Демон-босс (СИ) - Салах Алайна

— Достаточно внятно я тебе свою позицию относительно ужина при свечах и Анжеле донес? Все, теперь идем.

И еще до того, как я успеваю ответить, Жданов подхватывает меня под локоть и вытягивает из машины.

— А если сама не пойду — на плечо взвалите и потащите? — Одернув пиджак, я с достоинством расправляю плечи.

— Даже не знаю. — Жданов выразительно оглядывает меня с ног до головы, отчего я вспыхиваю. — А надо?

— Пойдемте уже, — бормочу я, окончательно смутившись. — Покончим с этим наконец. Надеюсь, осетрина здесь действительно вкусная.

Внутри ресторана малолюдно, так что заметить выбеленную шевелюру Анжелы не составляет труда. Бывшая жена Жданова пришла во всеоружии. Стол скрывает часть ее туалета, но судя по откровенному декольте и голым плечами, низ не менее впечатляющий. Нас она не видит, потому что увлеченно красит и без того накрашенные губы. Не похоже, что Анжела в курсе о намерениях Жданова насадить ее на трезубец.

— Игореш! — При виде полиграфического магната она соскакивает с места, демонстрируя юбку, длиной соответствующей высоте ее каблуков. — Я так рада…

Ее искусно оформленное лицо вытягивается, когда из-за плеча своего бывшего мужа она замечает меня.

— А… — Она растерянно озирается. — А мы что, не вдвоем будем? Не понимаю…

— Сейчас все поймешь, — гаркает Жданов, оглушительно выдвигая стул. — Садись, Люба. Послушаем, как моя экс-кляча докатилась до жизни такой.

34

— Здравствуйте, Анжела. — Абсолютно не понимая, как себя вести, я расстегиваю пиджак и присаживаюсь.

Поскорее бы подошел официант с хваленой осетриной. По объяснимым причинам я чувствую себя неуютно и нервно, а когда я нервничаю, то предпочитаю есть.

— Игореш, ты вроде говорил, что нам нужно встретиться, — натянуто пищит бывшая супруга Жданова, метая в меня озабоченные взгляды.

— И ведь не соврал, — хмыкает полиграфический магнат, раскрывая меню. — Действительно встретились. Эй, товарищ-разносчик, поди сюда.

Проходящий мимо официант, подпрыгнув, останавливается и непонимающе смотрит на Жданова.

— Глаза на меня пучить не надо. У нас тут ужин прощальный семейный. Тащи все лучшее, что есть в меню, и чем быстрее, тем лучше. Сделаешь все четко —заберешь чаевые и метнешься на недельку в отпуск.

Волшебное слово «чаевые» делает свое дело. Лицо парня становится более приветливым, и он участливо интересуется:

— Сами уезжаете куда-то или провожаете?

— Провожаю, — гаркает Жданов, сверля тяжелым взглядом Анжелу. — Свою бывшую клячу в далекое пешее, последний хер без соли доедать.

— Игорь Вячеславович… — непроизвольно и с укором вылетает из меня.

— Игореш, ты что? — лепечет Анжела.

Выглядит она такой растерянной и испуганной, что становится очень ее жалко. Но ровно до того момента, пока глаза под подозрительно густыми ресницами не устремляются на меня.

— Что, Любочка? Пришла позлорадствовать? Имей в виду, что когда женщина воспринимает другую как врага, это ни о чем хорошем не говорит. Вернее, говорит о том, что ты себя не уважаешь и не ценишь.

Все же бывшая супруга Жданова — удивительный человек. Перманентно несет всякую ахинею и без зазрения совести ставит диагнозы. Кем я уже только не была на ее словах. И бессовестной похитительницей чужих мужей,и женщиной без лоска.

— Анжела, ты бы рот свой…

Я трогаю полиграфического магната за руку, прося возможность ответить на выпад самой. Ибо ну сколько уже можно молчать?

