Корсар пустыни - Карл Фалькенгорст

— Слишком дорого, — сказала она и направилась к другой торговке, которая навязчиво предлагала другое лакомство — тонких гладких гусениц. И она не ушла от нее, пока не выторговала для своих балубов несколько литров гусениц по три медных гвоздя за меру.

— Свежие? — спросил Моари, заглядывая в корзинку Тумбы.

Тумба мигнула ему в ответ, что означало, что она сделала выгодную покупку, а Моари, не долго думая, засунул руку в корзинку и вытащил пару гусениц, чтобы попробовать товар; но не успел он донести их до рта, как Тумба ударила его по руке и вскричала:

— Что ты суешь нос в чужое блюдо?

Моари сделал кислую гримасу и отошел прочь. Он спрашивал и знакомых, и незнакомых негров о Малукко, но никто не мог ему ничего сказать о нем.

— Сам присматривай получше за своим волом, сын мой, — сказала одна старая негритянка, заранее решившая, что Моари не купит у нее ни на один медный гвоздь, а потому не считавшая нужным особенно любезничать с ним.

Один же торговец ответил ему, хитро улыбаясь:

— Сначала купи что-нибудь, тогда я тебе скажу, где твой вол.

Но Моари был сам не промах и возразил ему:

— Знаю тебя, друг, ты скажешь мне: «Он в саваннах!»

Торговец отрицательно покачал своей курчавой головой, и Моари, любопытство которого было сильно затронуто, рискнул пожертвовать медным гвоздем за сушеную рыбу, которую сунул в свою сумку для провизии.

— Ну? — спросил он, крайне заинтересованный.

— Твой вол в лесу! — ответил торговец, скаля зубы.

Моари поднял руку, точно собираясь отвесить здоровую пощечину, но вовремя одумался, так как на базаре должен был царствовать порядок и драка была строго запрещена: сам Пантера в своем канареечном мундире смотрел за тем, чтобы все было чинно и тихо.

Он отправился дальше и миновал базар. Да, ему самому следовало лучше всех знать, где проводит время Малукко. Разве он не был первым охотником Белой Бороды?

Малукко давно уже надоели общество овец и даже веселые козлы, которые время от времени задорно вызывали его на единоборство в фехтовальном искусстве. И вот благородный Малукко, на котором Белая Борода почти вовсе не ездил теперь, стал искать общества себе подобных. Он нашел его в лесу. Там были целые стада буйволов, с которыми он и старался завязать более близкое знакомство. Конечно, первое время его новые знакомые грубо и нелюбезно отталкивали его, но затем мало-помалу он сумел завоевать себе уважение и его стали допускать в общую компанию. Буйволы держались, понятно, на некотором расстоянии от Черного замка, главным образом в саваннах и лесах соляных деревень, где было менее людно.

Все это Моари хорошо знал и отправился к старому жилью иаунгов. У него было достаточно времени обследовать все хорошенько и взвесить все возможные случаи, какие только могли произойти в лесу с Малукко. Но больше всего занимала его мысль о той западне на буйволов, в которую упала маленькая Питти. Что, если и Малукко свалился в эту яму? Что, если он тоже вывихнул, а то и сломал себе ногу?

Крупные капли пота выступили на лбу Моари, и он даже и подумать не мог о том, чем все это должно было бы в таком случае закончиться. Как встретит его Белая Борода, если он вернется к нему с таким известием? Как решится он взглянуть в глаза своему доброму господину?

Моари присел на землю под тенью дерева и стал уничтожать для собственного успокоения сушеную рыбу, купленную им на базаре за целый медный гвоздь.

Когда он насытился, мысли его приняли более спокойное течение, и он трезво посмотрел на положение вещей, которое уже не представлялось ему таким безотрадным, как минуту тому назад.

«Ну, — думал он, — Малукко такой ловкий и умный! Должно быть, он просто отправился к соляным деревням и отдыхает теперь где-нибудь под деревом, полакомившись сочной травой. Малукко — и вдруг угодил бы в ловушку! Это была бы чистая бессмыслица!»

Но, несмотря на эти уверения, которыми Моари старался успокоиться сам, на душе у него было тревожно и он прежде всего отправился к западне. Он был уже недалеко от того места, как какой-то воин преградил ему дорогу. Моари радостно поднял вверх руки и вскричал:

— О, иаунг, как я рад, что встретил одного из вас. Скажи мне, друг, не видали ли вы где-нибудь вола, нашего вола Малукко?

— В лесу много буйволов, — отвечал воин, который сейчас же узнал Моари, — но какие из них принадлежат вам, этого, поистине, не знаю, да и вряд ли кто-нибудь другой может это сказать! Один попался в яму в лесу и мы как раз теперь делим его между собой. Наконец-то, v нас есть мясо!

— О маму, о тату! — вскричал Моари, ломая руки. — Веди меня, добрый человек, сейчас же к этой яме. Не наш ли уж это Малукко, чего доброго, попался!

Воин покачал головой, украшенной пестрыми перьями, и возразил:

— Буйволы в лесу принадлежат нам, потому что и лес наш. Пойдем со мной, если ты хочешь видеть нашего буйвола, которого мы только что закололи: ведь ты сказал, что ты — друг иаунгов.

Моари, крайне взволнованный, последовал за негром, который, к величайшему его отчаянию, как раз шел прямой дорогой к западне.

— О маму, о тату! — вскричал жалобно Моари, увидев, как негры делили между собой мясо.

На земле валялась шкура — и это именно была шкура вола, а не буйвола. Моари сразу же узнал ее: то была шкура Малукко.

— О, безбожники, что вы наделали! — вскричал он, возмущенный до глубины души. — Ведь вы закололи нашего Малукко!

Но иаунги не могли понять отчаяния Моари и пригласили его принять участие в их роскошном пиршестве, бросив ему тоже кусок мяса.

— В сущности мы должны быть тебе благодарны за него! — сказал с улыбкой вождь. — Потому что ведь это ты обратил наше внимание на эту яму.

— О, Моари! — раздался вдруг звонкий голос девочки. — Какой ты был добрый, что спас меня из этой ямы! Ты сказал мне тогда, что она для того, чтобы ловить буйволов. И вот теперь мы нашли в ней одного буйвола, и у нас есть мясо, а то мы перед этим так долго голодали, потому что наши овцы и козы погибли в болоте.

Это говорила маленькая Питти, — доверчиво приближавшаяся к Моари. Тогда молодой негр смягчился и замолчал. Конечно, иаунги поступили очень дурно, так как украли чужое добро: мясо Малукко принадлежало по праву Бедой Бороде; но голодные негры наверное не поняли бы упреков Моари, это он знал заранее, а ведь не вступать же ему в бой одному с такой массой людей! Иаунги считали Малукко за буйвола, как же ему было втолковать им, что это не буйвол, а вол, заменявший для Белой Бороды верховую лошадь, так верно служивший ему уже несколько лет! Что знали иаунги про ручных животных и выезженных волов?