Иосиф Бродский после России - Денис Ахапкин

Новая жизнь («Представь, что война окончена, что воцарился мир…») Т. 4. С. 48–49.

Впервые: Континент. 1988. № 58.

Название перекликается с названием книги стихов Данте — «Новая жизнь» (Vita nova).

В новой жизни мгновенью не говорят "постой" — отсылка к «Фаусту» Гете: «Мгновенье! / О как прекрасно ты, повремени!» (слова Фауста в V акте части II, пер. Б. Пастернака). См. отсылки к этим словам в стихотворениях «Два часа в резервуаре» и «Зимним вечером в Ялте».

И если кто-нибудь спросит: «кто ты?» ответь «кто я? / я — никто», как Улисс некогда Полифему — Одиссей, когда циклоп Полифем требует у него назвать имя, говорит, что его зовут «никто», спасая, таким образом, себя от преследования в будущем:

Я называюсь Никто; мне такое название дали

Мать и отец, и товарищи все так меня величают.

(Од. IX, 366–367).

Подробно об образе Одиссея в поэзии Бродского см.: Ковалева И. Одиссей и никто: Об одном античном мотиве в поэзии И. Бродского // Старое литературное обозрение. 2001. № 2. С. 75–80.

Элегия («Постоянство суть эволюция принципа помещенья…») Т. 4. С. 50.

Впервые: Континент. 1989. № 61.

Продолженье квадрата или / параллелепипеда средствами, как сказал бы /тот же самый Клаузевиц, голоса или извилин — Клаузевицу (см. комментарий к стихотворению «Два часа в резервуаре») принадлежит известный афоризм «война — это продолжение политики другими средствами». Ср. в эссе Бродского «Поэт и проза»: «Перефразируя Клаузевица, проза была для Цветаевой всего лишь продолжением поэзии, но только другими средствами»

шкаф типа "гей, славяне" — цитата из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок», в начале которого Остап Бендер определяет таким образом предмет мебели в кабинете председателя арбатовского исполкома: «А шкафчик-то типа "Гей, славяне!" — подумал посетитель. — Тут много не возьмешь. Нет, это не Рио-де-Жанейро». Там же упоминается «полосатая козетка». Бродский цитирует этот роман и в других своих текстах. Ср. комментарий к стихотворению «Урания».

«Взгляни на деревянный дом…» Т. 4. С. 51.

Впервые: Независимая газета. 1992. 16 сент.

В кафе («Под раскидистым вязом, шепчущим "че-ше-ще»…») Т. 4. С. 52.

Впервые: Континент. 1988. № 58.

«Пчелы не улетели, всадник не ускакал. В кофейне…» Т. 4. С. 55.

Впервые: Континент. 1989. № 61.

Автокомментарий Бродского: «На самом верху холма Джаниколо кофейня, у ворот Сан Панкрацио. Лучшая панорама Рима с этого холма. Надо подняться из Трастевере по Виа Гарибальди, на автобусе или такси, наверх, там такой выплеск акведука, с мраморными украшениями, с вечно, денно и нощно, льющейся водой. Оттуда — лучшая панорама Рима. А еще выше — кафе: в гастрономическом отношении интереса не представляет, но я там бывал счастлив. Совершенно верно, "пчелы" — из герба Барберини на этой арке ворот Сан Панкрацио, а "всадник" — Гарибальди из соседнего парка. Там вообще много зашифровано и завуалировано, но это неважно. Адресат была специалисткой по римскому праву» (ПМ: 179).

Выступление в Сорбонне («Изучать философию следует, в лучшем случае…») Т. 4. С. 56–57.

Впервые: ПСН.

На столетие Анны Ахматовой («Страницу и огонь, зерно и жернова…») Т. 4. С. 58.

Впервые: Континент. 1989. № 61.

Бог сохраняет все — «Deus conservat omnia» — девиз, включенный в герб рода Шереметевых, украшающий фасад Шереметевского дворца (Фонтанного дома), во флигеле которого жила Ахматова.

ровны и глуховаты — «точная физическая характеристика если не ахматовской разговорной речи, то, насколько можно судить по имеющимся записям, ее манеры чтения стихов» (Лосев Л. «На столетие Анны Ахматовой» (1989) // Как работает стихотворение Бродского: Из исследований славистов на Западе. М.: НЛО, 2002. С. 209)

в глухонемой вселенной — Н. Стрижевская (Стрижевская Н. Письмена перспективы: О поэзии Иосифа Бродского. М.: Грааль, 1997. С. 110) справедливо связывает этот образ со строками Паскаля: «Вечное молчание этих глухонемых пространств ужасает меня». Ср. «глухонемое молчание смерти» в посвященном Ахматовой «Сретеньи» Бродского а также применение эпитета «глухонемой» к различным пространствам в стихотворениях «Сан-Пьетро», «Вид с холма» и «Воспоминание». Ср. также отмеченную Л. Лосевым перекличку с концовкой стихотворения Б. Пастернака «Определение поэзии»: «Этим звездам к лицу б хохотать / Ан вселенная — место глухое» и отмеченное А. Ранчиным сходство образа со стихотворением В. Хлебникова «Над глухонемой отчизной: "Не убей!"» (Ранчин А. М. "На пиру Мнемозины…": Интертексты Бродского. М.: НЛО, 2001. С. 113).

