Труп в пруду - Роберт Казанский

лапу.

– Да уж, Яш. Меня чуть не убили, подумать только! Сколько я был в отключке, напомни, дружище?

– Говорю же – несколько часов! – Хикматов начинал закипать.

– Ты установил, кто это сделал?

– Нет, но, я уверен, что это сделал тот, кто убил Боброва. То есть узнай мы, кто пытался отравить тебя, дело можно было бы считать практически решенным.

– Единственное, чего я не понимаю – зачем пытались убить именно меня? Я ведь ни у кого ничего не расспрашивал, в отличие от тебя. Ну, я имею в виду, что я даже никакой разведывательной деятельности-то и не веду.

– Кто-то проник к нам в дом, Ден! Этот неизвестный тип знал, что меня нет дома.

– И что? Я же вижу, что ты что-то недоговариваешь.

– Помнишь наш список подозреваемых? Если нет, то я напомню: Ямпольский, Тряпко, Шурик, Пиратов и Инесса. Тряпко не мог ввести тебе яд гюрзы в половину третьего ночи: мы выпивали с ним в этот момент. За это я ручаюсь! Таким образом, остаются четверо под подозрением.

– Все те же пятеро, друг! – слабо возразил я.

– Поясни.

– Тряпко вполне может стать соучастником убийцы, следовательно, они могли вполне реально провернуть это дело: Тряпко предупреждает нашего загадочного убийцу о том, что тебя ночью не будет. Этот аноним решается проникнуть ночью в дом и грохнуть меня. Все просто. К тому же, феназепам мне дал именно он. Только я не совсем понимаю, зачем убивать именно меня.

– Нет-нет-нет. Вообще, грохнуть тебя просто так – нет никакого смысла. Значит, ты что-то видел, слышал, а может, вообще стал невольным свидетелем того, что может натолкнуть нас на мысли о личности убийцы, которого мы безуспешно пытаемся отыскать все эти дни.

– Не понимаю. Я же не видел ничего такого необычного, – я напряг свое серое вещество, пытаясь что-то вспомнить. Увы, тщетно: голова еще сильно гудела.

– Давай ты сейчас не будешь об этом думать: доктор сказал, тебе нужно отдыхать. Но благодаря своевременному вмешательству медицинских работников сроки твоего восстановления определены в два-три дня, вместо пяти-шести.

– Потрясающе! – хоть что-то радостное за сегодняшнее утро, не считая того, что я выжил.

– Так ты говоришь, что феназепам тебе дал Тряпко? – чувствовалось, что Якуб долго держал в голове этот вопрос. – А это вообще-то очень интересный момент.

– Да, все было именно так, – ответил я. – Однако же, я не думаю, что Тряпко преследовал какой-то злой умысел. Я ему пожаловался на бессонницу в последнее время.

Я принялся рассказывать ему во всех подробностях обстоятельства передачи мне таблеток.

– Откуда же у него, Денис, взялись эти таблетки? Неужели ты хочешь сказать, что он их носит с собой всегда? – Якуб полез в карман за сигаретой, но тут же остановился: вспомнил, что в палате курить нельзя.

– Хороший вопрос, но я думаю, он у кого-то их взял. Надо это выяснить. Сможешь?

– Да, разумеется. Итак, мне от тебя нужен будет подробный отчет о вчерашнем вечере: что ты видел, с кем общался и так далее. За время твоего лечения я выясню, откуда у Тряпко таблетки и есть ли на них рецепт у него. Думается мне, что это очень важный момент. Чересчур важный, я бы даже сказал!

– А как твои посиделки с ним? С этим Тряпко вы же выпивали вместе, да? Я отчетливо видел две бутылки водки у него в руках вчера вечером. «Деревенька», по-моему, я прав? – пытаясь что-то вспомнить, несколько вяло спросил я.

– Прав, две бутылки «Деревеньки» объемом в семьсот миллилитров. А по поводу посиделок, скажу так: пока ты безмятежно… – Якуб остановился, – …ну, почти безмятежно, спал дома, я был на настоящей разведке. Я сейчас в точности тебе перескажу наш разговор с Тряпко той ночью, если тебе интересно.

– Н-да, будь добр – расскажи…

Хикматов нахмурился, пытаясь вспомнить все детали, дабы ни одна не ускользнула. Губы его плотно сжались, взгляд устремился куда-то вбок. Казалось, Якуб что-то понял, одному ему известное.

– Я сейчас тебе все расскажу подробно. А ты поможешь мне разложить все по полочкам, – лицо моего товарища оставалось таким же задумчивым. – Короче говоря, я пришел к Тряпко в начале одиннадцатого. Эта злосчастная «Деревенька» долго еще будет мне мерещиться – до чего ж это противная водка. Не люблю я дешевую паленую водку, а в деревнях только она и в почете. Не суть важно! Мы разговорились и сели играть в карты. Так как я не силен в карточных играх, этот мастер на все руки предложил сыграть партию дурака. А дурак – это прям мое, так что я с удовольствием согласился. На кон поставили по пятьсот рубчиков каждый, играли до трех побед. Картишки разлетались, а разговоры становились душевнее.

– Н-да, играешь ты не плохо, Якуб Харисович! – азарт постепенно начинал овладевать этим выходцем из Украины.

– Пфф, конечно! Хотя, наверное, Ямпольский играет получше? Мне Пират сказал, что вы играете в паре, – тогда я намеренно сделал ошибку, дабы пустить пыль в глаза этому выпивохе и не дать понять, что я прекрасно знаю все, что происходит в карточном клубе.

– Ямпольский – сука, чертов еврей, будь он не ладен. Я с ним не играю в паре. Я с Андреем Семеновичем Тихорецким. А Борис Аркадьевич в карты играет ужасно, побеждает исключительно благодаря ловким ручонкам Шурика, который горы свернуть ради этого еврея может. Тем не менее, этот жмот потом сдирает три шкуры с бедняги по любому поводу.

– Не понял, – пришлось поднять, козырей у меня не было.

– Казалось бы, грохнули этого типа. Ну, Боброва имею ввиду, друг. Понимаешь меня? Четко! Так вот, этот хитрый плешивый лис захотел поиметь выгоду с этого.

– В каком это плане? Две восьмерки!

– Вместе с козырем? Поднимаю. Он готов продать любую информацию и сделать все за хорошую плату.

– А не думаешь ли ты, что Ямпольский вполне себе и сам мог грохнуть Боброва?

– Мог, конечно! Скажу честно, я не раз видел, как они ругались с убитым. У них отношения один на один были невыносимыми, всегда на ножах. Но покупать у него информацию не стоит, по любому темнит.

– Понял-понял! Есть десятка или туз?

– Отбой.

– А что с вами Инесса ходит постоянно?

– Да с Бобровым они были! Любовь-морковь, все дела. Инесска даже из школки уволилась, чтобы почаще с Бобровым видеться. Такая дура! Могла бы требовать от него большего.

– Гхм… Почему это? Бито.

– Да потому что! У Бобра хоть и жена есть, да вот только ей уже лет семьдесят, если не больше, а Инесска ему все про географию и про шары