Японские народные сказки - Автор неизвестен Народные сказки

Как-то раз видит Досимару: опустился на кровлю его дома голубок и воркует. Быстро поднес мальчик жемчужину к уху.

Воркует голубок:

— Досимару, Досимару, скорее ступай в столицу! Не пойдешь — упустишь свое счастье.

Отпросился мальчик у отца и пошел в столицу. Не взял он с собой никакой еды — ведь с ним была жемчужина сытости: лизнешь — пятнадцать дней есть не захочется.

Пришел он в столицу в самый разгар дня, притомился на солнцепеке и лег возле дороги отдохнуть в тени.

Вдруг прилетели два ворона — один с запада, другой с востока. Опустились они на соседнее дерево и повели между собой беседу.

— Ты, друг, откуда? — спрашивает восточный ворон.

— Я из Кумано[52], — отвечает западный. У нас в этом году плохой урожай, с голоду умираем. А у вас как?

— У нас в столице все бы хорошо, — отвечает западный ворон. — Вот только люди — страшные существа! Волшебник Доман напустил на государя злые чары. Зарыл он под северо-западным углом дворца[53] змею, источающую три смертельных яда. Люди этого не знают. Им и невдомек, отчего государь тяжко заболел. Созвали они знахарей и заклинателей, но ничего не помогает. Не будет государю легче, пока не выкопают змею.

«Важную весть я услышал», — подумал Досимару и поспешил в столицу. Там остановился он в доме одного друга своего отца, по имени Цунэмото. На следующее утро пошел Досимару по городу с камышовой палкой в руках. Идет он и кричит громким голосом:

— Достоин жалости тот, кто не ведает, почему его постигла нежданная беда!

Как раз тогда по улице проходили слуги чародея Домана. Услышали они возгласы Досимару.

«Неспроста этот мальчик говорит такие слова», — подумали слуги и набросились было на Досимару, но он их всех крепко побил и разогнал своей камышовой палкой.

Узнал об этом Цунэмото и подивился силе мальчика. А тот говорит ему:

— Я могу исцелить нашего государя.

Поверши ему Цунэмото, явился к государю и доложил, что пришел в столицу мальчик по имени Досимару. Наделен он большой чудесной силой и берется исцелить страшный недуг государя.

Чародей Доман находился в это время в опочивальне больного.

— Я сам лечу государя! — воскликнул он. — Мне это дело поручено, и я не отступлюсь от него из-за глупых россказней какого-то мальчишки.

Цунэмото вспыхнул от гнева.

— Если так, — говорит он, — то надо устроить состязание между Доманом и Досимару. Пусть каждый покажет свое умение. Кто победит, тот пусть и пользует государя.

На том и порешили. Микадо захотел сам посмотреть, как будут состязаться чародеи.

Призвали Досимару. Вот уселись оба, мальчик и чародей Доман, друг против друга. Сначала Досимару взял листок бумаги и положил в цветочный горшок. Потом прикоснулся камышовой палкой к листку — и тот вдруг обратился в дерево сливы. Стали распускаться на ветках алые цветы. Весь дворец наполнился ароматом.

Взял Досимару другой листок бумаги, изрезал его на мелкие кусочки, коснулся их камышовой палкой, и обратились они в соловьев. Вспорхнули соловьи на ветки сливы и запели. Потом Досимару три раза хлопнул в ладоши — и тут все сразу исчезло.

Тут пришлось Доману призадуматься. Непростой оказался у него соперник! Взял Доман два листка бумаги и сделал из них змею. Поползла змея к Досимару, вот-вот ужалит. Но Досимару даже не пошевельнулся, только взглянул на нее — и змеи как не бывало.

«В самом деле, он хоть с виду и мал, но могучий волшебник», — решил Доман. Незаметно положил он в дзюбако двенадцать лимонов и апельсинов и спрашивает мальчика:

— Отгадай, что я положил в ларец? И сколько?

Не мог отгадать Досимару и спросил потихоньку у своей камышовой палки.

— Двенадцать мышей, — шепнула ему камышовая палка.

— Двенадцать мышей, — повторил Досимару.

Обрадовался чародей: «Моя победа!» С торжеством раскрыл он ларец — и что же! Из всех ящиков дзюбако стали мыши выскакивать, и было их ровным счетом двенадцать.

Увидел Доман, что побежден, и бросился бежать. Но поднял Досимару над головой жемчужину прилива, и в то же мгновение нахлынула откуда ни возьмись высокая волна и накрыла Домана с головой. Тут и пришел конец чародею.

Тогда опустил Досимару жемчужину низко-низко:

— Волна, воротись, воротись! — И волна поспешно отхлынула.

