Ведьма внутри меня (СИ) - Пик Ева

— Позаботился? — Вилар рассмеялся. — Маймай, твоя наивность очаровательна, но иногда ты такая глупышка.

Дэбрэ не стал возражать. Возможно, тоже считал меня дурой.

— Смотрите сами, — Вилар начал загибать пальцы. — Эту ночь ты, Майри, провела в доме свободного от обязательств мужчины. После того как вчера этот же самый мужчина вытащили тебя почти голую из воды. А ещё все мы тут знаем, не так ли, что тебя, Майри, видели в непристойном виде в его карете. Отец нам с Катариной всё рассказал.

Вилар неприятно улыбнулся и заговорил, уже обращаясь к Дэбрэ:

— Так же не следует забывать, что вы дознаватель по её делу. Как происходит дознание, знают немногие, но любой с лёгкостью представит, каким способом человек с неограниченной властью может надавить на беззащитную женщину. Как легко, — он щёлкнул пальцами, — сломить сопротивление женщины и добиться от неё всего, чего пожелаешь.

Понятно, на что он намекал, и тем громче звучало молчание Дэбрэ.

Я повернулась к Дэбрэ, попыталась ему взглядом сказать: «Пожалуйста, не молчите». Но Дэбрэ даже не шелохнулся. Он оставался сосредоточенным и спокойным, казался совсем безразличным — но не мог такой человек, как он, быть в действительности равнодушным к таким обвинениям.

— Пожалуйста, — прошептала я, но он так ничего и не сказал.

Вилар демонстративно загнул последний палец на правой руке, так и не дождавшись возражений.

— Я насчитал пять причин, по которым множество людей уже сейчас готово поклясться, что Майри принадлежит вам душой, разумом и телом, и, возможно, не только этой ночью, но уже много дней. Так кто же испортил репутацию леди Майри, а, Дэбрэ? Я или вы?

— К леди Майри всегда относились соответственно её высокому положению, — холодно ответил Дэбрэ.

Вилар пренебрежительно махнул рукой, заговорил живо, активно жестикулируя:

— Но могли ведь относиться и по-другому. И в это другое люди поверят намного скорей. Признайте же, наконец, Майри уничтожена вами. Теперь никто никогда не даст ей своего имени, и её путь — это или стать содержанкой, или монастырь, или брак с человеком низкого происхождения.

Что? То есть он видел меня либо чьей-то любовницей, либо женой, не знаю, лавочника… А Вилар быстро забыл о предложении мне когда-нибудь стать его герцогиней. Играл тогда или сейчас? В любом случае расписанный им жизненный план меня не устраивал.

— Вы не можете обвинять меня в том, что мы с виконтом Дамианом разделили постель, — сказала я прямо.

— Я и не обвиняю тебя ни в чём, Маймай. Я знаю, как ты его ненавидишь. Но люди уже называют тебя его содержанкой. — Вилар нервным жестом откинул волосы со лба. — Мне жаль тебя огорчать, но это правда.

— Вы ошибаетесь, виконт Вилар, — ответил Дэбрэ. — Леди Майри — не моя содержанка, а заключённая под домашним арестом. И так как у неё больше нет дома, то я предоставил ей свой. На всё это есть королевский приказ.

Вилар усмехнулся. Желание как-то уколоть, уязвить предполагаемого соперника пышным цветом цвело и в выражении его лица, и в голосе.

— Дэбрэ, ну хватит уже притворяться ожившей статуей закона. Вы такой же человек, как и все. Я назову только факты, которые всем известны. Вы захотели Майри с первой встречи, упорно добивались её, решились свататься, хотя знали, что эта женщина не для вас. Уж поверьте, никто не забыл тот скандал — сын какого-то башмачника обхаживает воспитанницу самого герцога Вирского. А сейчас та, которая публично унизила вас, живёт под одной крышей с вами. Ну же, вы ведь дознаватель, сыскарь, так ответьте мне, что будут думать люди о вас и этой женщине в полной вашей власти, какие станут предполагать отношения между вами?

— Леди Майри находится под моей опекой, наблюдением и защитой. На это есть королевский указ, — повторил Дэбрэ холодным тоном. — Всё остальное — не более чем гнусные предположения. Но я совершенно не удивлён тому, что слышу их от вас. Вы допускаете низость в других, потому что сами на неё способны.

