Одинокий демон: Черт-те где. Студентус вульгариус. Златовласка зеленоглазая (сборник) - Андрей Кощиенко

Девчата были, на мой взгляд, малость тощеваты. Поэтому в первый же день я дал указание управляющему проследить, чтобы их нормально кормили. Пока шили платья, я сдал свою новую прислугу на руки тому же управляющему, наказав обучить их основам профессии служанок. Для начала я решил сделать упор на обслуживание за трапезой. У князя было кому сервировать стол и подавать еду, поэтому я резонно решил, что девушек научат не путать вилку с ложкой. Еще мне хотелось быть уверенным, что они не вывернут на меня тарелку с горячим, когда будут мне ее подавать. Неделю с лишним они учились, а я ждал, пока пошьют платья. Наконец портной выполнил заказ, и к концу второй недели я явился на обед в сопровождении Лоры и Милы, одетых в голубые, по фигуре платья с белыми воротничками, неширокими юбками, с белыми передниками поверх них, и в новых голубеньких туфельках, которые частенько мелькали внизу юбок. Светлые, льняного цвета волосы девушек были красиво уложены и венчались небольшими белыми чепчиками. Смотрелось все очень даже неплохо.

Князь при виде такого шествия открыл шире глаза, а Эда вообще поперхнулась. Я, делая вид, что все идет, как и должно, важно сел на свое место и милостиво кивнул. Мила и Лора, смущаясь и притормаживая под взглядами князя и Эды, принялись хлопотать вокруг меня, подавая столовый инструмент и тарелки с едой. Все прошло прекрасно. Никто тарелку мне на голову не надел и в глаз вилкой не ткнул. Я в процессе обеда вел непринужденный разговор с родными, делая вид, что не замечаю, как у меня меняются тарелки с едой, салфетки и столовые приборы.

– И что, все мои денежные затраты стоили того? – спросил меня князь в конце обеда, кивая головой в сторону стоящих за моей спиной служанок.

– Несомненно! – не задумываясь, ответил я.

Князь хмыкнул на мой ответ, Эда же нахмурилась.

Сочтя первый опыт прошедшим удачно, я взялся за обучение девчат технике массажа. В качестве наглядного пособия я выбрал парня помоложе из замковых стражников, приказал раздеться до пояса и лечь животом на стол. Ох, и рожа была у него! Не знаю, чего он там себе навоображал, но вид у него был очень испуганный. Сначала я показывал сам, что нужно делать, потом под моим присмотром мои действия повторяли девчата. Мила и Лора поначалу смущались, но когда я рассказал им, что действо это лечебное и на этом можно впоследствии зарабатывать деньги, прониклись и принялись усердно осваивать новую профессию. Парень, поняв, что его резать никто не будет, а наоборот, даже лечат за просто так, расслабился, а уж когда ему спину начали гладить девичьи ладошки, вообще разомлел. Короче, дело с массажем пошло гораздо быстрее, чем я предполагал.

Так что через месяц после начала моей затеи со сменой служанок я имел эскорт, массажисток и прислугу. Элементы приличной жизни, о которой тут, похоже, не слышали.

Чудаки, думал я иногда, нежась после бани под руками Милы и Лоры, в жизни столько замечательных моментов, а они тормозят… чудаки…

Замок князя Гессена

– Вон он, замок князя Гессена! Мы прибыли, господин князь! – закричал стражник, указывая рукой на показавшиеся башни замка.

Прибыли? Неужели это все-таки случилось? Я уж начал подозревать, что конца-краю не будет этой пытке. Путешествие оказалось неожиданно долгим для моей непривычной к седлу пятой точки. Три дня мы тащились до границы княжества Аальста, где нас встретил почетный эскорт князя Гессена, и вот уже второй день мы плюхаем уже по его княжеству.

Хитрюга этот князь Аальст – сам остался сидеть в удобном замке, а меня отправил трястись по этим пыльным дорогам. Ладно, это тоже отзовется ему в моей маленькой шутке!

Я вспомнил довольную физиономию провожавшего меня князя и вздохнул. Интриган, Сихот его побери! Если бы не его интриги, я бы сидел сейчас в замке, а не мучился в этом проклятом седле. Я с неожиданной теплотой подумал о своей комнате в замке, удобной кровати, мольберте у окна… Вот ведь до чего лишения доводят! Уже и место, показавшееся сначала жуткой дырой, начинает вызывать умиление. Так, глядишь, и постоялые дворы с их едой начнут нравиться…