— Вели копать под северо-западным углом дворца, — сказал мальчик государю. — Там зарыл чародей змею, источающую три страшных яда. В этом причина твоего недуга.

Бросились государевы слуги копать землю там, где указано. И правда! Появилась из земли смертоносная змея. Только змею убили, как прошел недуг микадо!

Получил Досимару богатую награду и вернулся в дом своего отца, опираясь на камышовую палку.

20. Журавлиные перья

Жил в глубине гор угольщик по имени Кароку вместе со своей старой матерью. Он рубил деревья и пережигал на уголь в печи. Невелик был его заработок.

Однажды зимой отправился Кароку в город купить теплый футон и увидел по дороге, что в силках бьется журавль. Пожалел он птицу и пришел ей на помощь. Стал освобождать из петли. Но тут явился человек, поставивший силки, и начал укорять его:

— Ты зачем отнимаешь у меня мою добычу?

— Пожалел я журавля, хотел спасти от погибели. Не продашь ли птицу? На эти деньги думал я купить теплый футон, возьми их.

Выкупил Кароку журавля и отпустил на свободу.

— Что же, придется зябнуть, — сказал он сам себе и вернулся с полпути домой.

— Где же футон? — спрашивает мать.

— Матушка, журавль попался в силки. Пожалел я его и выкупил на все деньги.

— Хорошо сделал, милый сынок, — ответила мать.

Назавтра, уже к самой ночи, кто-то постучал в дверь.

Смотрит Кароку, — перед ним девушка невиданной красоты.

— Сделай милость, пусти меня на ночлег!

— Можно ли, у меня убогая лачужка, — начал он было отнекиваться.

— Нет, пожалуйста; дозволь мне провести ночь в твоем доме, — неотступно просила красавица, и Кароку поневоле согласился.

Вдруг она говорит:

— Хочу у тебя попросить совета.

— О чем же ты хочешь совет держать?

— Хорошо ли одной жить на свете? Возьми меня в жены.

— Я первый раз в жизни вижу такую красавицу. Ровня ли я тебе? Ведь я еле могу прокормиться, вон до чего беден: сегодня поел, завтра, может, буду помирать с голоду.

— Не говори так. Прошу тебя, возьми меня в жены!

Вконец смутился угольщик:

— Вот тебе на! Ума не приложу, что делать…

Эти слова Кароку услышала его матушка.

— Если гостья так молит, исполни ее желание, — и приняла красавицу в невестки.

Прошло некоторое время, и жена говорит:

— Запри меня на три дня в чулан. Но не вздумай открыть дверь и заглянуть туда хоть одним глазком.

На четвертый день вышла она из чулана.

— Верно, тяжко тебе пришлось. Я извелся от тревоги. Поешь скорее.

— Спасибо, — ответила жена и утолила голод, а потом сказала:

— Кароку-дон, Кареку-дон, смотри, что я соткала в чулане.

И достает из чулана сверток ткани дивной красоты.

— Продай это за две тысячи рё.

Кароку понес работу жены во дворец к самому князю.

— Какая великолепная работа! — восхитился князь. — Не жалко заплатить две тысячи рё, даже три тысячи. Но нельзя ли изготовить еще один тан этой ткани?

— Я спрошу у своей жены.

— Какая нужда ее спрашивать? Довольно и твоего согласия. Деньги получишь вперед.

Вернувшись домой, Кароку рассказал обо всем жене.

— Дай мне время, я сотку еще один тан. Но уже теперь я проведу в чулане целую неделю, а ты поостерегись туда хоть на мгновение заглянуть. — И с этими словами скрылась в чулане.

За неделю Кароку извелся тоской и тревогой. Не выдержал он, приоткрыл дверь, заглянул — и что же видит? Голый журавль выщипывает у себя на груди остатки пуха, прядет нити и вплетает в узорную ткань на кроснах.

Говорит тогда птица-журавль:

— Узорная ткань как раз готова. Отнеси ее князю, как уговорился. Но ты видел меня в настоящем моем облике — и конец нашей любви! Я должна тебя покинуть. Ведь я спасенная тобой птица-журавль. — С этими словами она поднялась в воздух и полетела на запад.

А навстречу летит стая в тысячу журавлей; окружили они голого журавля со всех сторон и полетели вдаль.

Кароку получил много денег, но не мог утешиться: такая тоска одолела! Стал он искать улетевшую птицу по всей Японии. Так долго искал, что из сил выбился. Однажды сидит он, усталый и полный печали, на морском берегу. Вдруг плывет старик на челноке, прямо к нему правит.

«Откуда он плывет? — удивился Кароку. — Вдали не видать ни одного острова».

Причалил челнок к берегу.

— Дедушка, дедушка, ты откуда пожаловал?

— Я с острова Цуру-но хагоромо — «Одежда из журавлиных перьев».