Призрак Рембрандта - Пол Кристофер

И через минуту они скрылись в темноте.

14

До Сингапура огромный, как кит, двухпалубный аэробус А380 летел пятнадцать бесконечных часов. Еще при взлете в аэропорту Схипхол в Амстердаме у него начались проблемы с вентиляцией салона, и всю дорогу его обитатели страдали от духоты. На борту, кажется, имелись даже спортивный зал и кафе, но Финн так и не собралась убедиться в этом лично.

Она спала и над Европой, и над большей частью Юго-Восточной Азии, убаюканная голосами пяти сотен пассажиров, одновременно разговаривающих на десятке разных языков. Несколько раз Финн просыпалась, чтобы съесть порцию разогретой в микроволновке еды, обменяться парой слов с Билли и посмотреть очередной фильм с Джоном Траволтой на маленьком экране в спинке переднего кресла. Через пару часов после взлета она уже не помнила о том, что находится на высоте в тридцать восемь тысяч футов и перемещается в пространстве со скоростью шестисот миль в час.

Семь с половиной часовых зон, два бокала посредственного рислинга, один резиновый омлет и один разогретый бутерброд с курицей спустя они приземлились в аэропорту Чанги. По биологическим часам Финн и Билли уже наступило утро и пришло время завтрака, но здесь стояла глубокая ночь. По дороге в отель они видели только лес ярко освещенных небоскребов и тысячи многоквартирных домов из красного кирпича. Маленьких зданий в Сингапуре, похоже, не было — весь он казался одним непомерно разросшимся городским центром.

Такси остановилось перед аристократическим особняком девятнадцатого века, красовавшимся в окружении залитых электрическим светом пальм. Он словно появился здесь прямо из рассказа Сомерсета Моэма, и, как выяснилось чуть позже, примерно так оно и было.

— «Раффлз»? — прочитала Финн название, выведенное золотом на белоснежном фасаде.

Самый знаменитый отель в бывшей Британской империи.

— Он самый, — подтвердил Билли, подхватывая сумки. — Ноэл Кауард, Редьярд Киплинг и прочие. Последний в Малайе тигр был застрелен в здешнем баре.

— А я и не знала, — удивилась Финн.

— Я тоже не знал, пока не прочитал рекламный проспект в самолете.

Они вошли в ярко освещенный роскошный вестибюль с шелковыми коврами на мраморных полах и экзотическими цветами в серебряных ведерках.

— А это не слишком дорого? — испугалась Финн.

— Не дешево, — согласился Билли, — но это не важно. Всего-то на одну ночь. Я говорил с Талкинхорном и рассказал ему про «Флеш». Яхта была хорошо застрахована. А к тому же у меня есть и другие источники дохода. — Он ухмыльнулся. — Включая и банкиров, которые любят, когда я превышаю свой кредитный лимит, потому что им лестно иметь в должниках герцога.

— Неужели в наше время такие вещи еще имеют значение?

— Еще как имеют, моя кошечка, — заверил ее Билли, не слишком убедительно подражая кинематографическому мачо. — Смотри, что сейчас будет.

Следом за ним Финн подошла к стойке и молча слушала, как он представляется ночному портье — величественному человеку лет шестидесяти в тюрбане и костюме от Армани. Первые признаки оживления у того вызвал аристократический английский акцент Билли, следующие — небрежное упоминание слова «лорд». Едва его заслышав, портье выпрямил спину, позвонил в колокольчик и начал раздавать приказания подчиненным, даже не дожидаясь появления кредитной карточки или наличных.

Через тридцать секунд кто-то подхватил их сумки, а еще через тридцать они поднимались на старомодном лифте в свой люкс. Едва вдохнув благоухающий флердоранжем и сандалом воздух, Финн поняла, что страшно устала, и через десять минут уже спала, блаженно вытянувшись между шелковыми простынями.

Утром ее разбудил Билли. Он стоял над ее кроватью в белоснежном купальном халате и сушил феном волосы.

— Вставай. Душ свободен. Завтрак на веранде через пятнадцать минут. Яйца. Бекон. Апельсиновый сок. Кофе. Пончики. Джем. Не опаздывай.

Принимая душ, Финн испытала истинное блаженство, а за завтраком и вовсе почувствовала себя в раю. У номера имелась собственная веранда, выходящая во внутренний, заросший пальмами двор отеля. На ней и накрыли стол для завтрака. Посредине стояла хрустальная ваза размером с волейбольный мяч, наполненная образцами всех существующих в природе фруктов. Еда подавалась на серебре, а тосты — на специальной подставке. Масло было холодным, но не твердым, яйца сварены именно так, как надо, бекон издавал умопомрачительный запах, а кофе оказался черным, ароматным и очень крепким.

