Наследник Шимилора - Елена Жаринова

— Они разумные? — спросила я.

— Ну, разум — очень растяжимое понятие, — задумчиво произнес сенс Зилезан. — Единороги обладают чувством собственного достоинства, требуют уважения к себе и уважают тех, кто этого достоин. На мой взгляд, чего еще ждать от разумных существ? Однако, Джоан, какой у вас жизнерадостный пес! Здешнее тяготение ему явно идет на пользу.

— Вот уж кого разумным не назовешь, — буркнула в сторону Нолколеда.

Всю дорогу немка ехала в самом хвосте кавалькады. Сэф пару раз пытался извиниться, но, наткнувшись на каменное выражение ее лица, в результате наговорил еще каких-то обидных вещей. Меня начала мучить совесть. В конце концов, человек заботился о том, чтобы мы были готовы к трудному пути. Конечно, она делала это не самым тактичным образом, но все равно на долгие недели нам никуда не деться друг от друга. Я придержала коня.

— Нолколеда, — сказала я, поравнявшись с немкой, — нам надо запастись водой. Как вы думаете, где это можно сделать?

— Гарсин, не стоит обращаться ко мне на «вы», — процедила сквозь зубы конспираторша. Но все-таки ответила: — Через два часа мы проедем через деревню Барданэ. На въезде там будет колодец. А на выезде — храм Гюаны. Его жрицы путников кормят бесплатно, так что там можно пообедать. Если, конечно, высокочтимых господ устроит их незамысловатое меню.

На этот раз обиделась я.

— С вашей стороны очень глупо так себя вести, — бросила я, пришпорив лошадь. Но хорошее расположение духа быстро ко мне вернулось. Пока наша поездка напоминала мне курортную экскурсию. Надо же: обед — бесплатно! Мир — чудесен. Солнце — светит. От седла я устать не успела. А Грета-Нолколеда пусть мучается своими комплексами.

Через некоторое время впереди показались черепичные крыши Барданэ. Как только мы въехали в деревню, повсюду послышался яростный лай: это деревенские псы завидели Чаню. Проехав по улице, засаженной розами, мы остановились у колодца и подождали, пока двое деревенских мальчишек наполнят деревянные бадьи, которых они привезли целую повозку. Когда пришла наша очередь, Сэф поинтересовался:

— Кто-нибудь умеет управляться с этой конструкцией?

Мы растерянно переглянулись. Приспособление вроде колодезного журавля, но с какими-то штуковинами по бокам неясного назначения… нужно что-то крутить? Куда-то нажимать? Сэф закричал вслед отъезжающим мальчишкам:

— Эй, парни! Есть дело. Поможете нам с этой штукой?

Старший слез с повозки и деловито заявил:

— Сделаем за пару бусов.

— Каждому, — пискляво добавил с козел младший.

Сэф порылся в кошельке в поисках мелочи и в результате выдал ребятам по итаю. Бусами — деревянными монетками — в городе мы не пользовались.

Мы наполнили фляги. По мнению Нолколеды, этого должно было хватить до следующего привала. Миновав Барданэ, мы отправились обедать в храм Гюаны.

В лаверэльском пантеоне эта богиня занимает особое место. Она покровительствует юности и детству, а также красоте, возвышенной любви и искусству. И еще — безрассудным поступкам. По последним я была большим специалистом, а потому ступила под гостеприимный кров храма с некоторым трепетом.

После жары мы окунулись в царство прохлады и льющейся повсюду воды. Журчали фонтаны и искусственные водопадики, сверкали на солнце капли, стекающие с листьев плюща, обвившего весь храм — большую деревянную беседку Нас встретили прелестные девочки в голубых одеждах. Сенс Зилезан шепнул мне на ухо, что жрицами Гюаны становятся девочки в возрасте от девяти до пятнадцати лет.

Я боялась, что нас заставят пройти какой-нибудь ритуал, но, к счастью, Гюана не требовала многого от своих гостей. Нам показали, где можно вымыть руки, а потом отвели в трапезную. Стол был уже накрыт: много зелени, густая деревенская сметана, свежие лепешки, острая брынза из овечьего молока. Затем подали горячее: похлебку с мясом, луком и картошкой. Избалованный королевской кухней Сэф демонстративно воротил нос, пытаясь объяснить нашим прелестным официанткам, каких специй не хватает в супе. Зато остальные молча наслаждались вкусной едой. Одна из девочек спросила у меня разрешения «покормить собачку». Я, естественно, разрешила, и стайка маленьких жриц набросилась на Чаню, предлагая ему всякие деликатесы. Когда мы закончили свой обед, несчастный мог только сыто икать.

Когда мы закончили с трапезой, к нам вышла высокая, очень красивая девушка. Живые цветы украшали и платье, и вьющиеся каштановые волосы жрицы. На тонких руках позванивали браслеты — серебряные, с бирюзой. Девушка держала поднос, на котором лежала бумага и несколько изящных карандашиков. Девушка застенчиво улыбнулась и сказала, что в этом году она — земное воплощение Гюаны.

— Гюана благословляет ваш путь. Но вы можете обратиться к богине с какой-нибудь особой просьбой. Напишите свое желание, приложите к записке любую вещь из серебра или золота. Не забудьте написать свое имя. Я передам Гюане, и через пять минут вы узнаете ответ: сможет ли богиня выполнить вашу просьбу.

— Вот так-так! — воскликнул стоящий позади всех Бар. — А обед-то, оказывается, вовсе не дармовой!

— Тебя никто не спрашивал! — возмущенно одернула я слугу.

— А что? Сермяжную мудрость на мякине не проведешь, — витиевато высказался Сэф. — Пойдемте, господа.

— Пожалуй, друзья мои, — согласился сенс. — Увы, моих желаний Гюане не исполнить.

Я уже хотела идти. Наверняка это такое же шарлатанство, как чудеса наших земных кудесников. Впрочем, это легко проверить. Например, попросить нечто невозможное, совсем невероятное… Если богиня существует, пусть поломает голову.

— Подождите меня снаружи.

Я взяла лист бумаги и карандаш, присела к столу и задумалась. О чем просить? Чтобы я нашла Дениса? Чтобы он полюбил меня? Чтобы я обрела счастье? Мне хотелось так много и сразу… Я быстро набросала несколько слов, тщательно свернула листок трубочкой и продернула его в кольцо с аметистом. Можно было обойтись и монетой, но в кои-то веки я знатная дама и могу совершать глупости. Гюана должна оценить мой порыв…

Положив кольцо с запиской на поднос жрицы, я увидела, что Нолколеда тоже пишет что-то на своем листочке. Она старательно, как примерная ученица, выводила буквы, приглаживая пятерней коротко стриженные светлые волосы. Закончив, немка свернула записку и бросила на поднос монету — серебряную, целый арен. Для прачки — треть месячного жалования.

Жрица ушла и действительно вернулась через пять минут. На подносе блестела серебряная монетка и кольцо. Гюана не приняла наши подарки?

— Вас зовут Жиана, гарсин? — улыбнулась мне жрица. — Ваше имя сродни имени богини. Она обязательно исполнит желание своей тезки. Гюана просит вас принять от нее это кольцо взамен вашего.