Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу - Алексей Чичкин

Денежные знаки 1947 г. в январе 1961-го были обменены без ограничений на новые в соотношении 10:1. В той же пропорции изменились цены, тарифные ставки зарплат, пенсии, стипендии, пособия и другие денежные документы. По официальному заявлению Совета министров СССР (5 мая 1960 г.), делалось это «в целях облегчения денежного обращения и придания большей полноценности советским деньгам…».

Однако сопровождалась реформа не только повышением цен и тарифов, но и «замораживанием» выплат по восстановительным займам 1945–1958 гг. Эти выплаты возобновились только с 1966 г., а полностью государство погасило задолженность по займам только в 1989 г. Золотое же содержание нового рубля СССР было соответствующим образом уменьшено.

И только теперь, по прошествии времени, стало понятным, что эта реформа дала начало постепенному обесцениванию советских денег с очевидными последствиями для страны. Так, по оценкам Завена Мосесова, бывшего замминистра финансов СССР (в середине 60-х — начале 70-х гг.), платежно-покупательная способность рубля в 1981 г. составляла 60–62 %, а в 1988 г. — лишь 40–45 % от соответствующего показателя 1961 г.

Последствия социально-экономических «экспериментов» середины 50-х — начала 60-х: целинная и кукурузная кампании, продажа сельхозтехники колхозам и т. п. в сочетании с резким ухудшением международной обстановки (новый этап гонки ядерных, космических и других вооружений, развитие конфронтации с Китаем, обострение отношений с США) — вынудили тогдашнее руководство страны срочно искать финансовые ресурсы для латания перманентных денежных «дыр». Которых, кстати, становилось всё больше в связи с амбициозной программой освоения космоса и оказания расточительной помощи дружественным Москве развивающимся странам (Египет, Индия, Индонезия, Алжир, Афганистан, Куба, Гана, Гвинея).

Необходимые финансовые ресурсы можно было найти только внутри страны. Так, уже с 1956-го было прекращено «сталинское» снижение розничных цен (1947–1955 гг.), а зарплаты были «заморожены» как минимум в половине отраслей.

По закрытым данным Минфина СССР, за счет роста цен и удорожания растущего импорта курс советских денег обесценился в 1955–1960 гг. почти на четверть (см., напр.: «Пояснительная записка в Президиум ЦК КПСС». Министерство финансов СССР, ДСП, март 1961 г.).

Кроме того, расширялась сеть торговли советскими и импортными товарами, которые продавались за инвалюту и приравненные к ней спецчеки — в рамках системы магазинов «Березка». Эти магазины появились в канун Всемирного молодежного фестиваля в Москве, который состоялся в 1957-м.

Примечательно, что в канун денежной реформы 1961-го Хрущев самолично объявил о временной приостановке выплат по государственным облигациям. Дескать, займы будут погашаться… по мере приближения СССР к коммунизму. Народ отреагировал на это обещание мгновенно и по-своему: «Сталинские портянки заменили на хрущевские фантики».

Итак, денежные знаки 1947 г. в январе 1961-го были обменены без ограничений на новые в соотношении 10:1. В той же пропорции изменились цены, тарифные ставки зарплат, пенсии, стипендии, пособия и другие денежные документы. По официальному заявлению Совета Министров СССР (5 мая 1960 г.), «в целях облегчения денежного обращения и придания большей полноценности советским деньгам…». Но, к примеру, до этой реформы доллар США официально был равен по курсу четырём рублям, а новый курс был назначен… лишь в 90 копеек.

По экспертным оценкам Минфина и Госплана СССР (1961–1962 гг.), новый рубль был недооценен в 2,25 раза, а платежно-покупательная способность рубля по отношению к импортным товарам (в том числе из соцстран), соответственно, во столько же раз уменьшилась. Другими словами, рубль оказался снова «привязанным» к финансово-экономическим интересам США, точнее — к американским деньгам, что было отменено с весны 1950 г.

Бессменный (с 1938 г.) нарком, а затем министр финансов СССР Арсений Григорьевич Зверев (1900–1969), не согласившись с характером предстоящей реформы, 16 мая 1960 г. подал в отставку. Это произошло сразу же после того, как 4 мая того же года было подписано постановление № 47 °Cовета Министров СССР «Об изменении масштаба цен и замене ныне обращающихся денег новыми деньгами».

