Зачистка. Роман-возмездие - Владимир Соловьев

Оставив Сью-Эллен приводить себя в порядок после перелета, я спустился в гостиничный бар, заказал кофе и позвонил В.Н.

— Приветствую, Владислав Николаевич. Как дела, какие новости?

— Даня! А я уже волноваться начал. Потом помолился, посмотрел и успокоился.

— Вот и славно. Ваш друг уже отзвонился? Все в порядке? Размер его счастья совпадает с вашими ожиданиями?

— Хе-хе, умеешь ты все-таки сказать! Звонил сам. Доволен. Ну там сумку привез, а тебе хотел лично передать. Спрашивал, где ты и как тебе удобнее с ним пересечься.

— Какой душный гражданин. Прямо так и мечтает заключить в объятия. Скажите ему, что я в романтическом путешествии.

— Это еще что за новости?

— Владислав Николаевич, прекратите, это вы у нас монах в миру, а я грешен и в женщинах вижу не сосуд зла, а источник радости.

— И как зовут?

— А в чем интерес?

— Помолюсь, посмотрю, что за человек. Опасна или нет. Как зовут?

Я на секунду замешкался, но решил, что это даже любопытно.

— Сью-Эллен.

— Как-как?

— Сью-Эллен, она из бывших наших, но давно уехала.

— Ужас какой. Хоть крещеная? Ладно, помолюсь и тебе перезвоню.

Глава 36

— Ну ты даешь! Ты в своем уме? Это ж надо, кого ты к себе подпустил! Колдунья! Потомственная! Сильная! От нее не просто бежать надо без оглядки, а еще бы и вывести под корень ее бесовскую породу не помешало. Она ведь на смерть тебе колдует! И в Италию тебя притащила, чтобы здесь и похоронить. Беги со всех ног! Собери свои манатки. Ничего ей не оставляй. Наколдует. А ее все подарки или снимки выброси.

— Настолько всё плохо?

— Всё еще хуже. Она тебе яд в уши льет. Против веры поворачивает. Чарами своими охмуряет, и ты уже и понять не можешь, где друзья, а где враги.

— То есть вы думаете, что она специально по мою душу прилетела?

— Точно. Может, кто из врагов заказал, а может, через тебя ко мне подлезть хотят и со мной расправиться. Боятся ж меня как огня, вот и пытаются найти и загубить.

— Так мне бежать или разузнать получше, что и как?

— Беги!

Эх, Владислав Николаевич, Владислав Николаевич… Совсем меня не уважает. Прямо-таки за идиота держит. Если раньше у меня и были сомнения, то после этого разговора полностью развеялись. Именно В.Н. стоит за попытками меня убрать. Не зря, не зря у него в кармашке телефончик звонил. Никто ничего не подкладывал. Просто я стал опасен, и от меня надо избавиться. А может, все еще проще. Деньги. Уж больно много он затребовал за работу для Сулика. Решил, что это будет финальный аккорд? Последняя гастроль? Дальше я уже не буду ему нужен. А от моего исчезновения В.Н. одни плюсы. И долю мою можно зажать, и главный ход к себе зачистить. Исчезнет тогда «бесогон» Владислав Николаевич, и объявится в какой-нибудь другой стороне приятный обеспеченный человек.

Между двумя звонками прошло часа два. С учетом расторопности специалистов и реалий дорожного движения серьезных гостей мне предстоит ждать часов через шесть-семь. Время полета до Милана — три с небольшим, ну и время на дорогу до места вылета и от места прилета. Плюс время на сборы. Раньше не успеть, даже с учетом двух экстра-часов между звонками. Но это речь о тяжелой кавалерии, а вот найти какую-нибудь шушеру по звонку можно и здесь, на месте. Вопрос: по кому прозвонит колокол? По мне или по Сью-Эллен?

Ясно, что меня выводят на точку. Я должен зайти и забрать вещи. Глупейшая тема. Если уж исчезать, то без заходов на засвеченные адреса. В гостинице мы зарегистрировались по паспортам. Эти же паспорта фигурировали и при пересечении границ — как в Дубае, так и в Милане. Наши фамилии были внесены в полетный лист, так что после моего звонка Владиславу Николаевичу было довольно легко узнать, в какой мы стране и в каком отеле. И то, что это заняло целых два часа, свидетельствует не только о том, что наше местоположение засекли, но и о том, что местных молодцов уже рекрутировали и инструктировали. Сам В.Н. такими вещами не занимается. Не умеет. Значит, сдал меня Сулику.