Памяти Геннадия Шмакова («Извини за молчанье. Теперь…») Т. 4. С. 59–61.

Впервые: Континент. 1989. № 61.

Стихотворение написано ровно через год после смерти Геннадия Шмакова, 21 аргуста 1989 г. Для русской поэтической традиции XX века август — особенный месяц. В августе 1921 г. умер Александр Блок и был расстрелян Николай Гумилев. В августе 1941 г. покончила жизнь самоубийством Марина Цветаева. Поэтому текст Бродского, посвященный памяти Шмакова, получает дополнительное расширение, становясь стихотворением на смерть поэта вообще. Подробнее о теме «смерти поэта» у Бродского см. указанные в списке литературы статьи Г. А. Левинтона.

Геннадий Шмаков (1940–1988) — поэт, переводчик, искусствовед, автор серии статей о поэзии Михаила Кузмина и книг о Михаиле Барышникове и Марии Каллас.

Сотрапезник, ровесник, двойник, /молний с бисером щедрый метатель, /лучших строк поводырь, проводник / просвещения, лучший читатель! — эта цепочка определений точно характеризует Шмакова, родившегося в один год с Бродским и дружившего с ним с начала шестидесятых годов, переводившего стихи на русский языки бывшего популяризатором сценического искусства.

пьяный пеньем великой гречанки — с одной стороны, здесь имеется в виду оперная певица греческого происхождения Мария Каллас (1923–1977), о которой писал Шмаков, с другой стороны, за характеристикой «великой гречанки» легко прослеживается образ Музы.

цветы театральных училищ — точная цитата из стихотворения М. Кузмина «Мои предки» (1907).

ты бредешь, как тот дождь, стороной — здесь имеются в виду строки, присутствовавшие в первой журнальной публикации стихотворения В. В. Маяковского «Домой!» (1926), впоследствии отвергнутые автором (о чем написано в статье Маяковского «Письмо Равича и Равичу» (1928)): «Я хочу быть понят моей страной / А не буду понят — что ж / По родной стране / пройду стороной, / как проходит / косой дождь…», и одновременно возникает перекличка со стихотворением А. Ахматовой «Памяти поэта» (1960), написанным на смерть Бориса Пастернака: «Он превратился в жизнь дающий колос / Или в тончайший, им воспетый дождь».

Не впервой! Так разводят круги / в эмпиреях, как в недрах колодца — с одной стороны, обыгрывание оборота круги на воде, с другой — круги дантовской «Божественной комедии», разводящие поэтов после смерти.

Став ничем, человек вопреки песне хора — во всем остается — здесь Бродский прежде всего перефразирует строки из «Интернационала»: «Кто был ничем, тот станет всем», переводя их из социальной плоскости в экзистенциальную. Но, кроме этого, можно вспомнить Паскаля, говорившего о том, что человек — нечто среднее между всем и ничем (Паскаль 1995: 38–39).

Длинный путь от Уральской гряды… Г. Шмаков родился в г. Свердловске (Екатеринбурге) на Урале.

См. анализ стихотворения: Ахапкин Д. Н. Стихотворения In memoriam в художественной системе И. Бродского // Культура: Соблазны понимания: Материалы научно-теоретического семинара (24–27 марта 1999 г.). Петрозаводск, 1999. Ч. 2. С. 123–133.

Доклад для симпозиума («Предлагаю вам небольшой трактат…»)

Впервые: ПП.

«Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером…»

Впервые: Континент. 1989. № 61.

См.: Смирнова А.И., Калашников СБ. О композиции стихотворений А. С. Пушкина «Я вас любил…» и И. А. Бродского «Дорогая, я вышел сегодня из дому…» // Вестн. Волгоград, гос. ун-та. Сер. 2, Филология. Волгоград, 1999. Вып. 4. С. 56–60.

Ландсвер-канал, Берлин («Канал, в котором утопили Розу…») Т. 4. С. 65.

Впервые: Континент. 1989. № 61.

Канал, в котором утопили Розу. Л. Роза Люксембург (18711919) — немецкая революционерка и агитатор, была убита в ходе так называемого «спартаковского восстания» в Берлине в 1919 году. Тело ее бросили в канал, на набережной которого установлена мемориальная доска.

Стена — бетонная предтеча Кристо — / бежит из города — имеется в виду известный нью-йоркский художник Кристо, чье имя связывается обычно с понятием «американизма» в современном искусстве. Кристо Явашев (род. 1935) бежал из Болгарии, где учился в Академии художеств, в Париж, а в 1964 г. переехал в США. Известен как автор ряда грандиозных проектов, один из которых связан с Берлином — это «Обернутый рейхстаг. Берлин». В ходе этого проекта здание рейхстага было целиком обернуто серебристой тканью. Хотя это было реализовано лишь в 1994 г., т. е. после написания текста Бродского, переговоры о возможности этой акции Кристо (и его жена и соавтор Жан-Клод) начали задолго до объединения Германии, и эти переговоры имели широкий резонанс в кругах, связанных с искусством. См. о Кристо подробнее в статье: Альчук А. Искусство удивлять // Новый мир. 1997. № 3.