Карты печали - Джейн Йолен

Меня выбрали для первой посадки из-за моих способностей к языкам, моей музыки и моего знания обществ с культом смерти. Я написал диссертацию о надгробных скульптурах в семи цивилизациях Первого Контакта. И, возможно, меня выбрали из-за того, что я был светловолосым мальчиком Доктора З. – о, до меня дошли сплетни. Но большую часть того, что я узнал как антрополог, я узнал от нее. Я не стесняюсь признаться в этом. Она – гений, сэр. И нам казалось, что дела у нас идут хорошо.

Мы посадили корабль как раз в окрестностях единственного города на планете, Эль-Лалдома. Остальная часть на востоке континента – это серия небольших сельскохозяйственных поселений, окруженных фермами, а на западе – в основном горы, хотя к северу от Дома тоже есть неровная гряда холмов.

– Я умею читать карты, сынок.

– Прошу прощения, сэр. Я не то имел в виду. Ну, потом мы стали ждать.

– Прилагается план посадки, разработанный Культурными Контактами, сэр. Сидеть и ждать население, чтобы показать, что мы не хотим напугать их.

– Лейтенант, я нахожусь на службе с тех пор, когда вы еще не умели вытереть собственный нос.

– Да, сэр.

– Мы прождали почти весь день, но, наконец, из Дома была отправлена группа для встречи с нами: жрица вела за собой компанию лучниц.

– Женщин, сэр. Все – женщины.

– Не ухмыляйтесь, лейтенант. Я и раньше встречался с матриархальными обществами. И, к вашему сведению, моим первым капитаном на борту УСС-Мальтус была женщина.

– Я могу продолжать, сэр? Наконец, прибыла сама Королева, окруженная группой принцев. Один из них – позднее я близко познакомился с ним – был настолько храбр, что постучал в дверь. Они все отскочили, когда дверь открылась и была выброшена лесенка.

Мы, все восемь, вышли в полной посадочной экипировке, конечно. Не то чтобы это требовалось. Мы до этого уже взяли тщательную пробу воздуха, и все были привиты. Но закрытые культуры обычно с уважением относятся к церемониям, поэтому мы даем им потрудиться: костюмы, ритуал, даже магия, потом обращаемся к ним на их собственном языке. Это помогает быстро установить контакт с главами государства.

На нижней ступеньке лейтенант Хопфнер снял свой шлем, погладил бороду и произнес то, что мы считали правильным ритуальным приветствием. Мы потратили несколько часов, обсуждая его.

– Я не враг, – сказал он.

Королева коротко улыбнулась и ответила:

– С чего бы тебе им быть?

Оказывается, на самом деле он сказал: «Я не сварливая женщина». Неудивительно, что Королева так ответила. Начало было не очень благоприятным.

– Да, пожалуй. Я не помню, чтобы мне приходилось читать об этом обмене репликами в записях лейтенанта – а они обширные.

– Это – официальное замечание лейтенанту, сэр? Включить его в запись?

– Пока включайте все, Малкин. Позднее мы решим, что стереть, если понадобиться.

– Да, сэр.

– Продолжайте, Аарон.

– Бог мой, они были прекрасны, сэр. Наши пленки, даже съемки в инфракрасных лучах не подготовили нас к этому. Они как будто вышли из старых кельтских сказок.

– Объясни это, сынок.

– Женщины королевского рода, особенно Королева, высокого роста, худые, с глазами цвета золота, с массой длинных темных жестких волос, которые не лежат спокойно на голове, как будто пронизанные электричеством. Двигаются они с гибкой грацией танцовщиц. Мужчины выглядят также, только волосы у них отрезаны до плеч и схвачены над бровями металлическим обручем. Они все носят шелковые одежды, цвет которых переливается и меняется от каждого ветерка. У жрицы – бритая голова, но у ее помощниц – нет, и одеты они в короткие юбки, из-под которых видны ноги. У всех – у Королевы, у жрицы, у принцев и помощниц жрицы – на верхней части рук и на запястьях металлические браслеты, инкрустированные драгоценными камнями. Ноги обуты в кожаные сандалии, подвязанные ремешками под коленями.

Женщины-лучницы, их воины – вернее сказать, охотницы, похоже, что они не воюют – единственные, у кого короткая стрижка. Волосы короткие, цвета грязи, подрезанные выше ушей. И они – троги.

– Назови это слово по буквам. Для записи.

– Троги. Тэ-эр-о-ге-и. Сокращенное от троглодитов. Это лейтенант Хопфнер назвал их так, и кличка приклеилась. Они невысокого роста, около пяти футов пяти дюймов, приземистые, кривоногие; насколько я смог рассмотреть, голубоглазые, широкоплечие, с хорошо развитой мускулатурой. У них маленькие подбородки, широкие лбы, и они кажутся по природе, ну, скажем, чувственными. Удивительно, как эти две расы могут смешиваться, а ведь происходит именно так.

– Правда?

– Да, сэр. Об этом говорят наши записи. Мужчины из королевского рода живут с женщинами-трогами. У них это называется плукенна, валяться. Когда у мужчин королевской семьи связь с подобными себе, мужчиной или женщиной, они называют это ладанна – прикасаться с радостью. Но у них также есть слово, которое они используют для обеих рас, рарреденна, что означает вспахивание или посев семян. Изредка от королевичей у женщины-трога бывает высокий, худой ребенок, будто из королевского рода. Когда он достигает половой зрелости, его забирают и воспитывают как члена Королевской семьи в Эль-Лалдоме. Такой ребенок – не настоящий королевич. Часто они бесплодны или их потомство неполноценно, они умирают раньше своих отцов, хотя живут дольше, чем троги.

– Такое смешение крови необычно, Аарон?

– Не думаю, сэр. Я имею в виду, что это не отличается от того, что, как мы полагаем, происходило между ранними расами на Земле: светлокожие и светловолосые неандертальцы с севера смешивались с темнокожими кроманьонами с юга. В результате чего, по мнению археологов, большинство из нас является промежуточными типами…

– Собственно, сынок, я не просил тебя читать лекцию. Да или нет меня вполне устроили бы.

– Да, сэр. Я понимаю, сэр. Можно продолжать?

– Давай.

– Мы все последовали примеру лейтенанта Хопфнера и сняли шлемы. В костюмах было жарковато, но нам пришлось остаться в них весь день; вслед за Королевой и ее свитой мы отправились в город. В костюмах прогулка показалась нам довольно долгой, учитывая к тому же разреженный воздух и все остальное, но в других местах бывало и хуже. Именно там я впервые встретил Линни. Седовласую, сэр.

– Я помню.

– Она ждала у ворот, такая спокойная, неулыбчивая и, подумал я, несравненно красивее Королевы. У Королевы – я не уверен, что запомнил правильно, но, по-моему, я заметил это уже тогда – в ее красоте было что-то хищное. А Линни казалась покрытой броней невинности, укутанной молчанием.

Она присоединилась к процессии на шаг позади Королевы, справа от жрицы. За ними расположились по ранжиру помощницы жрицы и принцы, а позади них – лучницы. Нам было отведено место в хвосте, что нас вполне устраивало, потому что мы с трудом поспевали за ними. Мы заметно поотстали к тому времени, когда достигли города. Только Хопфнер и я не отстали, благодаря его длинным ногам и моей глупой гордости.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});