивающий воротник, немного ослабел. Это действие вывело меня из задумчивости и прогнало часть мрачных эмоций и хорошо, да, у меня тоже немного пересохло в горле. Я прищурился. Отдавал ли он себе отчёт в своих действиях? О том, что его расслабленная поза читалась как открытое приглашение? В тусклом освещении библиотеки, окружённый книгами и тихим потрескиванием угасающего огня, он был живописен. Мягкие каштановые волосы вились на концах, чуть выше плеч. Тонкие губы растянулись в кривой усмешке. Его место было на одной из картин, висевших на стенах. Не здесь, передо мной, осязаемый, реальный и очень, очень опасный.

— Значит, кто-то, кого я не знаю, — тихо сказал Гейдж. Мягко. Он слегка наклонил ко мне подбородок. — Мне всё ещё любопытно. Узнать тебя.

Сидя неподвижно, я едва дышал. Он был так близко, что каждый вдох приносил с собой аромат кедра и груш. Он сглотнул, и моё внимание переключилось на впадинку в его горле.

Впервые за много лет я не смог найти слов. Не сумел придумать подходящего ответа. Почему я не мог думать? Или, вернее, почему я должен думать только о нём? Все мысли о Ноке, о Джуде просто рассеялись. Был только Гейдж, который выжидал с кривой усмешкой. Я заставил себя сосредоточиться на его изогнутой губе. Это было прекрасным напоминанием об угрозе, которую он представлял. О чувствах, которые он мог вызвать, об уязвимости. Мне не нужны были эти чувства. Они приведут только к боли, и мне нужно было очистить свой разум, чтобы помочь Ноку и моей семье разобраться с Клятвой Круора. Я сложил руки на груди, и моё тело практически кричало от негодования. Он был так близко. И всё же я спрятал руки и отодвинулся, увеличивая расстояние между нами, не вставая со стула.

— Мы должны вернуться к работе.

Круто. Холодно. Тон, который я задал, был далёк от бурлящей волны эмоций, которые я отказывался признавать внутри себя. Его соблазн был слишком силён. Слишком. Это было единственное приемлемое объяснение.

Улыбка Гейджа дрогнула. Он медленно отстранился.

— Ну, конечно.

Нельзя было не заметить разочарования в его расслабленной фигуре, но я подавил желание продолжить разговор. Было бы жестоко заставить его думать, что есть шанс на что-то. Его не было. Не могло быть. Опустившись на стул, Гейдж снова потянулся к «Зейну и Павшим Лидерам».