Будни революции. 1917 год - Андрей Светенко

красная повязка на рукаве. Двери вагона отворились, вышел бывший император. Он был бледен и безучастен. Быстро шагая, почти бегом, наклонив голову и опустив глаза в землю, ни на кого не глядя, Николай II прошел через вестибюль к автомобилю. Некоторые офицеры отдали ему честь. Из солдат – никто. Сев в автомобиль, Николай откинулся вглубь, как бы желая скрыться от взглядов толпы. Следом за ним поехал автомобиль Корнилова и коменданта Царского Села».

Местом пребывания царской семьи был выбран Александровский дворец. Здесь Николаю объявили, что ему запрещаются какие бы то ни было сношения с внешним миром. Никаких телефонных переговоров, переписка будет проходить контроль. Ну и наконец, очень любопытный аргумент приводит газета «Русское слово», объясняя, почему царю не дали возможности уехать за границу: «Существовало предложение отправить царя в Англию, где у него имеются родственники. Но отрекшийся царь знает наши военные тайны, и было бы опасно выпускать его из России. Переехав из Англии в другое место, он может сообщить секретные сведения нашим врагам».

23.03

В этот день – 10 марта 1917 года по старому стилю – в газетах стали появляться первые сообщения о том, как революция в Петрограде воспринимается на местах, как проходит смена власти. Газета «Русское слово» поместила целую подборку корреспонденций – от Минусинска, уездного центра в Енисейской губернии, до села Авдеевки Екатеринославской губернии: «Освобожденные борцы. Минусинск. Городской комитет общественной безопасности постановил открыть подписку на приобретение дома, где жила “бабушка русской революции” Брешко-Брешковская. В доме будет открыта школа для беднейших детей, о которых так много заботилась “бабушка”». Трудно понять, насколько саркастичны эти упоминания Брешко-Брешковской как бабушки, но факт остается фактом. Уже через неделю после отречения императора от власти в самых отдаленных уголках страны созданы, явно по инициативе снизу, новые органы самоуправления – комитеты общественной безопасности. Продолжим цитату: «В гиблых местах. Якутск. Обновление прошло спокойно благодаря томящемуся в ссылке депутату социал-демократу Григорию Петровскому и другим политическим ссыльным, организовавшим еще 3 марта комитет общественной безопасности. Городская дума передала свои полномочия этому комитету. Временно управляющим областью назначен депутат Ветровский. Начинаются приготовления к выборам в народную городскую думу и в учредительное собрание». Здесь любопытно описание Петровского, который станет в годы советской власти крупным партийным функционером, кандидатом в члены политбюро большевистской партии. Продолжим хронику событий из газеты «Русское слово»: «Тамбов. По распоряжению губернского комиссара Временного правительства арестованы и посажены в тюрьму начальник местного жандармского управления генерал-майор Волков и его помощник подполковник Вечеслов. В отобранных у них делах обнаружены свежевырезанные страницы. Ими также был уничтожен список секретных сотрудников охранки. В Казани арестованы жандармский подполковник Прогнаевский и ротмистр Кирсанов, поджегшие архив охранки». Итак, это характерная картинка происходящего – сотрудники спецслужб уничтожают компромат, но есть и такие, кто открыто противостоит революции: «Несдавшийся пристав. В Петрограде получена телеграмма из села Авдеевки Екатеринославской губернии о том, что становой пристав села, имеющий пять пулеметов и большое количество стражников, терроризирует местных жителей, угрожая расстрелом. Местный священник захотел прочитать прихожанам акт об отречении царя и рассказать о позитивном значении происшедших событий, но явившийся с вооруженной охраной пристав разогнал из храма всех собравшихся крестьян. Временное правительство по телеграфу отдало распоряжение обезоружить этого пристава и его охрану и передать их в руки общественных властей».

24.03

В этот день – 11 марта 1917 года по старому стилю – главной политической проблемой в революционной России была дальнейшая судьба Николая II и его семьи. За два дня до этого решением Временного правительства бывший император был арестован. То обстоятельство, что никаких конкретных обвинений бывшему императору предъявлено не было, по умолчанию свидетельствовало, что мера эта превентивная, и, может быть, вызвана даже опасениями за безопасность царской семьи. Такие опасения были небезосновательны, возбужденная своей силой и мощью, а главное, действенностью своего протеста, солдатская масса могла пойти и дальше. Во всяком случае, генералам и офицерам с большим трудом удавалось сохранять видимость контроля над армией. В эти дни в порядке вещей были многолюдные солдатские митинги, собрания, на которых офицеры показно и, скорее всего, вынужденно братались с нижними чинами, выражали им свою признательность и уважение. Как минимум косвенно эта атмосфера отречения от старых феодальных порядков, уничтожения прав и привилегий дворянского сословия сказывалась и на решении вопроса о судьбе императора.

В этой ситуации в центре событий вновь оказались французский и британский посланники в России. Последний, Джордж Бьюкенен, накануне официально заявил новому министру иностранных дел России Павлу Милюкову: «Король Георг, согласно с мнением своих министров, предлагает императору и императрице убежище на британской территории». Это очень существенная деталь революционных событий 17-го года. Принято считать, что Временное правительство и сама царская семья просили короля Великобритании принять Романовых у себя в Туманном Альбионе, а тот, в свою очередь, медлил, а потом отказался. Выясняется, что ситуация в середине марта 17-го выглядела иначе: «Бьюкенен уточнил, что британское правительство отказывается обеспечить неприкосновенность Романовых в условиях войны, но выражает надежду видеть их в Англии еще до ее окончания. Милюков, по-видимому, был очень тронут таким заявлением, но с грустью ответил: “Увы, я боюсь, что слишком поздно”». Что же означало «поздно» в тот момент? Об этом пишет французский посол в Петрограде Морис Палеолог: «В самом деле, со дня на день, я сказал бы, почти с часу на час я вижу, как утверждается тирания Советов солдатских депутатов, деспотизм крайних радикальных партий, засилие утопистов и анархистов». Это соображение с учетом того, что будет происходить летом и осенью 17-го, выглядит как пророчество. Однако в первые недели революции у многих еще сохранялись иллюзии, что все необходимое и нужное для страны и общества уже свершилось. Революция уже победила, и смысл ее заключался в свержении монархии. Наглядный тому пример подавал великий князь Кирилл Владимирович, который вывесил на своем особняке в центре столицы красный стяг, давал интервью, в которых нещадно критиковал свергнутого царя и особенно царицу, проводя мысль, что Александра Федоровна была неприкрытым немецким агентом. Неожиданным следствием этих заявлений стало то, что прилюдным аргументом для отказа отпустить царскую семью за границу стало опасение, что бывший император, осведомленный о военных и государственных тайнах, может выдать их противнику.

27.03

В этот день – 14 марта 1917 года по старому стилю – в столичной «Петроградской газете» было опубликовано обширное интервью с великим князем Кириллом Владимировичем. Этот представитель царской фамилии находился в те дни на виду. Многие петроградцы видели его лично на улицах города в шинели, украшенной красным бантом, во главе военной колонны гвардейского морского экипажа, проследовавшего к зданию Таврического дворца. Великий