Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Причина исчезновения моей жены так и не была установлена, тело не найдено, уголовное дело прекращено, а родственники [в том числе и я] признали ее погибшей при невыясненных обстоятельствах. Мне прислали копию свидетельства о смерти, но я даже не смог открыть конверт.
И мне совершенно не хотелось никуда ехать. И дело не в том, что памятник на кладбище не вызывает у меня даже минимальных эмоций и внутри я не вижу никакой связи между ним и Машей. И не в том, что мне абсолютно не хотелось видеть других Онегиных – тех, что остались живы. Больше всего мучений доставляла возможность встречи с ее истеричной мамашей, заражавшей своей слабоумной психопатией все вокруг в радиусе километра. И причина была даже не в том, что я не хотел снова погружаться в этот бессмысленный и бесконечно мучительный кошмар самокопания, когда ежеминутно в голове возникает вопрос: «а если бы все было по-другому?»
Дело совершенно не в этом. Причина была максимально далека от всех этих, переживаемых, в сущности, усилием воли деталях.
Причина была в том, что я не мог ее простить.
То, что было у нее с тем самым коллегой [и только ли с ним одним?!] – это не мимолетный эпизод, не то, что называют дебильным словом «интрижка», это не одноразовая пьяная случка на загородном корпоративе. Это полноценный роман, «связь», «отношения» [какое бы еще более идиотское слово подобрать?], это целенаправленный и циничный обман.
«Мне так удобно!» – плевала она мне в лицо в тот самый день, когда мы виделись в последний раз. И это было обиднее всего.
Обеспечение удобства – вот, оказывается, какой была моя роль в Машиной жизни. Наивное, ни о чем не догадывающееся прикрытие. Составная часть легенды. Надежный тыл лицемерного комфорта. Необременительное приложение к собственным прихотям, позволяющее сохранять лицо в обществе. Идиот, добровольно и с удовольствием обеспечивающий соответствие социальному статусу [ведь, без сомнений, было «все как у людей»].
Именно поэтому я и не мог простить Машу Онегину.
Осознание и многократное пережевывание этого в собственной голове иногда доводило до приступов какого-то безысходного отчаяния, которые пока что заканчивались едва переносимыми головными болями, от которых не помогали лекарства, и пьяным беспамятством.
И еще мучило то, что я не мог высказать ей свою обиду.
Именно поэтому я не хотел и не собирался ехать на ее поминки. Но и не поехать я не мог – многочисленные объяснения с родителями, родственниками и друзьями выматывали еще больше.
Как это обычно и бывает, если ничего не делать, ситуация разрешается сама собой совершенно неожиданным образом. В один из последних дней августа в мой офисный загончик внезапно нагрянул сам генеральный директор нашей компании, очень странный мужчина неопределенного возраста, которого в офисе за глаза называли Шуриком. У него была смешная подпрыгивающая походка и дурацкая привычка подтягивать свои короткие штаны во время разговора. Казалось, что ему все происходящее жутко неприятно, и он хочет накрыться своими джинсами с головой, лишь бы только не участвовать во всем этом.
– А это ты у нас, кажется, из Энжска? – не здороваясь, спросил он.
– Ну да…
– Вот и отлично. У нас там был один поставщик, с которым мы сейчас уже не работаем, но там осталось столько вопросов по документам. В общем, нужно туда съездить и все порешать. Никто из бухгалтерии не хочет этим заниматься, поэтому я решил поручить это тебе.
– Но…
– Да-да, я знаю, это совсем не твои обязанности, но это моя личная просьба, не рекомендую отказываться. Зайди в бухгалтерию к Лене, она тебе все объяснит и купит билеты. Удачи!
Он ускакал так же стремительно, как и появился. Забавно, что если завтра мы случайно столкнемся с ним в запутанных коридорах нашего офиса, он снова, склонив голову, прищурится и спросит: «А вы у нас, простите, кто? Я, видите ли, забыл…» Сегодня же, по всей видимости, я был вполне идентифицируемым объектом под кодовым названием «парень из Энжска».
Мне ничего не оставалось делать, кроме как топать в бухгалтерию, задыхаться от резкой вони духов бухгалтерши и вникать в проблему. Мы тут же купили мне билеты на поезд туда и обратно. Получалось, что я приеду в родной город за четыре дня до Машиных поминок.