По имеющимся данным, А. Зверев не соглашался с «хрущевским» сроком реформы, полагая, что надо сперва вернуть платежно-покупательную способность рублю и постепенно увеличивать платежеспособный спрос населения на товары и услуги. Он считал, что одновременные деноминация и рост цен способны в перспективе обанкротить советскую экономику и внешнюю торговлю, сориентировав их, в основном, на экспорт сырья и растущий импорт всё большего ассортимента товаров. Того же мнения придерживались уже опальные к тому времени М. З. Сабуров (председатель Госплана СССР в 1950–1958 гг.), Д. Т. Шепилов, В. М. Молотов. Кстати сказать, именно со ссылками на Молотова такие оценки реформы появлялись в 1960–1962 гг. в СМИ Китая, Югославии, Албании. Так что исключение в 1962-м Шепилова и Молотова из КПСС связано в том числе с их мнением по этой реформе.

Характерно, что после отставки Хрущева в 1964-м Зверева не привлекали к руководящей финансовой работе. Видимо, прежде всего, потому, что экономика, в том числе денежная система СССР, что называется, шла тем же курсом в соответствии с прогнозами Зверева, Сабурова, Шепилова, Молотова…

Впрочем, округление цен и тарифов в большую сторону позволило госбюджету в ходе реформы дополнительно получить как минимум 3 миллиарда рублей.

Но рынок отреагировал на реформу по-своему, как и предполагала так называемая «антипартийная группа Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова». Точнее, если в госторговле цены понизились в 10 раз, то в кооперативной торговле и на сельхозрынках максимальное снижение было только шестикратным. Однако уже с весны 1961-го возобновился рост цен на товары и услуги во всех секторах торговли, в том числе по межотраслевым и межрегиональным связям, продолжавшийся, с краткосрочными перерывами, вплоть… до распада СССР. Параллельно с этим началось постепенное «вымывание» магазинно-товарного ассортимента в более прибыльную торговлю на рынках, в том числе валютных и чековых магазинах.

По имеющимся данным, участвовавшим в соответствующих разработках НИИ поставили задачу — побыстрее просчитать баланс новой денежной эмиссии и, что называется, «не заморачиваться» детальными исследованиями соотношений цен на товары и услуги, спроса на них и расчетами платежно-покупательной способности новых денег. А вот те НИИ, которые пренебрегали такими указаниями, фактически отстранялись от работ по реформе (подробнее см.: Ежегодники Мюнхенского института по изучению истории и культуры СССР — 1963 и 1971 гг.).

Словом, был дан старт длительному и необратимому обесцениванию советского рубля, что, в свою очередь, привело к небезызвестным последствиям для экономики СССР и советского государства в целом. Поэтому резонно предположить, что денежная реформа 1961-го могла быть составным звеном поэтапного разрушения Советского Союза.

Советское «кровавое воскресенье»

Воспевание так называемой «оттепели» середины 1950-х — первой половины 1960-х продолжается и в постсоветской России. За последние 50 лет появилось очень немного публикаций о многочисленных акциях народного протеста во многих регионах СССР против социально-экономической политики Хрущева, его сподручных и «преемников». Ясное дело, репрессии у нас были только «сталинскими», а вот при Хрущеве, дескать, началась «оттепель»…

И это примитивное пропагандистское клише возведено чуть ли не в ранг непоколебимой истины.

В конце июня этого года автору довелось побывать в Новочеркасске, где в начале июня 1962-го в результате подавления народных волнений, когда люди вышли на демонстрации протеста против повышения цен на продовольствие и ухудшения жилищно-бытовых условий, были убиты и пропали без вести многие десятки протестующих. И что же? В одном из городских парков города, причем в его отдалённом месте, установлен Памятный Камень высотой всего в 1 метр. А на нем выгравировано крайне лаконично и, можно сказать, неконкретно: «Памяти жертв новочеркасской трагедии. 1962». И всё…

Правильно, — зачем ворошить старое и подвергать хотя бы малейшему сомнению хрущевскую, послехрущевскую и нынешнюю трактовку отечественной истории? Репрессии у нас, повторим, были сугубо «сталинскими». А вот потом началась совершенно другая эпоха…

Кстати сказать, Новочеркасский расстрел, который в Китае в те годы небезосновательно назвали «кровавым воскресеньем советского рабочего класса и крестьянства», больше известен общественности, нежели аналогичные военные подавления рабоче-крестьянских протестов этого периода в других регионах СССР. Об этом сообщали разве что западное радио и радио Китая, Албании, Северной Кореи — стран-оппонентов послесталинского руководства СССР и КПСС, да наш самиздат.