Вечная тьма (ЛП) - Джаспер Эль

— Надеюсь, я для тебя нечто большее, чем отличный секс, Райли, — прошептал он мне на ухо. Он плавно переместил руки пониже моей спины и плотно прижал мою попку к себе.

Эти слова охладили меня, и я резко вскинула голову. Сквозь дымку возбуждения я смотрела в глаза Эли. Я пришла в себя, но ничего не могла сказать. Мы просто смотрели друг на друга. У меня не было другой возможности ответить ему убедительно, кроме как ртом, телом. Слова ничего не значили. Я подняла обе руки и схватила Эли за подбородок, не сводя с него глаз, прижимаясь губами к его губам. Он стоял неподвижно, как статуя, пока я целовала его, нежно, медленно, изливая все мои невысказанные чувства к нему в этот один акт. Затем я обвила руками его шею и просто обняла его. Я уткнулась лицом в его шею и прижалась к нему. Его руки полностью обвились вокруг меня и притянули меня ближе так же нежно.

Теперь трахнешь меня?

Черт. Я ничего не могла с собой поделать. Я же тебе говорю. Я могла бы. Нет. Помогите. Эта грязная просьба выскользнула из оков глубоко в моем мозгу и попала в открытое, читаемое вампирами серое вещество. Черт возьми!

Тело Эли задрожало рядом с моим, и прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, что он смеется. Я отстранилась и посмотрела в темное лицо этого придурка, заглянула в глубину его древних тревожных глаз, и я поняла, что он понял меня — полностью. Затем вампир опустил голову, прижался губами к моим, и поцеловал меня.

— Я тоже тебя люблю, — тихо сказал он. Он сказал это в первый раз. Я никогда этого не забуду, хотя и не смогла бы произнести эти слова в ответ. Во всяком случае, не тогда. Надеюсь, позже. Затем он крепко поцеловал меня, поддерживая, пока мы не добрались до его огромной кровати.

Эли поднял меня, скинул туфли и брюки, которые спадали ниже бедер, затем последовал за мной вниз, в мягкое белое пуховое одеяло. Ни разу не отрывая от меня взгляда, он оперся на меня предплечьями, его тело нависло надо мной… Подняв одну руку, он пригладил мои волосы, провел по бровям, переносице и большим пальцем коснулся губ. Я видела лишь половину его лица; другая половина была поглощена темнотой. Эта картина была чем-то интимным, сексуальным, и Эли, изучающий мои черты лица, как слепой, стал самым эротическим опытом, который у меня когда-либо был. Это проникло мне в душу, и я почувствовала, как внутри у меня все трепещет от возбуждения. Я не могла поверить, что такой человек, как Эли, принадлежит мне.

Он медленно опустил голову, коснулся губами моих губ, а затем приблизился к моему уху.

— Смотри на меня, — прошептал он эротично, и я почувствовала, что становлюсь влажной от его соблазнительных слов. — Смотри, что ты делаешь со мной, Райли. — Он отстранился и посмотрел мне в глаза; собственничество, сильное желание, которое я там увидела, потрясло меня.

Не говоря больше ни слова, он двинулся, толкая свою твердость в меня до самого основания. Я была мокрой и готовой умереть от желания, а его глаза потемнели от желания при соприкосновении. Я обхватила ногами его талию и задвигалась вместе с Эли, наши тела и ритм стали единым целым, мое сердце билось достаточно для нас обоих, и все это время я не сводила с него глаз. Я держалась, пока нарастал оргазм, сильный, интенсивный, пока он не излился в меня.

Его сила, наконец, заставила мои глаза закрыться, и мое тело выгнулось дугой от удовольствия, когда волны обрушились на меня, на него. Наконец, кульминация начала отпускать нас. Когда все стихло, Эли обхватил меня руками и ногами, и полностью заключил в объятия, и я позволила ему это. Я была такой покорной, какой я никогда не была — ни с кем. Однако Эли не стремился к покорности. Я знала, чего он хочет — слова на букву «Л», — но не могла дать ему это прямо сейчас. Не то чтобы я этого не чувствовала, но… Это трудно объяснить. Но он знал и терпеливо ждал. Мои чувства к нему были сильнее, чем к кому-либо, с кем я когда-либо сталкивалась, и это ужасало меня. Он знал, что это пугает меня. Я надеялась, что этого никогда не случится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я понятия не имела, как долго мы лежали там, наши тела были обернуты и слились воедино. Я даже не знаю, когда заснула. В одну минуту я была полностью расслаблена, довольна, одурманенная ощущением пальцев Эли, скользящих вверх и вниз по моей спине, его чуткой интимностью, не похожей ни на что, что я когда-либо испытывала.

