Его невинная добыча - Алиса Ковалевская

шелковистые, они были не такими… Не такими, как…

Стоило представить зверёныша, её тяжёлые тёмные волосы, бархат кожи, в паху стало тяжело. Чёрт подери, даже мысли об этой девчонке волновали меня куда сильнее, чем довольно откровенная близость женщины, с которой я когда-то проводил неплохие ночи.

— Не без этого, — не стала отрицать Каролина, не отводя взгляда.

Я презрительно хмыкнул, поглаживая её пальцами. Вдыхал некогда знакомый запах, вызывающий прежде желание тут же усадить её на тот самый стол, что маячил у неё за спиной и, задрав юбку, взять её — быстро, резко в перерыве между назначенными встречами и решением касающихся Грата дел.

— Смени духи, — разжал я пальцы. — Они слишком резкие.

— Раньше тебе так не казалось, — заметила она, нагло глядя на меня.

Ладонь её оказалась на моей ширинке. Склонившись ближе, она тихо проговорила мне на ухо:

— Это не мои духи слишком резкие, — прикусила мочку лизнула и коснулась моей скулы губами. — Не-е-ет, Руслан. С моими духами всё в порядке.

— Хочешь сказать, что не всё в порядке со мной? — сжал её запястье, убрал руку от паха. Каролина упёрлась второй мне в колено. Взгляды наши опять встретились.

— Да, Алиев, — спокойно, негромко, поглаживая меня по бедру. — Именно это я и хочу сказать. Но ничего, думаю, мы это поправим.

Сказав это, она опустилась на колени между моих ног.

Посмотрев сверху вниз, я выпустил её руку. Ртом она всегда работала превосходно. Она вообще была превосходной любовницей: неутомимой, изобретательной, страстной и несдержанной. Что же…

Ладони её прошлись по моим бёдрам, молния ширинки легко поддалась тонким пальцам. Пройдясь ладонью, она выпрямилась, расстегнула несколько пуговиц на блузке, демонстрируя мне скрытую почти прозрачным бюстгальтером грудь. Помнила, сука, что и как я люблю.

Нутро само собой отозвалось примитивным, первобытным желанием.

— Продолжай, — глухо сказал я, наблюдая, как она, вытащив края блузки из-под юбки, просунула в петельку последнюю пуговицу.

— Я и не собиралась останавливаться, — нагло ответила она, запустив руку меж пуговиц моей рубашки. Расстегнула одну, царапнула живот и тут же расправилась с ремнём.

Я шумно втянул носом воздух. Смотрел, как она, склонившись, обхватила головку члена ртом, как взяла глубже.

— Н-да… — прорычал удовлетворённо, подтолкнув её вперёд.

Помогая себе рукой, она наращивала темп, волосы её потихоньку покачивались в такт движениям. Это было действительно неплохо: её мягкие губы, волосы, даже запах её духов. Хотя нет, запах был отвратительный.

На несколько секунд я закрыл глаза. Воображение тут же нарисовало мне совсем другую картинку: стоящая на коленях девчонка.

Узкие плечи, тонкая талия, контраст светлой кожи и тёмных волос… Её узкие ладони, её губы… Кровь моментально ударила в виски, понеслась по венам.

— Бери как следует, — просипел я и, схватив Каролину за волосы, опять толкнул на себя, насаживая на член. — Раньше ты делала это куда лучше.

Ногтями она прошлась по моему бедру. Сильно, заставив меня зашипеть.

— Чёрт! — процедил я.

Она отстранилась, облизнула губы, шумно выдохнула и обхватила член рукой. Сделала несколько быстрых движений, обвела пальцем головку и, медленно пройдясь до основания, погладила мошонку.

— Ты стал совсем диким, — не переставая ласкать, тихонько засмеялась она.

Склонилась и, расстегнув ещё одну пуговицу на моей рубашке, провела кончиком языка по моему животу. Опустилась ниже и лизнула там, где только что были её пальцы. Язык запорхал по мошонке, по плоти, губы опять сомкнулись вокруг головки.

— Да… — положив ладонь на её голову, просипел я.

Рыжевато-каштановые волосы под моими пальцами, а мысли… Я снова закрыл глаза и представил, что это малышка Маугли сейчас работает ртом, лижет и ласкает меня. Её язычок, её рот, её пальцы… Всё бы хорошо, если бы не этот проклятый запах. Но ничего. Даже он не смог развеять нарисованную сознанием картинку. Сегодня же поставлю её на колени. Да… Выставлю Каролину, а потом займусь своей…

Чувствуя приближение разрядки, я сжал волосы Каролины и насадил её на себя. Ещё и ещё. Чувствовал, что ей это не по нраву, но мне было плевать. Сама захотела. И ещё… Напряжение, сведшее мышцы, сменилось расслабленностью. Не позволяя бывшей любовнице отстраниться, я удовлетворённо зарычал. Неплохо… Пожалуй, это как раз то, что мне было нужно. Женщина, знающая, что я люблю.

Разжал пальцы, выпустив её волосы и тут же, сквозь дымку удовольствия, услышал, как открылась дверь кабинета.

Какого дьявола?!

Подняв веки, я медленно перевёл взгляд на дверь.

— Кто это? — спросила Каролина, рассматривая остановившуюся на пороге девчонку. Вытерла уголок рта, облизала губы.

Она так и стояла на коленях передо мной, ладонь её лежала на моём бедре.

— Моя жена, — выговорил я, глядя на Еву.

Уголок моего рта дёрнулся, стоило вспомнить мысленно нарисованную картинку.

— Тебе пора. Каролина, — не сводя со зверёныша взгляда, жёстко проговорил я и только потом посмотрел на неё.

Встал, дёрнул её вверх и застегнул ширинку.

Она опять смотрела на Еву.

— Ты слышала, что я сказал? — коснулся я её спины. — Тебе пора, Каролина.

— Слышала, Руслан, — ответила она, не глядя на меня.

Ева так и стояла в дверях. Одетая в чёрное платье, с распущенными волосами. Тяжёлые, тёмные… Да, именно их я хотел чувствовать. Именно эти волосы и… Именно эти губы.

Глава 11

Руслан

Одарив меня заинтересованным взглядом, Каролина принялась неспешно, со свойственной ей грациозностью застёгивать пуговицы блузки. Закончив, не заправляя её в юбку, подошла к столу и всё так же неторопливо одну за другой сунула ноги в туфли.

— Не знала, что ты обзавёлся женой, — наконец сказала она, взяв клатч, и опять посмотрела на так и стоящую в дверях Еву.

Оценивающе, несколько надменно. Я знал этот взгляд — взгляд львицы, коей, собственно, Каролина всегда и была. Всегда и со всеми, разве что со мной ей приходилось держать свои коготки при себе.

— Так получилось, — отозвался я и обратился к Еве: — Ты что-то хотела?

— Да… — она замешкалась. — То есть, нет.

Взгляда она не отводила — смотрела на Каролину так же прямо, как та на неё, и мне вдруг подумалось, что спустя какое-то время они вполне могли бы держаться на равных.

— Наверное, будет лучше, если мы поговорим позже, — сказала девчонка, не теряя, к моему удивлению, чувства собственного достоинства и хотела было выйти, но я остановил её:

— Вернись, — отрезал жёстко.

Обернувшись через плечо, она посмотрела на меня, и я взглядом приказал ей пройти в кабинет.

Наблюдавшая за нами Каролина вытащила из клатча помаду и провела ею по губам. Убрала обратно и проговорила:

— Не стоит тебе жаловаться на жизнь,