Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

— Рене и Алекс вернулись? — Шумон показался в проеме арки между кухней и гостиной, смотря то на братьев, то в коридор.

— Странно, что стучат в дверь те, у кого при себе ключи. — Тойфель заметно понизил голос, вставая с дивана. В комнате тут же повисло холодное напряжение.

— Тени? — Пиро вышел следом за Шумоном, а за ними обоими в проеме показался Штефан, просочившись между двумя мужчинами:

— Но как они нас нашли?

— Тише. — Тойфель шикнул, приложив палец к губам, когда гулкий стук вновь повторился. На этот раз он стал еще громче.

Бесшумно пройдя в коридор, рогатый оглянулся на своих товарищей. Те пошли вслед за вожаком: Шумон и Штефан встали в коридоре, готовясь защищать стаю от незваных гостей. Борода Пиро периодически вспыхивала маленькими угольками, пока тот подходил ближе к двери. Руки Шлафа, от кистей до локтя, начали заранее покрываться инеем и ледяной корочкой. Все, не без доли нервозности и страха, но уверенно смотрели на Тойфеля. Рогатый еле заметно улыбнулся уголком губ, обрадовавшись, что его стая даже надежнее, чем он помнил. Осторожно положил руку на дверную ручку, резко дернув, и отскочив на полметра назад.

В ту же секунду, под удивленные взгляды приготовившихся к бою демонов, в квартиру ввалились Рене и Алекс, в своих руках держащие… музыкальные инструменты.

Повисла долгая неловкая тишина. Пришедшие так и продолжали стоять на лестничной площадке с инструментами в руках. Тойфель продолжал держать дверь раскрытую нараспашку, пялясь на своих товарищей. Остальные застыли в длинном коридоре, готовые кинуться в атаку.

— Может, вы нас все-таки впустите? — Первым взял себя в руки Алекс. — Тяжело, между прочим.

Тойфель тряхнул головой, отгоняя от себя оцепенение, отошел к стене, пропустив в квартиру нагруженных братьев. Как только они вошли, так сразу положили на пол свою ношу. Рогатый уже на автомате захлопнул дверь, щелкнув замком, его внимание было уже приковано к инструментам.

— И где же вы достали это богатство? — Скептически поинтересовался Шлаф, скрестив руки на груди. — Только не говорите, что украли.

— Не украли, — Алекс усмехнулся, стирая со лба пот тыльной стороной ладони. — Было бы странно красть у себя же, правда?

Молчание воцарилось в квартире на несколько долгих секунд. Пятеро демонов большими глазами смотрели на товарищей.

— Это наши инструменты. На которых мы играли. — Рене смотрел на гору разнообразных инструментов: маршевый барабан с палочками, две черные волынки, два шалмея и светло-коричневая бузуки. Все инструменты были ухоженные, отполированные, а на бузуки стояли новые колышки и струны.

Пояснение Рене не дало совершенно ничего. Увидев все такое же изумление в глазах своих братьев, Алекс начал рассказывать:

— Мы встретили в городе странного мужчину. Он распродавал свои инструменты. Точнее, не свои, а своего рода. Он сразу сказал, что играть ни на одном из них никогда не умел. И рассказал нам, что в их семье есть легенда о семи чужеземцах, что спасли целый город своей музыкой. А после внезапно исчезли, словно растаяли в воздухе, оставив свои инструменты лежать на дороге. — Демон видел, как от его рассказа брови товарищей все ползли и ползли вверх, но продолжал говорить. — Он рассказал, что его далекий предок подобрал эти инструменты, и наказал своим детям и детям детей ухаживать за ними. И вот так эти инструменты проходили сквозь века вместе с этой семьей, пока тот мужчина не решил их распродать.

— Но как вы… На что вы их купили? — Шумон, как и все, стоял, и пытался осмыслить то, что сейчас услышал, попутно задавая все больше вопросов.

— Он сам нам их отдал, узнав нас. — Лань улыбнулся.

— Что? — Следующий вопрос Брудер Шлаф и Тойфель задали хором.

— Слушайте, я готов ответить на все вопросы. Но только после того, как мой желудок будет полным. Есть хочу — умираю. — Алекс и Рене сделали несколько шагов в направлении кухни. По пути к холодильнику Лань указал рукой на кучу инструментов. — Разбирайте пока.