Вилар деланно рассмеялся. Глаза у него стали злыми. Верхняя губа дёрнулась, выдавая всё испытываемое им презрение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да уж, Дэбрэ, а вы мастер переворачивать с больной головы на здоровую. Ну-ну. Вот только почему-то никто, ни один человек, из встреченных мной этим утром, даже не сомневается в том, что вы уже воспользовались столь щедрым королевским подарком. Кстати, передаю вам всеобщие поздравления. Вас называют баловнем судьбы и короля.

Дэбрэ, словно зеркало, повторил неприятную улыбку Вилара.

— Если уж строить предположения, то в равной степени справедливо сказать то же самое и о вас. Когда леди Майри стала для вас Маймай? С первого дня пять лет назад, или вы позволили ей повзрослеть достаточно, чтобы связь богатого наследника и бедной воспитанницы не считалась домогательствами по отношению к ребёнку?

Вилар побледнел — удар попал точно в цель, и я не могла не вмешаться:

— Пожалуйста, хватит оскорблять друг друга и пытаться как-то задеть. Прошу вас, дайте мне шанс восхищаться вашим благородным поведением.

Но они не желали слушать ни меня, ни цитаты из прочитанных книг. Топтались по больным мозолям друг друга и повторяли одни и те же суждения.

— Леди Майри находится здесь, потому что заботу об её дальнейшей судьбе мне доверил король.

— Да хоть сотни указов у короля подпишите. Рты вы ими никому не закроете. Со вчерашнего дня столица обсуждает только вас. То, что король благоволит вам настолько, что подарил в дополнение к титулу ещё и женщину, которая вам пришлась по вкусу.

Вилар повернулся ко мне. Его взгляд словно говорил: «Мне жаль». И при этом чувствовалось: ему давно хотелось это сказать.

— Больше не хочу обманывать тебя пустыми надеждами. Продай себя подороже, Маймай. Не первому встречному, а тому, кто даст тебе всё.

Ничего себе!

В переводе его речь, несомненно, означала: «Будешь выбирать любовника — выбери меня. Будь моей содержанкой, и за то, что ты будешь моей милашкой Маймай, я тебя всем обеспечу».

Полчаса не прошло, как он говорил мне: «Люби меня, как любила прежде», «Я ещё смогу всё изменить», «Когда-то я назову тебя герцогиней». Настоящая Майри, скорее всего, растаяла бы, поверила ему и верила бы ещё долго, пока совсем не надоела и не оказалась бы вышвырнутой вон. Сейчас же, после того как открытые карты легли на стол, даже мне, не настоящей, не любящей его Майри, захотелось плюнуть ему в лицо.

Дэбрэ стоял рядом, и я скопировала его позу — высоко подняла подбородок, расправила плечи.

— Думаю, виконт Вилар, я нахожусь не в столь плачевном положении, чтобы торговать на улицах своим телом. Продавать себя я не планирую. Сейчас я нахожусь под защитой благородного человека, и даже когда он отпустит меня, то, уверена, не бросит без помощи.

Вилар держал лицо. Возможно, уже жалел о вырвавшихся у него словах. Но я за них была благодарна. Больше не приходилось гадать, кто такой виконт Вилар, каковы его чувства и цели по отношению ко мне — всё стало кристально ясно. Он видел Майри своей содержанкой. Разумеется, не только сейчас, но и всегда. Дурил девочке голову, а та, похоже, развесила уши и покинула этот мир под тяжестью навешенной им лапши.

Дэбрэ кончиками пальцев погладил меня по спине — единственный знак поддержки, который он себе позволил. Но мне хватило и этого, чтобы продолжить:

— Мы об этом уже говорили, виконт Вилар. Вам следует забыть ту лёгкость и простоту, с которой мы прежде общались, живя в одном доме. Ваш отец ясно дал понять, что больше я вам не сестра. Пожалуйста, помните об этом, когда говорите обо мне или со мной. То, что вы называете меня только по имени, может вызвать у окружающих людей не нужные никому подозрения. Ваша репутация не должна пострадать из-за меня. И моя репутация не должна пострадать из-за вашей неосторожности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я ходила по тонкому льду, но ни разу не поскользнулась. Говорила то, что считала нужным для себя и своего будущего. Кусочек мира, на который я могла опираться, с каждой минутой становился всё прочнее и больше. Теперь я не сомневалась, что выбранная линия поведения верна.