Извращённые cердца - Кора Рейли

уйти от Савио, прежде чем я сделаю что-то еще более глупое.

Савио

Диего тяжело дышал рядом со мной, глядя вслед Джемме, которая бросилась вверх по лестнице. Мои глаза тоже следили за ней, не в силах оторваться от очертаний ее задницы в этих спортивных штанах. Джемма заставляла даже их выглядеть сексуально.

Она была проклятой загадкой.

За все то время, что я ее знал, она даже ни разу не сказала «блядь». С другими я закатил бы свои чертовы глаза, услышав слово «чепуха», как ругательство, но она заставила это работать. Эта девушка любила драться и могла нанести ужасный удар, и в то же время ей нравились эти, вызывающие рвоту, шикарные фильмы с участием этих кисок, претендующих на звание мужчин, и розового цвета. Я даже не знал, что были боксерские перчатки розового цвета.

Джемма была самой горячей девушкой в городе и даже не подозревала об этом. Она была той девушкой, которую я хотел больше всего, но не мог получить.

Диего прищурился, все еще стоя надо мной.

Я снова откинулся назад, приподняв бровь.

— Никогда больше не прикасайся к ней.

Я медленно поднялся и подошел к нему.

— Или что?

Диего выглядел так, словно собирался убить меня.

— Если ты не уважаешь наши ценности; если не уважаешь, то, что наши женщины вне пределов досягаемости, если только она не твоя женщина — тогда ты больше не можешь приходить сюда. Мне придется защищать Джемму любой ценой. Если ты представляешь для нее опасность, наша дружба должна закончиться.

— Представляю для нее опасность? — я усмехнулся. — Она сидела у меня на коленях. Я не притянул ее вниз к себе и не трогал ее как-то неподобающе, Диего. Я обхватил ее рукой за талию.

— Это уже слишком, — пробормотал он. — Джемма не знает, что делает. Она не понимает, как ты это воспримешь, если она будет сидеть у тебя на коленях.

— А как я это восприму?

— Ты подумаешь, что она может быть готова к большему или что пристает к тебе.

— Она ко мне пристает. Мы оба это знаем, — Диего напрягся. — Успокойся на хрен, придурок. Я знаю, что Джемма не готова к большему. Но ты не хуже меня знаешь, что она влюблена в меня.

— Это не имеет значения. Ты не можешь получить ее, если только не женишься на ней.

Я рассмеялся и снова опустился на диван. Приподняв футболку, я похлопал ладонью по своей татуировке быка, выглядывающей наружу.

— Этот бык никогда не будет прикован к одной женщине.

Диего закатил глаза, но в конце концов тоже сел.

— Поверь мне, я знаю. Теперь только Джемма должна вбить это в свою упрямую головку. Возможно, это все уляжется, как только папа найдет ей мужа.

— Он что, в поисках? — спросил я, пытаясь понять, почему мне так хочется что-нибудь раздавить.

— Да, — Диего внимательно посмотрел на меня.

Я расслабился, откинувшись на подголовник и пожав плечами.

— Лучше бы он знал, как наносить удар, а то она его в порошок сотрёт.

Я не мог представить себе Джемму с парнем, с другим парнем. Сидеть с ней на коленях было чертовски приятно. И ее реакция была милой, когда я обнял ее, а она напряглась в шоке, и через мгновение смягчилась.

— Джемме не позволят продолжать заним аться боевыми искусствами, как только она будет обещана. Большинство мужчин не позволяют своим женщинам ничего подобного, особенно традиционалисты.

Диего пожал плечами, но посмотрел на меня так, что мне совсем не понравилось.

Глава 7

Джемма

Диего уже припарковался у обочины, когда мы с Тони вышли из школы в последний день перед летними каникулами. Я обняла ее, прежде чем она направилась к своему велосипеду, и села в машину.

Диего сразу же поехал, сигналя, когда несколько ребят недостаточно быстро переходили улицу.

— Плохое настроение? — спросила я.

— Еще нет. Но сегодня это, вероятно, изменится.

Он имел в виду свою тренировку с Савио. Диего хотел, чтобы я держалась от него подальше, и за последние четыре месяца ему это удалось.

— Мик велел мне передать тебе привет.

Мои брови сошлись вместе.

— Эм…хорошо. Передай ему привет в ответ, что ли?

Диего покачал головой, бормоча что-то себе под нос. Я решила не обращать на него внимания.

Как только мы вошли в ресторан и увидела папино лицо — я поняла, что мне не понравится то, что он скажет.

Я опустилась рядом с ним, и он поцеловал меня в висок. Диего скользнул в кабинку рядом со мной. Дверь в кухню распахнулась, и оттуда вышла Нонна с сковородкой в руках.

Папа прочистил горло.

— Джемма, я больше не могу ждать. Нам нужно найти для тебя хорошего человека. Кто-то, кто позаботится о тебе. Мы не можем сосредоточиться только на одном возможном поклоннике. Ты не становишься моложе.

Папа говорил так, будто я старая дева, а не просто шестнадцатилетняя девочка.

Нонна поставила сковороду на стол и понимающе улыбнулась мне.

— Но, Пап, ты же знаешь, что я хочу…

— Ты хочешь Савио Фальконе, мы все это знаем, — пробормотал Диего. — Словно он был вторым пришествием Христа.

Нонна ударила его по голове и пробормотала себе под нос короткую молитву.

Диего потер это место, пригнув голову на случай, если Нонна решит, что ему необходим второй удар.

— Это правда; и то, как она ведет себя с ним, просто позор.

Лицо папы посуровело, и он устремил на меня неодобрительный взгляд.

— Как ты себя ведешь?

— Я ничего не делаю, — сказала я, тоже наклонив голову посылая Диего сердитый взгляд.

В чем была его проблема? Обычно он меня не сдавал.

— Надеюсь, ты не делаешь ничего такого, что может опозорить нашу семью, мой ангел.

Я покраснела, поняв, о чем он думает.

— Я не это имел в виду, папа, — сразу же сказал Диего. — Джемма никогда бы так не поступила. Но она рассказывала ему о твоих поисках жениха каждый раз, когда видела его, и бросала на него взгляд смущенными щенячьими глазками, будто это могло заставить его попросить ее руки.

Нонна тронула меня за плечо.

— Юная любовь так драгоценна.

— Это односторонний подход. Савио не занимается любовью. Он только…

Папа откашлялся, и Диего пожал плечами.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

— Да, — согласился папа. Он погладил меня по голове, будто я все еще была маленькой девочкой. — Такие мужчины, как он, Джемма, не женятся, а ты слишком драгоценна, чтобы довольствоваться тем, что он хочет.

Я опустила глаза вниз.

— Я знаю.

— Хорошо.

Мы ели