***

Пока двое сидели за столом, уминая свою еду, их не переставали засыпать вопросами о том, как так вышло, что их инструменты прошли через семьсот лет и вновь вернулись к своим хозяевам. Прямо сейчас Алекс отвечал на вопрос Штефана о том, как этот человек смог узнать их:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я не знаю. Он просто дал нам инструменты, поздравив нас с «возвращением». Он выглядел таким счастливым… — Алекс, вертя на вилке свой ужин, задумался на некоторое время, а после, хохотнув, добавил: — Представляете, он сказал, что его предок, подобравший инструменты, был местным инквизитором. Никто не застрахован от болезней…

Рене так и застыл с вилкой в руке. Слова Алекса пробудили в памяти паука то, что он бы предпочел забыть спустя столько лет.

Он видел древесину вокруг. То были стены какого-то помещения. Оно тускловато освещалось несколькими настенными канделябрами. Вокруг полно массивных столов, уставленных большими кружками с какими-то жидкостями. Некоторые из них были уронены, напитки расплескались.

Пахло жженым воском и жареным мясом. Здесь было многолюдно и шумно. Народ что-то кричал, но Рене не мог разобрать слова — все слилось в единый гул. Люди сидели на скамейках, кто-то вскакивал, куда-то торопился, но абсолютно все кричали, размахивали руками.

Паук попытался понять, что именно стало причиной такого ажиотажа среди народа. Но внезапно со всех сторон начали напирать люди. Они толкали, пихали Рене, кто-то хватал, оттаскивал. Его оттесняли в сторону от объекта внимания, не давали понять, что происходит.

Собрав свои силы в кулак, Рене все же сумел пробиться сквозь толпу. Его взору предстала странная картина: народ со всех сторон облепил небольшую группу из трех человек. Двое из них были крепкого телосложения, в черных балахонах с капюшонами. Они вели за руки еле упирающегося третьего человека. Он был худым, высоким, кучерявым.

Внезапно мужчина обернулся на Рене, словно почувствовав его взгляд на спине. Паук узнал в нем своего товарища — Брудер Шлафа. Но куда его вели? Зачем? Почему люди вокруг беснуются, что-то кричат? Рене попытался переключить внимание на то, что именно вопят люди. «Демон! Демон! Демон!».

Паука захлестнули с головой людские эмоции. Гнев. Страх. Брезгливость. Что произошло? Их раскрыли? Но почему Шлаф не защищался? Почему смирился? Почему Рене стоял на месте и не пытался отбить своего товарища? Внезапно он вновь посмотрел прямо в зеленовато-бурые глаза ледяного. Он пытался взглядом что-то сказать, но паук не понимал, что именно.

«Не подвергайте себя опасности», — прошелестел демон одними губами, неотрывно глядя лишь на Рене.

Тот вздрогнул, внезапно выйдя из оцепенения. Паук боролся со жгучим желанием броситься на инквизиторов. Ведь он гораздо сильнее любого человека, мог бы справиться даже с десятью вооруженными воинами. Но Брудер был прав, он не мог этого сделать. Ведь иначе могли бы пострадать и остальные. Нужно быть хитрее.

«Мы вытащим тебя».

Видение начало меркнуть. Словно песок сквозь пальцы уходил. Рене вновь оказался на стуле, за столом. В руке пустая вилка, с которой обратно на тарелку шлепнулся кусочек мяса. А перед глазами пальцы Тойфеля, которыми тот щелкал перед лицом паука, пытаясь привести его в чувство.

— Рене, ты живой? — Обеспокоенно поинтересовался роагтый, увидев, что взгляд товарища сфокусировался на его ладони. — Что с тобой?

— Все в порядке, — как можно уверенно ответил паук, все еще находясь мыслями в том давнем событии, которое только что всплыло в его мозгу. — Задумался.

Но по лицу Тойфеля было видно, что тот не очень-то и поверил в слова Рене, но не стал расспрашивать дальше, понимая, что тот слишком гордый, чтобы что-то объяснять.

Оглядевшись по сторонам, Рене заметил, что Алекс до сих пор сидел за столом, но уже с пустой тарелкой, а вокруг них стояли и сидели их товарищи, сейчас с волнением смотря на паука. Тому не понравилось столько внимания к себе, и потому тот поспешил сменить тему, обратившись к Алексу: