Вирусапиенс - Сергей Гатаулин

— А ты здесь что делаешь, Игорь? — отец Михаил замолк на полуслове, дернул головой, фыркнул.

— Дьявол! Не привыкну я к вашим виртуальным фокусам, — прошипел он, осматривая вошедшего монашка.

— Убогого подключили к мнемосканеру. Можете говорить, — произнес тот, устанавливая на столе небольшой экран, повернулся к старцу и раздраженно пробурчал: — Да не сверлите меня взглядом. Это я, Коваль. Ваш компьютерный гений на все случаи жизни создал только один виртуальный образ — свой. Теперь все, кто подключается, вынуждены носить его личину.

Опутанный проводами прибор включился, загудел, подмигивая разноцветными огоньками. Засветилась жидкокристаллическая панель.

Тромб всмотрелся в маленький монитор.

Полураздетый, опухший от побоев мужик, мотая из стороны в сторону окровавленной бородой, пялился с экрана единственным глазом. На месте второго зияло развороченное окровавленное отверстие. Привязанный к креслу крепкими кожаными ремнями, он рванулся к свободе и истошно завопил, сотрясаясь телом:

— Царя казните, ироды!

* * *

— Петра Третьего! — Бородач выгнулся.

С компьютеров срывались длинные ветви электрических разрядов.

Содрогаясь в конвульсиях, обнаженный человек, словно громоотвод, впитывал в себя яркие растянутые искры. Через пару минут интенсивного электромассажа он затих. Несколько секунд посидел молча и вдруг в очередной раз взвыл:

— Царя казните, ироды! Петра Третьего!

— Давно картинка включилась? — спросил Бейрут, разглядывая расплывчатое изображение.

Жора перевёл взгляд на экран.

— Только что.

Шпионская поделка Бейрута демонстрировала кабинет отца Михаила.

Старец, сидя напротив притихшего полуголого мужика, упирался локтями в массивный дубовый стол. Большие зеркальные очки, закрывая лицо, уходили изящной дугой на затылок. Словно гигантские капли ртути, вытягиваясь к ушам, обхватывали серебристую шевелюру.

— И эта сволочь здесь, — процедил Бейрут сквозь зубы, разглядывая картинку на экране.

Коваль жестом фокусника достал из-за спины изящную пластиковую каску, со множеством проводов и датчиками прилипалами. Проворно, словно делал это каждый день, водрузил на голову мужика шлем виртуальной реальности, закрепив липкие клеммы на израненном теле.

— Хорошая техника у братиев, — позавидовал Жора. — Это не наши реальные ведра нереальной виртуальности!

— Богоборцы всегда были впереди планеты всей. Они только прикидываются двоечниками и костерят учёных почём зря, — прибавил Бейрут, не отрывая взгляда от экрана второго монитора. Сейчас он был похож на кролика, загипнотизированного удавом.

— Кому, интересно, нужно отдать душу, чтобы получить такие игрушки? — пропел он с нескрываемой завистью.

— Костерят? — удивился Жора. — Это в том смысле, что на костёр отправляют?

Бейрут укоризненно посмотрел на друга, покачал головой:

— Это — в смысле ругают!

Компьютерная электротерапия меж тем благотворно подействовала на одноглазого царя. Приняв на себя десяток разрядов, он перестал дергаться, наклонив голову, замер, прислушиваясь к чему-то.

Отец Михаил вдруг приподнял руки и начал медленно совершать плавные движения, покачиваясь из стороны в сторону и бормоча что-то себе под нос.

Как не старались хакеры, но услышать, что он говорит, не могли.

— Жучки слабые: чувствительности микрофонов не хватает, — скривился Жора, оглядываясь.

— Размеры не позволяли, — оправдался Бейрут, сдвигая мониторы, показывающие разные картинки.

— Смотри!

Голый мужик, медленно покачиваясь — в такт движениям старца — погружался в гипнотический транс.

— Емельян, — громко произнес он, отвечая на неслышимый вопрос старца.

Изображение кибернетического священника дрогнуло и неожиданно понеслось навстречу удивленным зрителям. Промчались мимо гигантские зеркальные очки, громадный крест, возлежащий на груди отца Михаила, мелькнул и исчез. Электронный соглядатай, сорвавшись с потолка, шумно грохнулся об стол, несколько раз перевернулся и остановился на самом краю дубовой столешницы.

Кувыркающийся на экране старец не обратил никакого внимания на высадку вражеского десанта. Допрашивая бывшую царскую особу в виртуальном храме, он ничего не видел и не слышал в реальном.

— Так-то лучше! — Жора довольно улыбнулся, резко хлопнул кулаком в раскрытую ладошку.

Бейрут повернулся, удивленным взглядом уставился на Жору.

— Как ты это сделал? — пробормотал он.

— Тсс! — цыкнул довольный хакер. — Слушай!

Электронный шпион приземлился так, что лицо священника оказалось прямо напротив объектива, а микрофон свободно улавливал слова.

— Емельян? — ожидающе протянул старик.

— Был Емелей-писарем, — выдавил из себя привязанный мужичок и громко засмеялся. — Был Емельяном Пугачёвым, Петром Третьим, и ещё кем-то страшным в непонятном мире — в аду, наверное. Там грешники перемещаются в рычащих колесницах.

Старец вздрогнул, услышав странный ответ, кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями.

— А сейчас? — спросил священник. — Кто ты сейчас?

— Не знаю, — вздохнул Емельян, хлопая себя в грудь. — Казнили меня!

Святой отец обхватил ладонями начищенный до блеска крест, потер руками сияющую поверхность.

— Я всё испортил! Я был почти царём, но испугался! — неожиданно завопил Емельян, срывая шлем. — Я оказался не достоин!

Компьютеры загудели, словно почуяв изменения в его состоянии, затрещали искрами.

Ветвящаяся вспышка осветила перекошенное лицо, разряд, сорвавшийся с системного блока, коснулся лба, оборвав отчаянный крик.

Несколько секунд безумный бородач, закатив зрачок единственного глаза, таращился мутным бельмом. Затем, успокоившись, уронил голову на грудь, продолжая при этом едва слышно бормотать.

— Это всё Вячеслав виноват, — скулил парализованный мужик.

— Он что-то сделал со мной. Затащил в прошлое и оставил. Или я сам остался? — спрашивая себя, бородач на глазах менялся.

— Они думали, что меня — Царя — можно казнить! Ха-ха-ха! — демоническим хохотом загудел безумец, запрокидывая голову. — Я знал все, что они собирались сделать со мной, слышал их мысли! Я сбежал в эти глаза, я спрятался в этом теле.

— Стало быть, ты, — громко, чеканя каждое слово, спросил отец Михаил. — Можешь переносить своё «Я» в сознание других людей? Правильно ли я понял тебя, сын мой?

— Это всё Вячеслав! — всхлипнул Емельян, опустил голову, пуская тонкую струйку слюны на густую бороду.

Видя, что допрашиваемый отключается, священник поторопился задать последний вопрос.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});