Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник) - Ольга Тарасевич

Ее шаги стучат в напряженно-тревожном ритме и вдруг обрываются.

Вынырнувший из темноты длинноволосый парень хватает ее за плечи, грубо швыряет на землю.

«Он ее сейчас изнасилует, скотина, а мы будем на это смотреть?! Да я ему сейчас как двину!»

Салах, словно бы прочитав ее мысли, крепче прижимает ладонь к ее губам.

А бандит тем временем пытается снять часы с руки девушки. Браслет не расстегивается, и парень что-то злобно выкрикивает…

У Кристины кружится голова.

Дождавшись, пока дорожка опустеет (бандит куда-то утащил свою жертву), Блэк Черри берет ее ладонь и ведет за собой, как маленькую девочку.

«Увиденное «вживую» насилие кажется не очень значительным по сравнению с каким-нибудь боевиком, – испуганно думает Кристина, стараясь поспевать за своим спутником. – Но, конечно, я не могу даже описать, насколько страшно видеть такое своими собственными глазами! Хочется, как улитке, просто забраться в свою раковину, ничего не видеть, не слышать, не думать ни о чем…»

Она приходит в себя, вырывается из отчаянно-равнодушного полузабытья, внезапно осознав: она находится в каком-то помещении со специфическим запахом резины. Едкая вонь отрезвляет ее.

– Где мы?

– Не бойся, тут безопасно, – заверяет ее Салах, нежно поглаживая Кристину по волосам. – Я помнил про этот домик и рад, что не ошибся. Здесь хранятся ласты, мячи, ворота для водного поло. Отсюда все будет хорошо видно.

– Хорошо будет видно… что?

– Когда парни покинут остров.

– Они собираются уехать?

– Да, они погрузят вещи в лодки и уедут.

– А как же мы?

Салах не отвечает на этот вопрос.

Говорит о подробностях планов преступников: они задумали повредить антенну, обеспечивающую на острове мобильную связь, и Интернет, оставив туристов без какой-либо возможности быстро позвать на помощь.

Салах успокаивает ее, обещает защищать.

От этих обещаний страхи девушки только усиливаются, даже зубы начинают постукивать.

Но анализ ситуации она не прекращает.

Блэк Черри говорил, что он умеет водить катер и лодку и что довезет ее до берега после отъезда бандитов.

Однако неужели ему не понятно: если преступники позаботились об отсутствии сотовой связи и Интернета, то уж никаких лодок они «случайно» тем более не забудут?

Вопрос только в том, оставят ли они свидетелей своих злодеяний в живых…

* * *

Время превратилось в одну сплошную липкую вязкую массу, без начала и конца.

Сколько она уже сидит в этом подвале?

Несколько дней?

Да, пожалуй, так…

Сначала была ночь; потом, когда рассвело, бандиты бросили в подвал четыре пластиковые бутылки с минеральной водой. И был день, а потом – опять ночь, и вода уже заканчивается, хотя все пьют совсем понемногу, буквально по несколько глотков.

«Андрей, мне страшно! Я так устала, – хочется пожаловаться Лике Вронской. – Не могу больше, нервы не выдерживают. Надежды почти уже не осталось. Неужели мы все здесь умрем так глупо?!»

Ей хочется жаловаться и плакать, но она только беззвучно вздыхает.

Что толку в этих стенаниях? Андрей и так места себе не находит, никак не может себе простить, что не дал отпор бандитам. Аргументы о том, что никто из мужчин-туристов не сумел вовремя сориентироваться – только в кино супермены ловко раскидывают вооруженных грабителей, – на него не действуют. Андрей сидит мрачный, хрустит крепко сжатыми кулаками. Он попробовал справиться с арабами, когда они открыли дверь, чтобы втолкнуть в подвал новых пленников и упаковку с питьевой водой, но в руках у бандитов оказались уже не только ножи, но и пистолет…

«Андрей потом злился, говорил: это не настоящий пистолет, а обычная зажигалка. – Лика поднялась с пола и сделала по подвалу пару шагов, пытаясь размять ноющие мышцы. – Но с ним заспорил американец Стивен, закричал: «А если это не зажигалка, а у меня жена беременная!» Да, Дженни не повезло больше всех – переживать такой кошмар, будучи в положении, особенно тяжело… Хотя нас всех счастливчиками никак не назовешь. У немца Ганса от какой-то снотворной отравы, которую нам подмешали в еду и напитки, началась аллергия. Француженка Эмилия вся трясется от страха. Танцовщица Катя – совсем слабенькая, она потеряла много крови. Первый день заточения мы пережили легче. Рассказывали друг другу, как именно угодили в подвал, ломали голову, как выбраться. Теперь у нас не осталось ни сил, ни надежд. Я чувствую, что вот-вот сорвусь, во мне все буквально звенит от еле подавляемой истерики. Теперь я знаю, как сходят с ума! Среди нас нет только той странной темноволосой русской женщины Кристины и ее арабского приятеля. Надеюсь, хотя бы им удалось сбежать…»

– Стивен, прости меня, я часто была не права, – шепчет Дженни, поглаживая живот. – Я понимала, что придираюсь к тебе напрасно, просто не могла остановиться. Извини меня! И ты меня прости, мой нерожденный ребеночек. Ты никогда не увидишь солнца. Я плохая мать, мне так жаль!..

