Во всем виновато шампанское (ЛП) - Коул Фиона

Я могла бы посмеяться над тем, как он выскочил за дверь своего кабинета, его очки надвинуты на потрясенные глаза, стопка бумаг зажата в руке. Я могла бы посмеяться, если бы этот день не лишил меня юмора.

— Верана?

— Я не могу выйти за него. Не могу.

Он несколько раз моргнул от вспышки гнева, исходящей от меня, оглядывая с ног до головы. Я не смотрела на себя в зеркало перед отъездом и могла только представить, как выгляжу. По моим щекам текут слезы, волосы спутаны и в беспорядке в том месте, где Кэмден грубо схватил меня. Моя одежда смялась от того, что я упала на пол. Мои глаза обезумели от дикой решимости.

— Что? — спросил он, когда его челюсть, наконец, закрылась, в глазах отражается беспокойство. — Бамбина, что случилось?

Услышав, что он назвал меня так, как всегда называла мама, я захотела упасть в его объятия, умоляя все исправить, как он делал в детстве. Но отвращение к тому, как я докатилась до такого состояния, поддерживало во мне решимость остановить это.

— Кэмден, — язвительно произнесла его имя, широко раскинув руки. — Я не могу выйти за него замуж. Знаю, что у вас с мамой был прекрасный брак, и я знаю, что на это может потребоваться время. Знаю, ты думаешь, что выбрал для меня хорошего человека, но папа, он не хороший.

Я прикусила губу, чтобы сдержать дрожь, вызванную вспышкой гнева.

Он сглотнул и посмотрел на меня сверху вниз, словно сомневаясь в своих дальнейших словах.

— Он позаботится о тебе, Верана, — сказал папа, но в его словах не было убежденности.

— Нет. Ты меня не слышишь, — взмолилась я. — Он угрожал мне.

Папа стиснул челюсти, и бумаги захрустели под его крепкой хваткой. Отец любил меня — даже если ему было трудно показать это после смерти мамы. Он никогда не потерпит, чтобы кто-то плохо относился ко мне.

Он выпрямился и превратился в мужчину, который спасал меня от ночных кошмаров. А затем сдулся, как я никогда не видела раньше. Боль, написанная на его лице, печаль в его знакомых темных глазах заставила меня затаить дыхание. Я с нетерпением ждала, когда он разозлится и встанет на мою сторону. Я ждала, когда он гневно заявит, что мы — Мариано, и к нам должны относиться с уважением.

Но он не сказал ничего подобного.

Вместо этого на любую знакомую эмоцию срабатывал затвор, он покачал головой, размахивая бумагами, словно пытаясь отогнать назойливую муху.

— Это абсурд.

Неужели он мне не поверил? Что-то было не так, и я хотела узнать, что произошло, почему это перестало его беспокоить, но мои эмоции были слишком сильны. Я должна заставить услышать меня.

— Нет. Я не выдумываю. О-он угрожал мне... обязанностями жены. Он говорил ужасные вещи. Я не могу повторить то, что обещал сделать Кэмден.

Мой отец высокий и сильный... но на этот раз пропал рыцарь в сияющих доспехах, и осталась статуя, которую я не узнавала. Его лицо стало хмурым, но решительным. Сигналы тревоги говорили о том, что он не будет мне помогать.

— Тогда будь хорошей женой и выполняй их, — сказал он, повысив голос.

— Что? — Я попятилась назад, его слова поразили, словно он ударил меня. — Нет. Я не могу.

— Дело не только в тебе, Верана. — Спокойствие, которое он сохранял, пошатнулось, его губы скривились в разочаровании, а кулаки сжались. — Мы все чем-то жертвуем. Сейчас я... я закончил обсуждение этой ситуации.

У меня отвисла челюсть от его вспышки, и от понимания того, что он позволит этому продолжаться. Я была его дочерью — его маленькой девочкой — его бамбиной. Что, черт возьми, происходит?

Я смотрела, как он поворачивается и уходит, мое зрение затуманилось, словно все это было сном. Конечно, это сон. Мужчина, уходящий от меня в трудную минуту, не мог быть настоящим.

— Нет, — сказала я, привлекая его внимание. — Нет, не буду. Я не буду этого делать.

Покачала головой и едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой, как ребенок. Если он мог быть кем-то другим, то и я могу.