В следующую минуту, или час, или сколько угодно еще, я села и огляделась, ошеломленная и растерянная. Эли нигде не было, а я была в странном, незнакомом месте. Церковь? Старая испанская миссия? В развалинах кирпич и раствор были покрыты растительностью, чем-то диким и неуправляемым, как глициния или плющ, и окружены густым лесом.

Это была не Саванна, а что-то другое… Еще. Я была одна. Тяжелый запах дождя и сырости, вместе с созревшей растительностью, пропитал руины, и над головой почти полностью исчезла крыша. Не осталось ничего, кроме нескольких старых сгнивших стропил, остальная часть пролома была покрыта ветхими виноградными лозами.

Была ночь, и лунный свет пробивался сквозь пористую крышу, освещая пол пятнистыми, искаженными, неровными пятнами. И хотя я была одна, несколько зажженных свечей стояли рядом у входа в развалины, и их пламя заставляло тени скользить по кирпичу. В углу, под единственной сохранившейся витражной аркой, призывно тянулась длинная, широкая каменная скамья.

Оглядевшись по сторонам и, никого не увидев, я невольно отметила про себя, как устало мое тело, и пробралась через папоротник, острые желуди и разбросанную сосновую солому к скамье и села. Одинокая свеча мерцала в стеклянном подсвечнике рубинового цвета, стоявшем на подоконнике.

Я подтянула босые ноги и обхватила колени руками. Именно тогда я заметила, что на мне не было ничего, кроме белой шелковой комбинации с атласными ремешками, и она плавно скользила по моей голой коже, когда я двигалась. Я могла бы быть совершенно голой, скольжение было таким скудным, а так у меня под ним ничего не было — ни трусиков, ни лифчика. Неудивительно, что мне было так холодно….

— Райли, — раздался голос.

Я дернула головой в сторону голоса, но никого не увидела. Адреналин подскочил, но сердце мое билось медленно. Взглядом обыскала каждый дюйм руин, но ничего не увидела. Затем возник шёпот.

Райли, Райли, Райли, Райли…

Снова и снова мое имя срывалось с невидимых губ, грубое и интимное одновременно, и я ухватилась за кирпичный подоконник окна и осмотрела комнату. Шепот был повсюду, но не было ни тела, ни физического голоса, чтобы соединить их. Грызущее чувство паники охватило меня, и я возненавидела это чувство. Я никого и ничего не боялась, но лучше бы увидела, что на меня надвигается, чем прятаться, как дура, у окна. Чувство страха росло, и я знала, чувствовала, что кто-то вот-вот умрет ужасной смертью.

Затем, внезапно, как будто эти особые мысли манили меня, за то время, что я невольно моргнула, он был там — Викториан Аркос.

— Райли, — сказал он, улыбаясь, и я сразу же поняла, что это не тот шепот, который я слышала секунду назад. — Ты пришла ко мне.

— Не по своей воле, — уверила я его. — Ты привел меня сюда.

— Ты уверена? — сказал он, по-прежнему, улыбаясь.

— Абсолютно уверена, — ответил я. Он медленно двинулся ко мне, и я следила за каждым его шагом, пока он, казалось, скользил по папоротнику. Его темные волнистые волосы свободно падали на плечи, а карие глаза смотрели на меня, не мигая. На нем были темные джинсы и темная рубашка с расстегнутым воротником. Кожа у него была молодая и безупречная, губы идеальной формы, подбородок — как у энергичного двадцатиоднолетнего мужчины. Толстая вена бежала сбоку от его шеи и исчезала под воротником — еще один признак молодости, жизненной силы. Затем он улыбнулся, сверкнув белыми зубами на фоне оливкового цвета лица, и я поняла, что мой тщательный осмотр привел его в восторг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не обольщайся, солнышко, — предложила я. — Мне просто нравится знать своих врагов изнутри и снаружи.