Капкан для невесты (СИ) - Айрин Лакс

хвалился. Это твои обязанности.

— Я хорошая хозяйка.

— И об этом я тоже в курсе! — перебивает нетерпеливо. — Порадуй меня другим…

Сознание варится в кипятке. Мысли скачут… Я думала, что стойко держусь, но ладони Лорсанова, поглаживающие мой зад, мешают думать.

— Чем же?

— Не знаю. Ты меня удиви. Тем, что я о тебе не знаю, — говорит взбудоражено.

Он просто со мной играет! Как кот с мышью…

— Я могу делать массаж.

— Массаж, — мурлычет довольно, касаясь губами моей шеи. — Мне нравится. Очень.

— Массаж… головы! — выпалила я, совсем не держась на ногах и от мыслей о теле мужчины.

Лорсанов смеется мне в шею, продолжая обнимать.

— Уверена, что справишься? Я требовательный.

— Уверена. Партнер по танцам говорит, что у меня сильные, но нежные руки.

Лорсанов на миг прижимается ко мне еще крепче, жарко и быстро скользнув губами на шею, а потом вдруг отстраняется.

— Что? Ты сейчас призналась, что другого мужика разминаешь?

— Партнера по танцам. Танцоры — бесполые существа. Я всего лишь икры… — лепечу оправдания.

Кажется, делаю только хуже. Взгляд мужчины мрачнеет. Он медленно отступает назад.

— Что ж, теперь мне захотелось взглянуть на это бесполое существо, — язвит. — Когда у тебя следующая тренировка?

— Когда ты разрешишь и отвезешь меня в город.

— Считай, что уже разрешил. Я буду смотреть на эту тренировку. И не забывай про завтрашний ужин!

***

Довлат Лорсанов

Ловлю себя на мысли, что размышляю о выборе одежды к ужину. Когда я последний раз заморачивался над гардеробом? Просто брал рубашку, брюки, они все на мне сидят отлично, надевал и все. Однако сегодня я думаю, не будет ли слишком мрачно смотреться чернильно-синяя рубашка. Выбрать белую? Ради чего, спрашивается…

Наверное, со стороны это выглядить глупо. Взрослый мужчина мнется при выборе рубашки, как будто впервые отправляется на свидание. Словно назло самому себе, выбираю черную рубашку. То есть еще темнее, чем предполагал изначально. Мрачность образа разбавляют детали — аксессуары из золота. Булавка прижимает галстук, фиксируя его на месте. Потом я решаю снять галстук, не в офис же направляюсь. К чему столько формальностей. Большие, тяжелые золотые часы на правую руку.

К назначенному часу я спускаюсь в столовую, даже издалека различая звуки легких шагов, снующих туда-сюда.

Камилла бегает, расставляя приборы, тарелки, чаши с едой. Она забавная. Попросила отвезти ее на рынок и обнюхивала все, что покупала, прежде, чем взять. Еще она торговалась за пучок кинзы, как будто я был нищ и не мог позволить себе заплатить ровно столько, сколько просил продавец.

— Зачем ты торговалась? — не выдержал я.

— Это тоже часть готовки.

— Не понял, как одно к другому относится.

— В доме отца всегда готовила Надия, старая повариха. Мне нравилось за ней смотреть. Да и вообще болтать с ней, она и маму учила готовить… Я просто последовала ее примеру и все. Надия говорила, что вкусный ужин начинается еще с рынка. Иначе ничего не выйдет…

От этих простых разговоров мой аппетит разыгрался еще в обед. Эти запахи, расползавшиеся с кухни, сводили с ума.

У меня в доме есть прислуга, что прибирает, справляется с уборкой. Если нужно, готовят, но очень редко. Кухня чаще всего стоит без дела, а все эти сковородки, кастрюли, приборы стоят без дела. Все куплено и продумано до мелочей. Еще моей покойной женой. Анель сама делала эскиз кухни, выбирала каждый половник. Я помню, с каким нетерпением ждал новоселья, предвкушая, чем же она меня удивит.

Жена удивила меня тем, что заказала еду… из ресторана. Готовку она терпеть не могла. Кухню оборудовала не под свои нужды, а для прислуги… Готовить Анель умела кое-что другое: умело замешивала коктейль из игры на ожидании и предвкушении. Максимум, который можно было от нее ждать, простой завтрак из двух яиц и лепешек, приготовленных на сухой сковороде. Всегда пересушенные… Нет, не в еде же дело! Жену я любил не за умение вкусно готовить. Еду всегда можно купить, хлам в квартире прибрать. Но чего не исправить — это ощущение своего человека рядом. Того, с кем комфортно в любом бардаке и с желудком, прилипшим к спине от голода.

Каюсь, иногда меня раздражал хаос в нашей жизни. Анель была творческим, увлекающимся человеком. Непунктуальной… Могла сесть за новый проект и забыть обо всем. Как-то она забыла прийти на свидание. Я чувствовал себя кретином обманутым, Анель же всего лишь “добивала” проект к нужному сроку. Она всегда была такой: могла прокрастинировать большую часть времени, отведенного на заказ, а потом нагонять за двое-трое суток огромный объем работы.

Из мыслей меня вырывает звука шагов, направляющихся в мою сторону. Я мигом делаю вид, словно спускаюсь, будто ни к чему не прислушивался.

— Ой…

Камилла чуть не взлетает по лестнице, но легко тормозит, балансируя на ступеньке.

— Я хотела позвать тебя к ужину.

На ее шее бьется венка. Так быстро. Она волнуется?

— Все готово. Можешь садиться, — делает приглашающий жест рукой.

Стол накрыт так, словно у нас маленькое торжество. Даже салфетки скручены как-то по-новому. Мне остается только сесть и наслаждаться: ароматом вкусной еды и видом красивой девушки, которая прислуживает идеально, но без раболепия и желания угодить. Для нее это естественно, понимаю я.

Еда очень вкусная, застолье мирное. Камилла помалкивает и предупреждает мои действия всякий раз, когда я подумываю подлить сока в бокал, подходит с кувшином, наполняя мой бокал тонкой струйкой, не мешая при этом ужинать дальше. Сразу видно, внимательная и, действительно, хозяйственная.

Изнутри поднимается горячая волна… Удивлен, что меня так простой ужин взволновал.

Приятно как за тобой так ухаживают.

Безумно приятно… Я и не знал, что это так важно. Прежде мне столько внимания в мелочах не уделяли. С женой происходило всегда наоборот: я делился — вниманием, заботой, она принимала. И я бы никогда не подумал, что в этом есть что-то неправильное, если бы сейчас не ощутил, как приятно, когда за тобой в быту внимательно ухаживают.

Поймав себя на этой мысли, я разозлися на самого себя. Не по-настоящему же я сравниваю! Камилла, эта притихшая бестия, и рядом с моей женой не стояла.

Подумаешь, пожрать приготовила… Их этому с детсва учат!

Отломив кусок кукурузной лепешки, макаю его в соус острый. Камилла замирает, не уточняет, но я вижу, как пристально она следит за моей реакцией.

— Сносно.