Чужое отчаяние придает Лике Вронской сил.

Она присаживается возле американки на корточки и, бросив негодующий взгляд на ее измотанного супруга (отчего он молчит, жену не утешает?!), тараторит:

– Дженни, все будет о’кей! Ты же американка, а у вас в этом плане все «построено» четко. За тобой скоро пришлют помощь, заодно и нас вытащат. Все произойдет как в кино – легко и быстро. Ты же не станешь возражать, если бравые американские спасатели заодно и нас выручат? Все будет хорошо, нас вытащат отсюда, ты родишь ребеночка. Вот поверь мне, как маме, – с появлением ребенка вся жизнь меняется к лучшему…

Лика вдруг затаила дыхание.

И всей своей кожей почувствовала, что все присутствующие, все без исключения, сделали то же самое.

Только потому, что вдруг услышали звук отодвигаемого засова…

С внешней стороны двери кто-то явно возился с замком.

Андрей, сжимая кулаки, подскочил к двери.

Однако пустить их в ход ему не пришлось.

В дверном проеме показалась та самая русская темноволосая женщина Кристина.

Ее лицо было бледным и измученным. Но она улыбнулась и, чуть посторонившись, указала на проем, давая им понять: проход свободен, можно покинуть эту комнатушку, пропитанную отчаянием, страхом и безнадежностью.

– Мы наконец вас нашли. Какое счастье! – пробормотала Кристина, похоже, она еле держалась на ногах от усталости. – Я вижу, все живы? Уже и не надеялись на удачу…

Кошмар завершился так внезапно?!

Неужели этот ад закончился?!

– Андрей! – Лика бросилась бойфренду на шею. – Все кончилось, мы можем выйти из подвала!

Тем временем за спиной у русской появилась высокая худощавая фигура. Красивый парень с арабской внешностью с опаской поглядывал на присутствующих. И не зря! Буквально через секунду, грубо ругаясь на немецком, к нему бросился Ганс Винкельман.

«На лице Кристины мелькнуло удовлетворение, или мне это показалось? – успела удивиться Лика. – С таким выражением «поддержки» болеют за боксеров, и, похоже, женщина «поставила» в этом поединке на немца. Но почему, если она приехала на отдых вместе с этим красивым мальчиком?!»

Впрочем, в следующую же секунду она бросилась к дерущимся и завизжала:

– Ганс, оставьте его, что вы делаете?! Неужели вы не понимаете, что только благодаря этому человеку мы все смогли освободиться? Он ведь не сбежал, помог мне найти вас!

С подобным успехом, должно быть, она могла бы уговаривать немца станцевать балетную партию: он продолжал трясти парня и ругаться.

Остановила Ганса сумка.

Обычная черная спортивная сумка, которую тунисский парень держал в руках. Почему-то мальчишка совсем не сопротивлялся, лишь прятал за спиной эту сумку.

– Там взрывчатка, сейчас мы все взлетим на воздух, – пробормотала Дженни и заспешила к двери.

Материнский инстинкт погнал ее вперед, она неожиданно легко для своего веса взлетела по ступенькам и нырнула в солнечное море восхитительной свободы.

Машинально проводив убегавшую Дженни взглядом, Лика уставилась на Ганса. Тот вел себя более чем странно: заметив сумку, он резко потащил ее на себя. А потом присел перед ней на корточки и щелкнул молнией.

В подвальном полумраке сразу стало светлее.

Какая невероятная вещь там таилась, в этой сумке!

Ювелирное украшение, место которому, должно быть, в самом лучшем музее мира!

Блеск золота, сияние камней, оригинальная конструкция…

«Я уже видела именно это украшение в руках у русской женщины, – пронеслось у Вронской в голове. – Но любоваться такой вещью вблизи – это что-то невероятное! У меня нет слов! Какие красивые камни, какая тонкая работа…»

– Это мое, отдайте! – выкрикнул тем временем по-английски арабский парень. – Вы не имеете права так поступать! Чем вы тогда отличаетесь от негодяев, укравших ваши вещи?!