Путешествие с каждым днем становилось все ужаснее и ужаснее. Я просто изнемогал. Сервис постоялых дворов, где мы останавливались на ночлег, был одинаково безобразен. Первую половину ночи я обычно отражал атаки кровососущих насекомых, а вторую ее часть вертелся, пытаясь хоть как-то поспать на неудобной кровати. Звукоизоляция в помещении отсутствовала в принципе. Было такое ощущение, что ночной храп всех постояльцев концентрировался именно в моей комнате. Готовили тут жирно, с большим количеством специй… У меня от такой еды начинало ныть в боку и пропадал аппетит. Посуда была скользкой на ощупь и вызывала отвращение. Есть из нее мне не хотелось никак. Кривые дороги, по которым мы ехали, тоже пытались понизить мое настроение. Последнее время дождей в княжестве не было, и на дорогах, и на кустах вдоль них – всюду лежала пыль. Она набивалась в нос, глаза, оседала на лицо, волосы и иногда хрустела на зубах. Настроение у меня от этого становилось просто волшебным! Я только и мечтал о том моменте, когда я смогу, наконец, умыться, прополоскать рот и слезть с этой дурацкой лошади. Лошади были неудобные, вонючие, тупые и всеядные. Стоило только расслабиться, как они начинали объедать придорожные кусты, траву и хватать что-то с дороги. Как рассказал командир сопровождающих нас стражников, ему попадались лошади, способные жрать камни. Глядя на то, что вытворяет мой конь, я ему верил, даже не прибегая к своим эмпатическим способностям. Поэтому приходилось не зевать и периодически дергать за повод, чтобы заставить коня не выпадать из процесса транспортировки моего тела. А еще лошади занимались привлечением насекомых. Туч тупых насекомых! Тупых – потому что они не разбирали, где лошадь, а где всадник, и кусали всех подряд. Я устал расчесывать укусы и обмахиваться веткой. С общением в пути было никак. Разговаривать – это было смело, но безрассудно. Пыль моментом запорошивала горло, плюс еще насекомые норовили залететь в рот. После того как я проглотил какую-то летающую фигню с крыльями, с разговорами я окончательно завязал. Да и обмениваться мнениями было, в общем-то, не с кем. С сопровождающей стражей мне болтать было по статусу не положено, да, собственно, и не о чем. Стражники и стражники. Всю жизнь на службе, окромя ее ничего и не видели. А магистр Фестер был из породы молчунов и открывал рот в крайнем случае. Может, он стеснялся своего писклявого голоса?

Мог бы давно изменить, если маг, размышлял я. А если они тут и не умеют ничего? Может, и не умеют…

Я так особо и не выяснял, что тут есть интересного и примечательного, по причине того, что не собирался тут задерживаться, и почел за пустое тратить время на сбор информации. Одного взгляда на замок Аальста и городка рядом с ним было достаточно, чтобы понять, что по сравнению с Землей это просто дыра, и ничего я тут интересного не найду. Лучше побыстрее вернуться на Землю. Там еще столько любопытного осталось!

С красотами в пути тоже было напряженно. В окрестностях, окромя леса и убогих поселений, поглазеть было не на что. Достопримечательностей не наблюдалось решительно никаких! Скорее, главной местной достопримечательностью являлся мой кортеж. Во всех деревеньках и городках смотреть на нас сбегалось, наверное, все имеющееся в них население. На меня пялились, зубоскалили и показывали пальцами. Я их восторги прекрасно понимал, ведь в кои-то веки в их жизни появилось что-то выпадающее из повседневной серости, но тыкающим в меня пальцами людям очень хотелось двинуть по голове.

Кортеж смотрелся неплохо. Для местных так, наверное, было вообще за счастье увидеть такую роскошь. Впереди отряда двигался десяток стражников князя Гессена в начищенных нагрудных панцирях, с поднятыми вверх пиками. Среди них четверо знаменосцев держали длинные древки сине-желтых стягов. Под панцирями у всадников тоже была одежда сине-желтых цветов, родовых цветов князя Гессена. При въезде в город или деревню один из всадников начинал трубить в ярко начищенный медный рожок, который издавал невероятно пронзительные и противные звуки, вызывающие у меня вибрацию где-то в зубах. За людьми князя Гессена двигались шестнадцать всадников князя Аальста, с черно-красными флагами и в одежде с таким же сочетанием цветов. За ними следовал я, жених, и доверенное лицо князя – магистр Фестер. По бокам, слева и справа, нас прикрывали по тройке всадников, сзади было еще двенадцать воинов князя Аальста, затем шли два наших фургона с подарками для невесты, слугами и припасами для солдат сопровождения. За фургонами замыкали кавалькаду еще двенадцать всадников Гессена, тоже со стягами и еще одним визгливым рожком. Пылища была от нас – хоть вообще не дыши! Особенно плохо становилось, когда, проезжая перед поселением, кавалькада ускорялась, чтобы проскочить его «на рысях». Наверное, считалось, что так будет выглядеть круче или, может, боялись покушения? Я не спрашивал, мне было по барабану. Едем и едем! Чем быстрее доедем, тем лучше! Публика вдоль дороги собиралась под стать городкам. Такая же убогая и сиротская с виду, как и их дома. Лица людей были бледные и усталые, видно, жизнь тут была не сахар. Перед въездом в очередной населенный пункт я переставал гонять мух, оводов и других местных кровопийц, прятал веточку и принимал в седле горделивую позу. Князь едет! Нужно держать марку, даже если у тебя натерта седлом задница! Народ глазел, проникался и вел себя прилично. Помидорами в нас не швыряли, и свиста я тоже не слышал.