— Я чувствую себя какой-то кинозвездой, — призналась Финн.

— Не какой-то, а Джулией Робертс, — уточнил Билли. — Выпей сока.

Финн с удовольствием подчинилась. С едой было покончено, но они не хотели уходить с балкона и не спеша наслаждались последними глотками кофе и чудесным видом.

— Ну ладно, — вздохнула Финн, с трудом отведя взгляд от посыпанных мелким камнем дорожек, цветов и пальм. — Редьярда Киплинга на сегодня достаточно. Что дальше?

— Дальше? — с невинным видом переспросил Билли. — Можно спуститься в бар и поискать там тигров.

Финн запустила в него куском холодного тоста:

— Кончай шутить! Я серьезно.

— В отеле наверняка есть компьютер. Воспользуюсь им и постараюсь разузнать что-нибудь о золотой финтифлюшке, которую нам передал этот бритоголовый Дерлаген. А еще, я думаю, надо поподробнее изучить книгу и сопоставить ее с роутером. По-моему, ее написала жена дипломата или кто-то вроде этого.

— А я про нее и забыла!

Финн вернулась в номер и, порывшись в большой дорожной сумке, извлекла из нее книгу и шкатулку с золотой статуэткой.

— Аньес Ньютон Кейт, — прочитала она аннотацию на суперобложке, — была женой колониального чиновника, отвечавшего за охрану лесов. А кроме того, писала репортажи для «Сан-Франциско экзаминер». В книге рассказывается об их приключениях в Сандакане, отдаленной провинции Северного Борнео. А я-то думала, что весь Борнео — довольно отдаленное местечко.

— И там есть более и менее отдаленные районы. Это же огромный остров, — объяснил Билли. — Третий по величине в мире. Четверть миллиона квадратных миль, большинство из которых заросли джунглями. По площади он равняется Голландии, Франции и Бельгии, вместе взятым.

— Это ты тоже вычитал в рекламном проспекте? — с подозрением осведомилась Финн.

— Полет-то был долгим.

Финн достала из шкатулки блестящую статуэтку и поставила ее на льняную скатерть.

— И что же общего между Северным Борнео и золотой подвеской из Центральной Африки? — задумчиво спросила она.

— Да что угодно. Насколько я знаю, возраст золота определить очень трудно. Изделия, выплавленные тысячу лет назад или вчера, выглядят одинаково. Вечная ценность и все такое.

— Манса, то есть правитель Муса в тринадцатом веке совершал паломничество в Мекку, но это означает только то, что он побывал в Саудовской Аравии, не дальше.

— А с кем в те времена торговала Саудовская Аравия? — с надеждой спросил Билли.

— Ее тогда вообще не было. Просто горстка разрозненных султанатов. Есть теория, что одновременно с паломничеством правителя Мусы в Оман и Джидду заходил китайский флот адмирала Чжэна. Тут может быть какая-то связь, хотя шанс, конечно, слабенький.

— А еще есть шанс, что кузен Питер просто богатый бездельник со странностями, который заблудился в джунглях, а мы тут нафантазировали бог знает что, — усмехнулся Билли. — Надо сказать, у нас вся семья со странностями, и я тому — самый лучший пример.

Финн взяла статуэтку и осторожно погладила пальцем гладкий металл.

— Вильгельм ван Богарт отправился в путешествие на «Летучем драконе» в конце семнадцатого века и вернулся в Голландию богатым человеком. Это мы знаем точно, а роутер еще раз подтверждает факты. А этот золотой всадник может быть следом, который приведет нас к источнику богатства.

— Думаешь, мой предок нашел китайский корабль с сокровищами?

— Насколько я помню, адмирал Чжэн совершил всего семь больших походов — последний раз в тысяча четыреста тридцать третьем году. Его флот состоял из сотен судов. Они вывозили из Китая фарфор и шелк, а возвращались нагруженные золотом, драгоценными камнями, слоновой костью и специями. Много раз попадали в ураганы, и несколько судов погибли. Возможно, во время рейса на «Летучем драконе» Вильгельм ван Богарт нашел остатки одного из судов адмирала Чжэна, и наш золотой дружок как раз оттуда.

— Но это же, черт подери, просто потрясающе! Принять эстафету у старика Вильгельма и Питера. Да я мечтал о таком приключении с самого детства!

— А я по опыту знаю, что приключение и опасность — это почти синонимы, — решила охладить его восторг Финн. — Помни о том, что случилось с твоей яхтой.

— Об этом я не забываю, — заверил ее Билли. — Честно говоря, мне не терпится еще раз встретиться с теми ребятами.