Сказка без названия - Алексей Ерошин

— Я тебя у-уже носила, — ответила сова, — и со мной ничего не слу-училось!

Рассерженные звери остались далеко позади, следом за совой летела только белая ворона и кричала:

— Скарр-рей! Скарр-рей!

— Ворона тоже меня не боится? — спросила Леля.

— Она же белая! — пояснил Шиша. — А значит, не такая, как все.

Наконец, Леля узнала то самое место, где в первый раз повстречала сову.

— У-у-успели! — ухнула сова. — Теперь у-у-укажи, где твое гнездо!

А Леля и сама не знала, откуда она вывалилась в заколдованный лес. Но их выручил Шиша.

— Смотрите! — крикнул он, показав на луну.

Сова сделала вираж, и все увидели, что на луне появились цифры и стрелки. Маленькая стрелка указывала на цифру восемь, а большая — почти на двенадцать.

— Карр-шмарр! — удивилась ворона.

— Это же мой будильник! — узнала Леля.

Пока сова делала вокруг удивительной луны круг, большая стрелка как раз указала на двенадцать. И тут раздался ужасающий трезвон! Такой громкий, что сова с перепугу разжала лапы и что было силы замахала крыльями, удирая подальше. А Леля с Шишей, конечно, камнем рухнули вниз! Так, что у Лели снова сжалось и похолодело в животе.

— Мамочка-а-а! — крикнула Леля… и проснулась.

Будильник все еще продолжал звенеть, и Леля поскорее хлопнула его по макушке, чтобы замолчал. На улице уже почти рассвело, хотя луна еще светила очень ярко.

— И чего было так вопить? — проворчал Шиша, сползая с подушки. — Это не очень-то к лицу самому страшному зверю.

— Шиша! — обрадовалась Леля. — Ты, правда, вернулся!

— Конечно, — вздохнул Шиша. — Ты же загадала, чтобы я остался, так чего удивляешься?

— Значит, больше ты не уйдешь, как эгоист? — спросила Леля.

Шиша кивнул.

— Похоже, придется еще немного у вас пожить.

— А я на минутку испугалась, что ты больше не захочешь дружить со мной. Теперь, когда я самый страшный зверь.

— Ну, ты еще не зверь, — ухмыльнулся Шиша. — Только маленький зверек. И не слишком страшный.

— А когда я вырасту, — спросила Леля, — что со мной будет?

— Ну, — ответил Шиша, — это зависит только от тебя.

— А если я не буду запирать зверей в клетки? — спросила Леля. — И не буду делать из них шубы? И никого не выгоню из дома?

— Тогда одним страшным зверем на земле станет меньше, — сказал Шиша.

— Я очень постараюсь, — пообещала Леля. — Очень-очень. Только ты никуда не уходи от нас.

— Я тоже постараюсь, — ответил Шиша. Очень-очень.

* * *

На этом я заканчиваю вторую часть книжки, потому что мне снова чаю захотелось. Нельзя же все время рассказывать, а то в горле совсем пересохнет. Поэтому можете пока чуток передохнуть, и даже сходить погулять. Только, чур, не уходите далеко, если вам интересно, чем закончилась история про Лелю, Шишу и всех остальных. Опоздавшим я ничего пересказывать не буду, придется самим читать.

Часть третья

Рыба-шиш, рыба-миш и другие рыбы

Вы замечали, что все когда-нибудь кончается? И почему-то все интересное всегда кончается быстрее, чем скучное. Мороженое съедается скорее, чем тарелка каши, а скучный учебник читается гораздо дольше, чем книжка со сказками. Когда-нибудь и эта сказка тоже закончится. Скажу по секрету, она даже начала понемножку заканчиваться. Две части я уже рассказал, осталась последняя. Но не стоит расстраиваться, потому что если одна часть никогда не закончится, то никогда не начнется другая. И третья, тем более. А третья часть, между прочим, уже начинается.

И вот еще какая штука происходит в жизни — в жизни все меняется. И это, согласитесь, очень замечательно! Потому что всякий раз начинаются новые приключения. Ну, кому хочется, чтобы все время повторялись только старые? Мне ничуть не хочется, а вам? Вот представьте, что на свете все время будет зима. Лыжи и санки — это, конечно, здорово, но я еще люблю купаться, загорать, кататься на велосипеде и сидеть с удочкой на берегу. А это все делать зимой как-то затруднительно. Поэтому хорошо, что зиму, в конце концов, сменяет весна, ведь за весной приходит лето.

Но в жизни меняется не только погода. Меняется все-все-все кругом. Даже люди. Особенно, если у них есть необычный друг. Такой, как шиш с волшебным хвостом. Вот у Лели был такой знакомый. Поэтому Леля очень изменилась, это заметили воспитатели в детском саду, и друзья, и мама, и особенно бабушка. Бабушка Лелю просто не могла узнать. Она так и говорила:

— Я тебя совсем не узнаю!

