Вольный стрелок - Александр Прозоров

— Что? — переспросил Денис.

— Что слышал! Сперва выключаем все, что есть снаружи, потом запускаем двигатель. Останавливаем двигатель — открываем и включаем внешние системы. И никак иначе.

— Прокля-ятье! — Схватившись за голову, Тумарин осел на пол и привалился спиной к стене. — Черт, черт, черт! Что же ты раньше ничего не говорил?!

— А чего такого? — не понял Сизарь. — Все же работает! Как швейцарский хронометр. Эту развалюху забудь, это просто стенд. Движок мы сделаем — новье, с иголочки, на новой опорной плите, в новом корпусе с новыми отражателями и новыми лазерами пускателей. Смонтируем на «Клипере» качественно и не торопясь. Что можно — перенесем в общий блок, остальное заэкранируем, протестируем, отладим. Управление авионикой там на гидравлике, ЭМИ не боится. Так что за месяц управимся. Главное, центровку удержать. Уж очень много лишней массы ему на корму добавится. Даже с учетом того, что поставим нашу систему вместо старого агрегатного отсека. А он железяка еще та, не маленький.

— Плевать на центровку, Леша. И на экранировку тоже плевать… — Денис глубоко запустил пальцы себе в волосы. — Ты понимаешь, что РЦ «Макеева» под твой «Клипер» воздушный старт готовит? Что тебя должны затащить на двенадцать тысяч метров и уже оттуда пустить в дальнейший набор высоты? Ты только что мне сказал, что при включении твоего движка самолет-буксировщик превратится в неуправляемый мусор. И что вместе с ним будет угроблен весь экипаж. Ч-черт! — Тумарин с силой ударился затылком о стену: — До презентации Топоркова осталось всего два месяца, до планового старта — четыре. А у нас вся программа лопнула, как воздушный шарик. Заэкранировалась медным тазом. И что мне теперь делать?

— Забрось нас «Протоном», — непринужденно пожал плечами Сизарь.

— Ну да, большое счастье. «Протон» — это четыре миллиарда рублей за пуск, «Воздушный старт» — полтора миллиона за вылет. Как говорится, почувствуйте разницу. «Протон» — это штучная, разовая вещь, «Воздушный старт» — неприхотливый извозчик. «Протон» — это космодром, стартовый стол, уникальные системы, каждый взлет как маленький подвиг. «Воздушный старт» — аэропорт, поток пассажиров и билеты в кассе. Пока в полетах на орбиту не появится будничной повседневности, Леша, освоению Солнечной системы не бывать. Парой экипажей в три человека новых миров не покорить. Ты, конечно, молодец. Но ты старался зря.

— Вот ведь елки-чижики-капуста, — вздохнул Сизарь и уселся рядом. — Все ты мне настроение испортил, адмирал. Даже шампанское пить расхотелось. И чего теперь делать?

— Не знаю, Леша, — отчаянно потер виски Денис. — Совсем не знаю. Поехали домой…

Обратный путь прошел в полной тишине. Тумарина уже не радовали лесовозы, что шли один за другим со стороны будущей линии электропередач, не интересовали ни новенькие асфальтоукладчики, медленно ползущие по грунтовке к воротам городка исследователей, ни аккуратные домики, что один за другим вырастали в конце гравийных дорожек в ожидании приезда новых и новых специалистов.

Здешний климат не предполагал заморозков, утепления и фундаментов не требовалось, а потому на ассигнованные корпорацией деньги — по миллиону рублей за дом — Денис позволил себе обеспечить каждого командировочного просторным бунгало на деревянных сваях с широкой верандой, большой гостиной, кабинетами, столовой, спальнями, ванными и прочим счастьем общей площадью в полтораста квадратных метров на двух этажах. Потаенной мыслью сидело желание приучить работников к вольготной комфортной жизни — чтобы обратно в тесные квартирки не тянуло.

И кому это теперь надо?

— Ладно, не грусти, — затормозив возле его дорожки, посоветовал Алексей. — Чего-нибудь придумаем. Инженеры мы или нет, в конце концов?

— Знаю, придумаем, — согласно кивнул Денис, не веря ни единому слову. — Созвонимся. Или ты сотовым не пользуешься?

— Совсем забыл! — хлопнул себя по лбу Сизарь, открыл бардачок, вытащил из него жестяную коробку, сдвинул крышку, вытряхнул на сиденье телефон: — Вот, теперь все в порядке. Звони.

Тумарин помахал ему вслед, поднялся на крыльцо, в тень навеса над верандой, коротко обнял Аривжу, скинул запылившуюся рубашку на спинку ближайшего стула, устало бухнулся на другой.

— Что-нибудь случилось, Денис?

— Нет, ничего.

— Неправда. — Любимая подошла сзади и положила руки ему на плечи. — Я же вижу. Я чувствую.