Он обернулся, сузив глаза, и подошел ближе, словно лев, загнавший добычу в угол. Впервые в жизни я отступила от отца. Он обращался ко мне и маме так, словно мы королевские особы, редко повышал голос, не говоря уже об угрозах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не заставляй меня быть таким с тобой, Верана. Не заставляй меня быть грубым.

— Тогда не надо. Пожалуйста, папа, — взмолилась я, протягивая руки к любящему отцу, который, как я знала, должен был быть где-то рядом. — Ты не можешь хотеть этого для меня. Мама...

— Ее здесь нет, — отрезал он, рукой рассекая воздух, прежде чем ткнул пальцем себе в грудь. — Я здесь, и я приказываю тебе выйти замуж за Кэмдена.

Он покраснел от гнева, и я поняла, что передо мной стоит не тот человек, к которому я пришла за помощью. Моя грудь вздымалась от паники, я не узнавала его. Это был незнакомец, я никогда не чувствовала себя так одиноко, и все от осознания, что ему все равно. Я посмотрела налево и направо, ища выход из сложившейся ситуации. Словно искала кого-нибудь, кто выскочит и скажет мне, что это шутка, отец рассмеется, обнимет меня и извинится за то, что напугал.

Но здесь была только я.

— Почему ты это делаешь?

Что-то было не так. Что-то заставляет его быть таким со мной.

Он сглотнул, продолжая отгораживаться от меня невидимым щитом.

— Потому что это то, что должно быть сделано для компании, и это твоя работа.

— Я могу выйти замуж за другого. Должен быть баланс между тем, что хорошо для компании, и тем, что хорошо для меня. Должен быть.

— Нет, потому что Кэмден — тот, кто, по моему мнению, лучше всего подходит, и ты выйдешь за него замуж.

Я закрыла глаза и вспомнила сердитое лицо Кэмдена, когда он обещал владеть мной. Вспомнила, как его кулак зарылся в мои волосы, то, как он прикасался ко мне без разрешения.

Я никогда по-настоящему не общалась с отцом. Никогда не выходила за рамки мелких споров. Я была хорошей девочкой. Послушной дочерью, никогда не жаловалась на предназначенное будущее, даже несмотря на то, что не хотела этого.

Но только потому, что он всегда был на моей стороне, стоял за моей спиной.

Расправив плечи, выпрямилась во весь рост. Я не могла позволить себе быть хорошей девочкой, которая никогда не спорит. Никто не защитит меня, только я.

— А если я этого не сделаю? — спросила я сильным, но тихим голосом.

— Т-тогда я лишу тебя наследства, — заикаясь пробормотал он, на мгновение смутившись от моего ответа.

— Прекрасно. В любом случае, мне ничего не нужно от тебя. — Он был потрясен таким поворотом событий, я выпрямилась... чувствуя себя увереннее. — Лучше быть бедной, чем вступить в брак с этим чудовищем. Я уйду и никогда не вернусь.

Он быстро взял себя в руки после того, как я бросила ему вызов. Его и без того темные глаза стали еще темнее, и я увидела нерешительность, которая таилась в их глубине. На мгновение заколебавшись, подумала, что, возможно, это мой отец, а не незнакомец.

Я ошиблась.

— Верана... — сквозь зубы произнес он мое имя, подходя вплотную и смотря на меня свысока, любящий отец исчез. — В мире нет места, куда ты можешь пойти, чтобы я не нашел тебя и не притащил обратно, брыкающуюся и кричащую. Ты выйдешь замуж за Кэмдена.

Я слышала об этой его стороне. Акула в мире бизнеса. Человек, который покорил всех и поднялся на вершину, будучи жестким. Но никогда со мной.

Почему? Почему это произошло?

Чувство потери ошеломило меня. Я не могла остановиться, слезы обожгли глаза и вырвались на свободу.

На мгновение папа смягчился. Он провел рукой по волосам с проседью и вздохнул.

— Может быть, я смогу поговорить с ним. Возможно, если ты сделаешь его счастливым, он позволит тебе работать, и ты сможешь стать частью компании.

Он позволит? Будто это привилегия — работать в компании, в которой я была квалифицирована? В компании, на здании которой было написано мое фамильное имя.

Это не то, что мне обещали. Это совсем не то, что объясняли перед сном. Это не закончится тем, что однажды мы будем танцевать на кухне. Я продавала себя за бесценок в надежде, что, возможно, он проявит по отношению ко мне элементарную вежливость.