— Я тоже себя совсем не узнаю, — вздыхала Леля.

Не так-то это просто — вести себя примерно, если вам всего шесть лет. Вы-то это лучше меня знаете. Иногда и покапризничать хочется. Или побезобразничать. Я в этом возрасте ужас как любил побезобразничать. А иногда и покапризничать. Ведь у меня же не было знакомого шиша. Леле приходилось гораздо труднее. Попробуй тут покапризничай, когда твой друг — самая настоящая чисть. Которая запросто может превратиться назад в злую нечисть. Вы не забыли, как это получается?

— Понимаешь, — рассказывала Леля бабушке, — мне нельзя себя плохо вести. Если на моего друга налипнет всякая гадость от плохих поступков, он станет злым и вредным. А гадость ужасно липучая. Она липнет на всех. Просто у людей она внутри, а у моего друга снаружи.

— Что это за друг такой особенный? — удивлялась бабушка, подсаливая борщ.

— Я бы очень хотела, чтобы вы познакомились, — отвечала Леля. — Но взрослые почему-то его не замечают. Понимаешь, взрослые так заняты, что не могут его заметить.

— Что-что? — спрашивала бабушка, размешивая тесто для блинчиков.

— Я говорю, что взрослые очень торопятся, поэтому ничего не замечают! — очень терпеливо повторяла Леля, шлепая за бабушкой в ванную.

— Я снова прослушала, что ты сказала, — отвечала бабушка, — мне надо было срочно развесить белье на просушку.

— Я сказала, что ты всегда торопишься, — вздыхала Леля, — поэтому…

— Ох! Борщ выкипает! — восклицала бабушка, и со всех ног бросалась на спасение ужина, шаркая тапочками. — А ты пока развесь носочки на батарее! — кричала она из кухни.

Леле иногда ужасно хотелось разозлиться. И было очень обидно, что сделать этого никак нельзя. Ведь она была в ответе за своего друга, хотя взрослые и не могли его заметить. Шиша так и жил в Лелином кукольном уголке, больше никем не замеченный. На улице ярко светило солнце, таял снег, радостно галдели воробьи — приближалась весна. И чем она скорее приближалась, тем грустнее становился Шиша. Он целыми днями скучал на подоконнике и глядел в окно, поджидая, когда Леля вернется из детского сада или с подготовительных уроков, где она тренировалась читать и считать. И тренировалась не только днем. Каждый вечер она читала Шише сказки, но замечала, что ему никак не делается веселее. И Леле от этого тоже становилось невесело.

— Ты грустишь по своему дому? — спрашивала она.

Шиша только вздыхал в ответ. Он даже почти перестал пользоваться волшебным хвостом. Только по воскресеньям, встречая на прогулке Севу с домовиком Еремкой, Шиша становился немножко радостней, да и то ненадолго.

— И почему я не домовик? — огорчался он. — Жил бы себе в четырех стенах, довольнешенек. Работал по хозяйству, и не скучал бы вовсе.

— Жаль, что ты не домовик, — соглашался Еремка. — Мы, домовики, никогда не скучаем!

— А хочешь пойти со мной в детский сад? — спросила Леля. — Там очень весело. Вдруг тебе там понравится?

— А вдруг не понравится? — проворчал Шиша.

— Ну, ты же не узнаешь, пока не попробуешь! — уговаривала Леля.

— Правильно! — поддерживал ее Сева.

— А если меня заметят и перепугаются? — продолжал ворчать Шиша. — Там же полно детей, а дети все-все замечают, это вам не взрослые!

— Мы что-нибудь придумаем! — пообещала Леля.

— Обязательно! — согласился Сева.

А домовик Еремка подумал и сказал:

— Я слышал, что шиши умеют превращаться. Это правда?

— Если очень постараемся, — подтвердил Шиша. — Но у меня еще ни разу не получалось. Один раз я пробовал превратиться в лягушку, но только позеленел, и между пальцев перепонки выросли. Потом еле-еле назад превратился.

— Значит, мало тренировался, — ехидно заметил Еремка.

И правильно заметил, между прочим. Давным-давно, почти триста лет назад, родился в Москве мальчик, и назвали его Александром. Ну, Александром-то его назвали потом. А в детстве, наверное, звали его Сашкой. А может, Шуркой. Маленький Сашка, а может, Шурка очень хотел стать сильным и храбрым солдатом. Настоящим героем. Но был очень хиленьким и часто болел. А из хиленьких, сами понимаете, очень редко получаются герои. Только если очень повезет. Но как-то Сашка, а может, Шурка повстречался с настоящим героем, которого звали Ибрагим Ганнибал. Он был бравым и храбрым солдатом. А еще, между прочим, дедушкой великого русского поэта Пушкина. И храбрый дедушка Пушкина сказал маленькому Сашке, а может, Шурке, что человеку любое дело по плечу. Надо только сильно захотеть и хорошенько тренироваться.