Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Симка
Моего среднего братишку поп окрестил Семеном, а пока он был еще маленький, мы все звали его Симкой. Мальчишка послушный, никогда не гонялся за нами. Бабушка любила его больше всех, потому что он не причинял ей больших хлопот в летнее время, когда она домовничала с малыми ребятишками.
Но вот в одну из весен Симка внезапно заболел. На теле у него появилась сыпь, горло ему сжимало, дышал он тяжело, метался распаленный.
О больнице никто и не напоминал: до нее более двадцати верст. А на чем поедешь? Своей лошади не было, а нанимать подводу для мальчишки считалось большой роскошью. Если бы заболел взрослый, необходимый в хозяйстве человек, тогда можно бы подумать и о больнице. А в малыше какой толк? Обуза одна! Жив — хорошо, а умер — еще лучше.
Однако бабушка настаивала — пригласить хотя бы знахарку Арину Сурчиху. А тут, кстати, вечером пришла к нам бабушкина подружка — сухонькая, болтливая старушка Гусиха. Она со всеми подробностями рассказала о том, как одной женщине из соседнего села когда-то «помогла» Сурчиха.
— Ну, милые мои, — начала Гусиха, — хотите верьте, хотите нет, — ваше дело. Наперед скажу: за что купила, за то и продаю, что мои ушеньки слышали да что видели глазоньки, о том и говорю. Ох, любезные вы мои! Как только вспомню о том времечке, когда головушка у той бабоньки на четыре части раскалывалась, ни дня, ни ноченьки спокою ей не давала, так в озноб бросает. Вот как мучилась, страсть! Бывало, болит у нее головушка неделю, болит две — перестанет. Потом опять примется болеть. Над бровями шишки вскочат, в глазах искры… А во лбу ровно кошки корябают. До рвоты доходило, вот как!
Эту болесть определяли у нее по-разному. Кто говорил — чемер, кто — от сглаза. А больше всего на Куприяна Рогаткина грешили: «Это он, колдун нечистый, такую штучку ей подстроил, беспременно он».
Ох, цветики лазоревы! Два года маялась бедная бабочка. И кто бы какое средствие ни посоветовал, все принимала, но отрады не видела. В питье, в еде себе отказывала, а все норовила снести за лечение. Одному попу перетаскала масла да яиц видимо-невидимо. Две юбки кашемировые да полушалок подвенечный заложила… Молился батюшка Стратифилату-мученику, замаливал порчу в ее головушке, а она не переставала ныть, болела, болью несусветной.
Бабка Силиха присоветовала бабочке двенадцать раз изо дня в день, в самую полночь, выходить под куриный насест и за каждый выход по двенадцать раз читать воскресную молитву. Средствие, говорит, от порчи самое надежное — все как рукой сымет.
Делала и это, но легче так и не было.
Спиридониха лечила бабку от сглаза. По утрам, на зорьке, брызгала она ее наговорной водой. Этой же воды давала по три глотка пить и велела за каждым глотком приговаривать:
Черный ворон, прилети,Злую немочь унеси…
Ох, родненькие вы мои! Так и не прилетел никакой черный ворон и не унес болесть из ее головушки. Тогда Спиридониха начала лечить бабочку от чемера. Ой, картинные вы мои, вспоминать страшно! И теребила же она, ведьма кривая, ей волосы, могуты нет. «Чемер, слышь, застарелый. Корни пустил глубоко, лечить долго придется». Ну и лечила. Навернет на руку прядь волос, да и почнет драть, и почнет драть. Теребит, теребит рукой, потом зубами вцепится. До тех пор дергает, пока на голове чтой-то не треснет, ровно ореховая скорлупа под ногой. Тогда Спиридониха и выпускала руки из ее волос. После такой потасовки бедная бабочка как нахлыстанная бежала домой. А дома места себе не находила. Головушка у нее горела, ровно котел со смолой. До этого боль держалась во лбу, а тут и определить невозможно: и затылок горит, и виски стучат… Батюшки мои родимые! Святители-угодники! — Гусиха шумно вздохнула и заключила: — Но вот бабочку эту самую господь бог натолкнул на Арину Сурчиху. И принялась она лечить ее от злой немочи.
