Туэри для воинов (СИ) - Варвара Давлятшина

   Дарье в первую очередь, он ставил удар. Все знакомые и неизвестные ей виды единоборств, сплелись в один необычный клубок приемов и техник, что давал гладис. Физическая сила, видимо, возросла, позволяя сопротивляться его мощи. Хотя, что уж говорить, работал гладис не в полную силу.

   В стороне Петр гонял Раду, заставляя ту уворачиваться от быстрых ударов. Именно уходить, не ставить блок, отбивать, как-то делала она, Дарья, а мгновенно избегать столкновения.

   На поваленном бревне сагутары выделывали странные вещи. Вначале Любимова с завязанными глазами брела по узкому стволу, аккуратно переставляя ноги, потом стояла на одной ноге, удерживая тело в равновесии. Затем взбиралась на дерево и прыгала, точно обезьяна по веткам, убегая от мучителя, принявшего обличие Князева.

   Чуть дальше Марьяна загибала Александра в кренделя. Первоцвет даже испугалась, увидев, что вытворяли туэри, но быстро успокоилась, заметив, что упражнения не вызывали у жениха резкого отторжения.

   После стало еще интереснее. Кузнецова попросила Вольного поднять руки вверх и держать их в таком состоянии несколько минут. Поначалу Дарья и не поняла, в чем прикол, позже попробовав, удивилась сложности упражнения.

   Потом защитники долго и нудно бегали вокруг площадки, круг, за кругом, не увеличивая и не уменьшая скорость.

   К девяти пятнадцати вымотались окончательно. Александр бежал за Марьяной, еле переставляя ноги, Рада висела на ветке, не в силах спуститься. Рядом расхаживал Петр и всячески над ней измывался. Дарья даже на мгновение пожалела Радку, вот уж кому не повезло больше всех, ей в учителя достался маньяк и садист.

   - Марьянушка, заканчивайте, - остановил занятие Горислав.

   Тут же без сил свалился на землю Александр. Рада, словно подгнивший плод, упала с ветки. Благо, росла та не высоко. Сама Дарья, тяжело дыша, прислонилась к шершавому стволу. И только Марьяна и сокомпания были бодры и свежи, вызывая зависть одним своим видом.

   - Ну что, бегом до штаба и в душ? - ухмыльнулся Петр.

   - О, нет! Я все! - с мученическим стоном, вопияла Рада.

   - Встаем, встаем и тихонечко двигаемся, - подталкивал её сагутар. - Саша, соскребаем себя с травки и поднимаемся! Дарья - не имитируй немощность!

   Кое-как доковыляли до здания. Уставшие и растрепанные ввалились в комнаты. Рада, окрыленная видением ванны, уже на финише выбилась вперед и нашла силы, чтобы поспорить перед дверью. Дарья милостиво разрешила ей войти туда первой. После Любимовой просочился Вольный, она этого даже не заметила, так была полностью поглощена раздумьями.

   Сколько изменений! Она была не готова к столь частой смене условий. Только приспособилась, приняла инициацию, затолкав ревность глубоко-глубоко. Поверила в происходящее, решила старательно постигать знания. И на тебе - новые ограничения. Впервые Первоцвет не могла спрогнозировать перспективу, а это пугало. И злило.

   Жених не заставил долго себя ждать и через десять минут освободил промывочное помещение. Гладис наскоро сполоснулась и вышла, надевая чистую одежду уже на ходу.

   - Где нас кормят? - поинтересовался Александр.

   - В комнате отдыха, - ответила Любимова. - По крайней мере, вчера слышала от Марьяны такую версию.

   - Тогда веду я, - вклинившись между Дарьей и Радой, Вольный приобнял обеих за плечи. - Я там уже был.

   Любимова дернулась и прижалась ближе, у Дарьи жгучее заныла рука, так велико было желание отхлестать развратника по лицу.

   - Цс, дамы, не кипите. Это дружеское объятие.

   Рада нехотя отстранилась, Первоцвет стиснула зубы и сдержала порыв. Так и шла до "столовой", цепляясь скрученными от судороги пальцами за рукав туэри.

   - Поторопитесь! - громогласный голос Князева заставил вздрогнуть. - Уже девять сорок пять, а вы не завтракали. Шевелитесь!

   Наполнив тарелку бурдой, именуемой овсяной кашей, Дарья села за ближайшей стол. Вольный, усиленно работая челюстями, что-то там пережевывал. Рада, размазывая кашу, морщилась.

   - Не нравится? - ехидно поинтересовался Петр, потягивающий кофе из маленькой чашечки.

   Первоцвет кивнула.

   - Придется есть. На одной воде до обеда не доживете.

   - Да вы чаем запивайте, или молоком, лучше пойдет, - примирительно добавила Марьяна. - Сама не в восторге, но Петенька прав, нужно поесть. Больше ничего основательного повар на завтрак не приготовил. Да и вообще, он у нас сторонник здоровой пищи, так, что привыкайте.

***

   - Пожалуй, сегодня можно зайти к хранителю, - произнес Горислав и вопросительно посмотрел на Кузнецову.

   - Сходите, - та пожала плечами. - Потом к Пете на занятие.

   - Ага, так и сделаем. Петрушка, ты с нами?

   Князев высокомерно прищурился.

   - Нет, подожду в классе. Пока подготовлюсь, отдохну спокойно от вас, - зевнул он. - Идите одни.

   - Как хочешь.

   Фамильный закинул последнюю печенюшку в рот и оглядел сидящих.

   - Вы закончили?

   Вольный с набитым ртом промычал что-то, обозначающее согласие.

   - Тогда пойдемте.

   Гладис отодвинул тарелки и встал. Отправил Марьяне воздушный поцелуй и покинул столовую. "Ученики" потянулись следом.

   На этот раз они поднялись на третий этаж здания. Горислав вошел в помещение, внешним видом напоминающее кабинет директора или начальника организации начала двадцать первого века. То есть приемная, со строгой тетенькой секретарем, стойкой ресепшн, компьютерным столом и оргтехникой, стеллажами, полками, заполненными различными папками. Как апофеоз, высокая пальма в деревянной кадке, стоящая посередине.

   - Доброе утро, Ольга Александровна, бос у себя, - улыбаясь, спросил наставник.

   Окинув его и остальных за компанию цепким взглядом, дама милостиво разрешила пройти к хранителю.

   За дверями оказалась пустая комната, где под потолком в белом свечении и парил загадочный персонаж - хранитель знаний Вайт Стоун.

   - Вайт, приветствую, - поздоровался Фамильный.

   Александр, как ни прислушивался, не услышал ответ.

   - Хочу тебе заново представить новеньких, - Горислав ободряюще улыбнулся. - Дарья Первоцвет и Рада Любимова, наши гладис и сагутар, - женщины, переглянувшись, и осторожно помахали руками. - Александр Вольный, туэри.

   Чувствуя себя странно, Александр кашлянул, привлекая внимание.

   Да, он хорошо запомнил Стоуна из сна, но создание, что висело в воздухе, отличалось от того как ночь ото дня. Еще во сне Вольного удивляло индифферентное выражение лица хранителя, сейчас же это бестелесное нечто вообще не имело к жизни никакого отношения. Блеклые глаза и общий прозрачный вид напрягали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});