Что будем делать? Местные не захотят заниматься ликвидацией в гостинице. Хлопотно. Значит, попытаются каким-либо способом привести меня в удобное для осуществления операции место, которое, по большому счету, и искать особо не надо. Проще всего зачистить человека в толпе. Той же спицей, к примеру. Ну, вам, дорогие читатели, объяснять уже ничего и не надо. Вы уже начитались моей писанины и способны самостоятельно привести все аргументы за и против. Впрочем, местные могут оказаться и поклонниками ножа. Что делаем в ответ? Вооружаемся? Защищаемся? Как? Взять столовый нож в номере и спрятать на спине поднос? Смешно.

Следующий вопрос: ставить ли в известность Сью-Эллен? Рановато. Не знаю, какова будет ее реакция на столь приятные романтические новости. Только представьте, захожу я в номер и этак вкрадчиво говорю: «Дорогая, мой наставник считает, что ты ведьма и я попал в твои сети. Принято решение нас казнить. Палачи уже в пути. Но ты не грусти, я все устрою!»

И кто в такое поверит? Я бы не поверил. Пока что я устроил только головную боль. Да еще какую!

Глава 37

Мне не нравится вид крови. Нет, я не падаю в обморок и не бледнею, меня просто раздражает неэстетичность и дополнительные риски. Фонтанирующая кровь может попасть на одежду — и избавляться лень, и улики лишние. Однако психологический фактор — мощное средство в борьбе с врагом, особенно если противников больше и они явно не профессионалы.

На большинство людей хлещущая из горла их приятеля кровь производит шокирующее воздействие. Они столбенеют. Это вам не ролик в Сети о зверствах ИГИЛ, когда ты сидишь дома и с легким замиранием сердца смотришь, как на твоих глазах человеку в оранжевом костюме отрезают голову и кровь вместе с жизнью уходит в песок. И ты, вздрогнув, отворачиваешься от экрана, тебе и гадко, и интересно, — но это не про тебя. Не про твоих друзей. Ведь с тобой и твоими близкими такого произойти не может!

Дорогой читатель, простите мне мою любовь к этаким философским виньеткам (вот только не надо добавлять про «ложную суть» — ох уж эти любители песен!), у каждого свои слабости. Мне нравится отстраняться от печальной реальности и уходить в мир размышлений. Тем более что описания реальных событий, в ходе которых я отвлекаюсь на беседу с вами, могут огорчить и расстроить особенно утонченные натуры.

Итак, Сулик действительно нанял местных клоунов. Троих. Не худший вариант, но и не убийцы. В Милане есть серьезные африканские ребята, для которых убить — что высморкаться. Никаких моральных ограничений. А эти три увальня, видно, бывшие полицейские, самодовольные и вальяжные. На севере Италии преступные кланы отличаются от южных. Здесь убивать не очень принято. Вот и эти пассажиры решили задачу переиначить — самим «мокрухой» не мараться, а передать подготовленное тело в кондиции «отбивная по-милански» заказчикам, когда те наконец прилетят в город.

Ребята сели мне на хвост, как только я вышел из отеля. Сью-Эллен отправилась в душ, а я решил заняться ловлей на живца.

Шли за мной нагло, чуть ли не наступая на пятки. Это парней и подвело.

Я люблю искусство. Что поделать, воспитание. Да и к драматическим эффектам склонен. Вот и повел Ниф-Нифа, Наф-Нафа и Нуф-Нуфа в замок Сфорцеска. Когда еще доведется полюбоваться последним шедевром Микеланджело — «Пьета Ронданини»? Работа потрясающая, незаконченная, но заложившая… хотя сейчас это вряд ли вас интересует. Меня же привлекал не только искусствоведческий интерес, но и отдаленность этой скульптуры — ее выставили в правом крыле и заплели подход в некий причудливый лабиринт, который в итоге и сослужил поросятам дурную службу.

Туристов было мало, а уже на подходе к лабиринту, ведущему к Пьете, и вовсе никого не осталось. Хряки оживились и подались вперед, думая здесь меня и заграбастать. Я нырнул в лабиринт, зашел за поворот, ведущий к статуе, и замедлил шаг. Самый проворный толстячок практически натолкнулся на мою спину и инстинктивно вытянул руку вперед, пытаясь цапнуть меня за плечо. Я мягко подхватил его запястье и сделал с уклоном быстрый шаг назад. Толстяк согнулся. Я уже был за его спиной — наступил под коленный сгиб и впечатал его голень в пол, а левой рукой резко задрал голову неудачливого бандита вверх, используя в качестве подъемного механизма два пальца, неэстетично засунутые в ноздри. У толстяка на лице застыла гримаса ужаса. Его подельники уже выскочили из-за поворота и замерли, не понимая, что происходит. Именно в этот момент я и воспользовался предусмотрительно прихваченным в гостинице ножом для открывания вина. Там есть такое острое лезвие, по форме напоминающее маленький серп. Острое — в данной ситуации это очень важно. Лезвие небольшое, сантиметра два, но для моих целей и двух сантиметров вполне достаточно.