— Ну и как, помогла? — хмуро посмотрев на Гусиху, спросил отец.
Гусиха как-то сразу осеклась и развела руками:
— Может, и помогла бы, да только бабочка эта богу душу отдала… Ну, а мальчишку она подымет на ноги.
Мать посоветовалась с отцом и на второй же день пригласила Сурчиху. Та пришла точно в обещанное время. Войдя в избу, она долго и размашисто крестилась на деревянные иконы в закоптелом переднем углу, потом басовитым голосом проговорила:
— Мир вашему дому!
— Добро пожаловать, Арина Корниловна, — приветствовала мать Сурчиху.
Раздевшись, Сурчиха подошла к тяжело дышавшему Симке и погладила его по белесой пылающей головке. Затем вынула из кармана узенькую короткую трубочку и что-то завернутое в тряпицу. Развернув узелок, она взяла из него щепотку какого-то сероватого порошка, вложила его в трубочку и с помощью матери вдунула в Симкино горло. Симка застонал и, захлебываясь от приступа кашля, судорожно корчился. Сурчиха попросила кружку с водой. Она положила в нее что-то из другого узелка, потом стала на колени перед иконами, поднесла кружку ко рту и долго шепотом наговаривала. После этого стала наговорной водой смачивать Симкину голову, руки, ноги, грудь. Смачивала и приговаривала:
Лейся-пролейся,Вода студена,Уходи болесть,От младенца Семена.
Совершив все то, что полагалось, Сурчиха посидела немного, поговорила с бабушкой, потом начала собираться домой. Этим временем мать сходила в хлевушок, поймала одну курицу из шести, которые у нас имелись, связала ей ноги и, отдавая ее Сурчихе, спросила:
— Ну что, Корниловна, полегчает мальчишке или нет?
— Должно полегчать, — беря от матери хохлатую курицу, ответила Сурчиха.
К вечеру Симке стало хуже. Всю ночь у нас в избе горела убавленным светом лампа. Мать и бабушка не смыкали глаз, то и дело вскакивал с постели и отец. Он склонял над Симкой голову со спутанными каштановыми волосами и тихо говорил:
— Сынушка… ненаглядный ты наш… Труднехонько тебе… Потерпи маленько — завтра опять Сурчиху позовем…
Яшка ночевал у нас. Мы с ними легли на полатях, но долго не спали, перешептывались. Бабушка заметила это:
— И вы, рябятишки, не спите?
— Не спим, — ответили мы. — Нам Симку жалко.
— А вы молитву творите, попросите царя небесного, чтобы он избавил от недуга Симушку. Ваша-то молитва скорее дойдет до господа-бога.
Мы с Яшкой тут же принялись шептать все молитвы, какие только знали, и беседовали с богом так, будто он лежал с нами на полатях:
— Господи, помоги Симке подняться на ноги. Сжалься над ним — он маленький. Нынче летом он пойдет с нами по ягоды…
Немного спустя Яшка сказал:
- Мир Книги джунглей - Ян Линдблад - Природа и животные
- Степные сказки Семьи Ш'иимар - Рино Кроу - Прочая детская литература / Природа и животные
- О всех созданиях - прекрасных и удивительных - Джеймс Хэрриот - Природа и животные
- Все о голубях. Лечение, кормление, разведение, содержание - Татьяна Плотникова - Природа и животные
- Белая радуга - Михаил Пришвин - Природа и животные
- Лес – наш дом - Евгения Кибе - Прочие приключения / Природа и животные / Прочее
- Между двух огней - Петр Абрамов - Природа и животные
- Львиная пещера - Жозеф Рони-старший - Природа и животные
- Сыновний зов - Василий Юровских - Природа и животные
- Шимпанзе горы Ассерик - Стелла Брюер - Природа и животные