— Все хорошо… — Он погладил одну из ладоней девушки.

— Я принесу тебе попить.

Она отошла, но очень быстро вернулась и поставила перед Денисом запотевший стакан с апельсиновым соком. Обошла стол, села напротив, положив перед собой мобильник и лист писчей бумаги.

— Пока тебя не было, телефон звонил не переставая. Я все записала, — отчиталась она и протянула бумажку: — Вот, смотри.

— А, неважно, — безразлично отмахнулся Тумарин.

— Нет так нет, — не стала спорить Аривжа, покрутила листок перед собой, положила на столешницу, несколько раз перегнула и сложила, расправила получившийся бумажный самолетик и небрежно запустила его с веранды в сторону ближайших пальм.

Денис проводил самолетик взглядом — и вдруг сорвался с места, метнулся за ним, подобрал с земли, осмотрел, рассмеялся и запустил снова. Забежал обратно наверх, подхватил Аривжу на руки, закружился с ней по веранде:

— Мое сокровище! Моя умница! Мое счастье, мое чудо! Как же это хорошо, что ты со мной! — Он поставил ее на пол и принялся покрывать лицо поцелуями.

— Это все, конечно, правда, — с улыбкой согласилась она, когда Денис чуток успокоился. — Но все-таки: что случилось?

— А, неважно, — отмахнулся он, взял со стола трубку и вызвал друга: — Алло, Сизарь? Ты свое шампанское еще не потерял? Тогда хватай бутылку и возвращайся сюда. Моя умница, моя прекрасная, единственная и неповторимая супруга только что походя разрешила все наши технические проблемы. Так что с тебя — цветы!

— А еще сегодня я закончила изготовление полиамидно-медной шестерни для осевой втулки бульдозера! — похвасталась Аривжа. — Из ничего: только чертеж, вибростенд и порошок. Уже отдала ремонтникам.

— Я же говорю, что ты гений! — упал перед ней на колено Денис и принялся целовать руки…

Глава девятая

Флеш-рояль

После того, как в четырех последних играх Луи неплохо приподнялся, Тильон перестал его замечать. Не здоровался, не разговаривал, не смотрел в его сторону. Но самое главное — больше не запрещал впускать его в подсобку овощной лавки, из которой гости подпольного казино пробирались в просторный подвал: сумрачный, прокуренный и пропахший кислым вином. Здесь стояли два карточных игорных стола и рулетка — которой, впрочем, никто никогда не пользовался. Во всяком случае, на памяти Пусильона, открывшего для себя это заведение три года тому назад.

Да оно и понятно: что за интерес надеяться на слепую удачу, если выиграть можно благодаря острому уму и наблюдательности? Хорошее знание психологии и умение быстро просчитывать варианты запросто обеспечат умному человеку сытную безбедную жизнь за счет жирных тупоголовых хомяков, решивших пощекотать себе нервы высокоинтеллектуальным покером.

Весело посвистывая, Луи вошел в лавку, скользнул взглядом вдоль прилавка, шагнул в проход между витринами с овощами и фруктами, кивнул Гвидо, что со скучающим видом подрезал верхние, грязные и обвертевшиеся, листья капустных кочанов тесаком, пригодным для закалывания коров. Охранник и продавец по совместительству, тот лишь приподнял глаза и — как бы не заметил своевольства посетителя.

Свернув за лавкой в неосвещенный коридор, Пусильон толкнул левую дверь, спустился вниз по неразличимым в темноте ступеням, нащупал округлую ручку, потянул на себя — и с наслаждением втянул сигарный дым, щекочущий ноздри обещанием новых выигрышей.

Сразу за дверью стоял плоскорожий гоблин Бежеваля. Это было удачно — Луи уже успел «раздеть» толстяка на пару тысяч евро, и столь же плодотворно предполагал «доить» и впредь. Второй телохранитель сидел за столом с накрытой полотенцем рулеткой, скучающе глядя в окно. Игроков же было немного. За одним столиком сидели Фрэнк, Адриан и Артур — два бакалейщика и мясник. Игроки слабые, но и игравшие по мелочи — больше полусотни за день на них не сорвать. За вторым столом дымил сигарой Этьен Бежеваль. Рядом с ним сидели еще трое незнакомых игроков вполне денежного вида: один — в хорошо сшитом костюме, явно на заказ и у искусного портного, второй сверкал тяжелыми перстнями, у третьего из нагрудного кармана выглядывал золотой портсигар. Именно он с раздражением и сбросил карты:

— Ты везунчик, Этьен! Кабы не знал тебя столько лет, подумал бы, что мухлюешь. Обчистил до исподнего. Ладно, как договорились. В счет долга: ужин в «Круизе» с бабами. Созвонимся как-нибудь.