Башни Анисана (СИ) - Каверина Ольга

– Господин, это мой выбор, – негромко сказал Багровый Ветер, – Я пожелал найти свободу там, где её пока никто не искал.

– Я-то понимаю, – с какой-то особенной вкрадчивостью ответил Сэле, переходя на более серьёзный тон, – А ведь прошлое ты не забыл… Однако же, я должен тебя предупредить – будь осторожнее. Ты сейчас уязвим, а некоторые подвиги имеют двойной след, тянущийся очень далеко.

Сказав это, алый консул несколько мгновений смотрел в глаза рослого асайя, должно быть, продолжая диалог без звучащих слов. Затем он отступил и жестом подозвал Гиб Аянфаля подойти ближе.

– Довелось услышать вашу беседу, – сказал он, – и не сказать, чтобы я был ей доволен. Мне бы хотелось большей слаженности в команде, которая трудится у стен моей обители.

– Исправимся, – коротко ответил ему Багровый Ветер, кинув многозначительный взгляд на Гиб Аянфаля. После этого он как ни в чём ни бывало направился за ограду к другим строителям.

Гиб Аянфаль остался рядом с консулом Сэле один. Он, вообще-то не против был уйти, пусть даже вместе с Багровым Ветром, но внутренне поле консула как будто удерживало его. В нерешительности он взглянул на Сэле, который с несколько отстранённым выражением на лице смотрел сквозь ограду, о чём-то раздумывая.

– Красивое творение, но совершенно не то, что нужно, – наконец произнёс он и посмотрел на юного асайя.

Строитель взглянул в его глаза и тут же отвёл взор. Взгляд Сэле был слишком пронзителен при кажущемся добродушии, и Гиб Аянфаль с удивлением поймал себя на мысли, что в этой пронзительности есть нечто пугающее и мистическое, что возвышает Сэле над остальными асайями, среди которых он живёт.

– Что же тогда делать? – обескураженно спросил Гиб Аянфаль.

– Искать нужное решение, – преспокойно ответил консул, – Мы с твоим наставником как раз этим и заняты, а потому произошедшие два сброса не последние. Я с самого начала сказал, что тут должно быть нечто величественное. Нечто, похожее на танец асайев. Вот скажи-ка, Янфо, ты любишь танцы, проходящие на больших торжествах?

– Я ещё не могу видеть, – скромно ответил Гиб Аянфаль, – Старшие описывают их как высшее наслаждение, конечно. А я… для меня это просто приятное погружение в сияющие волны, где ты ничего не видишь, ничего не ощущаешь.

Сэле, прищурившись, склонил голову на бок и окинул его критическим взглядом.

– Тебе уже пора бы прозреть, – заметил он, – По крайней мере, я считаю, что ты вполне до этого дорос. Танцы асайев – одно их величайших действ на твердынях Онсарры, это мгновения, когда каждое сверхсущество проявляет ту силу, на которую способно. Я вижу миллионы асайев, танцующих вокруг того, что вы должны построить. Да! Именно так и надо.

– Может быть, в таком случае вы дадите мастеру Хоссу время потрудиться над проектом? Послушать совета волн? – скромно спросил Гиб Аянфаль, – Мы, строители, можем подождать.

– Нет. Не хочу, чтобы тут опять воцарилась пустошь. Мне нравится, что пока твой мастер ищет ответ, вы тут развиваете бурную деятельность. Не даёте волнам покоя. Да и глубинные в низу заняты делом. А то недра Ашвы в этом цикле уж слишком неподвижны. Мне, кстати, нравится команда, которую ты созвал, много интересных персон, – Сэле сделал небольшую паузу и вдруг поднял руку, легонько тронув его плечо самыми кончиками пальцев – а ты ведь хотел меня о чем-то спросить, Янфо?

Его рука опустилась, едва Гиб Аянфаль устремил на неё взгляд.

– Откуда вы знаете? – оторопело спросил юный асай.

Он не допускал своих намерений в общие волны, и осведомлённость консула вызвала у него неудобство.

– Я чувствую, когда от меня что-то надо. Мой долг – разрешать вопросы. Так что спрашивай что бы то ни было, – уверенно ответил консул.

– Вообще-то, это не совсем вопрос, – начал строитель, – Я просто подумал, что мне нужно поговорить с вами. Про исчезновение. Аба Альтас совсем не понимает меня!