Что ж, это было вполне приемлемым для меня решением проблемы. Я мог совершенно спокойно уехать, не дожидаясь «дня икс», но при этом обвинить меня хоть в чем-нибудь было бы довольно затруднительно.
Я вернулся на свое место, сел в кресло, уставившись в пол, глубоко вздохнул и…
@@@
…и немедленно выпил.
@@@
Родной город встречал дождем и несговорчивыми таксистами.
Я торговался просто из интереса – в любом случае от вокзала до дома моих родителей каждые пятнадцать минут ходит вполне удобная маршрутка, да и багажа у меня не было. Так, легкая сумка. Трусы, коньяк, носки, футболка. Типичный набор одинокого туриста.
Ненавижу ездить в такси. Все эти ватные разговоры про несправедливость жизни и незримых властителей судеб в Кремле. Как будто это я лично засунул тебя в дребезжащую коробку с приклеенным на скотч зеркалом заднего вида. Драйвер, очнись! Оглянись назад – где-то в своей судьбе ты повернул не в ту сторону, хули ты мне-то жалишься, упырь?
– Останови на углу.
– Да чай подвезем до подъезда!
Блять! Я же сказал – тормози на углу, сука!
Лужи, лужи, лужи, трещины в асфальте, сломанный кодовый замок на двери подъезда. Цветочки на подоконниках. Треснутое зеркало в лифте.
Здравствуй, мама!
Ой, сынок, что случилось?
Вот, мамуль, тебе подарок. Знаю, у тебя спина болит – ортопедическая подушка.
Мама, не трогай, ну подумаешь – щетина.
Не ври мне, сын. Что случилось?
Надо отцу позвонить.
Ой, у нас и позавтракать нечем. Картошечки сварить?
И, наконец, главный вопрос: «Ты решил все-таки на поминки приехать?»
Моя детская комната. Все переставлено, но то тут, то там – напоминания. Пыльный пустой аквариум, который я не забрал с собой, потому что Маша не любит рыбок. Постер с Кобейном на невидной от входа стороне шкафа. Даже погремушка-попугай, которую я так любил грызть в детстве. Смешная школьная фотография в новой рамке. Мой первый компьютер. Он уже давно не работает, но никто так и не решится его выбросить. То самое синее одеяло, в которое я так любил «нырять», представляя, что это море.
Чорд.
Я сейчас либо расплачусь.
Либо срочно нужно выпить.
Какое-то несколько напряженное и почти молчаливое чаепитие в компании с мамой, когда каждый избегает важного разговора, быстро настроило меня на рабочий лад. Нужный мне офис находился на другом конце города, поэтому я вполне насладился часовым путешествием на общественном транспорте с пересадкой. Почему-то очень люблю старые дребезжащие трамваи с холодными даже летом пластиковыми сиденьями, на которых сначала жутко неудобно сидеть, а потом невозможно заставить себя встать, даже когда ты уже приехал. Наблюдая из окон трамвая за неспешной жизнью города, в котором я вырос, я снова ощутил свою полную непричастность ко всему происходящему. Уже ставшее таким привычным, но до сих пор удивляющее состояние, когда все не всерьез, все не по-настоящему. Дивный сон коматозника. Трамваи в нашем городе [в отличие от известной песни] ходят кругами, поэтому я позволил себе растянуть удовольствие – проехал десятка полтора лишних остановок, но все равно приехал туда, куда мне и было нужно.
- Две параллельные (СИ) - Галина Шатен - Современные любовные романы
- Что случилось этим летом - Тесса Бейли - Прочие любовные романы / Современные любовные романы
- На веки вечные - Джасинда Уайлдер - Современные любовные романы
- Последний шанс для Марка - Эва Эверли - Периодические издания / Современные любовные романы
- Блондинки предпочитают джентльменов, или Глупа, одинока, опасна - Маша Царева - Современные любовные романы
- Мой бывший муж - Лейк Оливия - Современные любовные романы
- Синее солнце - Юдичева Нина - Современные любовные романы
- Король Алчности (ЛП) - Хуанг Ана - Современные любовные романы
- Новогодний Фей - Лия Рой - Короткие любовные романы / Современные любовные романы
- Научи меня любить - Марина Андреевна Алексеева - Современные любовные романы