Он быстро взглянул на Сэле и наткнулся на его ответный взор, так и искрящийся неподдельным интересом.

– Не понимает? – живо переспросил консул, – И в чём же это непонимание выражается?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Мы по-разному восприняли случившееся. Росер из нашего замка, мы оба с ней дружили. Когда она исчезла, аба был очень опечален. Он и сейчас ходит с мрачными мыслями, ничего не говоря прямо. А я почувствовал, что это как предвестье неких перемен. И совсем не то, что многие толкуют про искажённых!

Он увидел, что губы Сэле тронула лёгкая улыбка. Затем консул кивнул ему головой и прошёл мимо, направляясь вдоль ограды. Гиб Аянфаль, чувствуя, что разговор не окончен, пошёл с ним рядом, с любопытством поглядывая на его красивый профиль, и только очередной пронзительный взгляд заставил его опустить глаза.

– Ты правильно сделал, что не стал выкладывать это своему наставнику, – проговорил Сэле, – ни к чему лишний раз тревожить его. Древние асайи, отведавшие вечность длиной в десятки звёздных циклов, порой просто не воспринимают языка быстрых перемен. А если они ещё и архитекторы, то получаешь перед собой неприступную гору, которую способно сдвинуть с места только катастрофически крупное потрясение. Я могу открыть тебе, какие измышления на самом деле имеет твой аба. Он склоняется к тому, что Росер больше нет в информационном пространстве из-за деятельности тех, кого простые асайи называют по своему неведению искажёнными. Среди патрициев, открою тебе, принята более точная градация: есть искажённые, кем движет насилие, а есть последователи скрытых общин, неслышащие Голос. Впрочем порой, эти две категории могут вполне ужиться в одном лице. Возвращаясь к теме, скажу, что я, как и ты, не разделяю мнение, что Росер пострадала от деятельности неслышащих, и при этом вполне обоснованно. Неслышащие – такие же асайи, лишь только вставшие на иной путь. Те умельцы, кто поддерживает связь с их общинами, передают их слова о непричастности к случившемуся. Белые сёстры всегда были и будут неприкосновенны, в том числе и в глазах неслышащих. Только вот, что меня интересует – ты говорил, что Росер была твоим другом… Только другом, или между вами было что-то большее, подобное тому, что связывает тебя с абой и родичами?

– Только другом, – уверенно ответил Гиб Аянфаль, – Росер не входила в нашу семью, хотя мы все не против были бы её в ней видеть. Но говорят, по правилам, белым сёстрам нельзя вступать в семьи.

– В такую, как ваша, действительно нельзя, – подтвердил Сэле, – для них это непозволительная формация. Хотя бывают свои исключения, из-за которых я и задал вопрос. А что ты почувствовал в тот миг, когда волны донесли до тебя эту весть? Я, знаешь ли, тоже участвую в расследовании и мне интересно, что могут сказать дальние свидетели, мнение коих некоторые посчитали не столь важным.

Гиб Аянфаль остановился, замечая, что остановился и Сэле.

– Мне было страшно, – ответил он, ещё немного помедлив и восстановив в памяти полную картину того вечера, – я чувствовал, что меня как будто лишили чего-то важного, и я стал беззащитен. Что-то в жизни всей Звезды Онсарры переломилось после этого, волны, которые хранят всех нас, будто потеряли свою силу. И поэтому я не чувствую более той уверенности, которая всегда должна сопровождать взгляд асайя в будущее. Не знаю, похож ли мой страх на тот, который испытали все остальные. Ведь многие были испуганы. А потом на утро пришло то осознание, о котором я вам говорил.

Он смолк, с ожиданием глядя на Сэле. Консул легонько кивнул головой, принимая его ответ.

– Что ж, благодарю и на этом. Пойду я. Дел у меня ещё много, и свершать их кроме меня некому. И ты пока трудись. Помни, я не люблю пустоши!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Его фигуру охватило едва заметное алое сияние, и в следующее мгновение Гиб Аянфаль остался один, ощущая лишь остаточное колебание волн, говорившее о недавнем присутствии здесь Сэле.

Этот визит, несмотря на все сложности, оказал на Гиб Аянфаля успокаивающее действие. Всё-таки хорошо, что сам консул занимается судьбой Росер. Гиб Аянфаль впервые почувствовал более осознанную надежду на встречу с ней.