— Себя я очень ценю и уважаю, и как врага вас отнюдь не воспринимаю, Анжела. Враждебное отношение предполагает наличие чувств к объекту, а к вам я их не испытываю. Сюда я приехала по приглашению Игоря Вячеславовича и до последнего не была в курсе, что мы с вами встретимся. В противном случае, попросила бы выбрать другое место. В возможность вести с вами приятную и конструктивную беседу я в свете последних событий не слишком верю.

Переведя дух, я оценивающе оглядываю супругу Жданова. Не перегнула ли я палку в стремлении поставить ее на место? Не была ли слишком грубой? Я себя знаю. Когда распалюсь — могу наговорить много того, о чем потом буду жалеть, и даже обидеть.

— Уела так уела, Люба, — ворчит полиграфический магнат. — Да так, что эта корова ни хера не поняла. Видишь, как глазами хлопает? Ей надо напрямую в лоб и попроще. Смотри и учись. Анжела, ну-ка напомни, сколько лет мы в разводе?

— Три, — с заминкой отвечает она. — С половиной.

— Верно. Теперь напомни, кто был инициатором?

— Ты.

— И ведь тоже верно, — хмыкает Жданов. — А теперь ответь, как на духу: если я от тебя по собственной воле три года назад избавился, на хера ты мне сейчас сдалась?

— Игореш…

— Цыц. Вопрос был риторическим. Ты помнишь, как я отпрыска твоего из центровых апартаментов в хибару замкадошную командировал за то, что гадил на руку кормящую? Отвечай, помнишь?

Анжела испуганно трясет головой. Понятия не имею, о чем идет речь, но она явно все понимает.

— Ничему тебя жизнь, выходит, не учит. Я тебе после развода и хату, и тачку оставил? Оставил. И бабла подкидывал на техобслуживание силикона, когда ты скулить ко мне в офис приползала. Было такое?

Она снова кивает. Я же смотрю на Жданова с невольным восхищением. Очень меня подкупают мужчины, остающимися щедрыми и благородными даже после развода.

— Так чего тебе на жопе тощей ровно не сиделось? Ты какого хуя к Любе в офис поперлась несуществующие права на меня отстаивать? Я ее для чего уже месяц окучиваю и так и сяк? Чтобы ты, когда в башку твою пустую стрельнуло, пришла все портить?

— Да я ничего такого ей и не говорила, — лепечет Анжела. — Просто пришла убедиться, что ты в надежных руках. Из чувства глубокой безусловной любви и заботы.

От неверия я даже приоткрываю рот. Ох и хороша! Смотрит мне в глаза и врет не краснея. Нет, на это определенно нужен талант.

— Ну ты поняла теперь, Люба, насколько сопливый этот ерш? — Жданов устало вздыхает. — Тебя где так пиздить научили, болезная? Безусловная любовь у нее. Любовь у тебя только к баблу. А теперь слушай внимательно. В твоих интересах это. Еще раз я тебя в своем офисе увижу — глаз на жопу натяну. Усекла? Узнаю, что ты к инженерке сунулась — повторю все то же самое, только в обратном порядке. Никаких звонков, никаких встреч на «экспрессо» и сообщений. Все, капут пришел кормушке. А знаешь почему? Потому что ты охуела. Расчехляй резиновые перчатки и дуй посуду мыть.

— Я отдала тебе лучшие годы! — взвизгивает Анжела.

— Твои лучшие годы закончились лет за десять до того, как мы снюхались. А за оставшиеся я нехило башлял. А мог бы счастливо пироги жрать в компании инженерки. Эй, разносчик! Упакуй этой тощей даме с собой. Хер его знает, когда теперь нормально пожрет.

35

— Что притихла, инженер Люба? — громогласно интересуется Жданов, как только Анжела ретируется. — Аплодисментов не раздалось, значит, осуждаешь.

Я задумчиво тереблю салфетку, прежде чем ответить. По сути полиграфический магнат все верно сказал: чинить препоны его желанию строить отношения со стороны бывший супруги как минимум недальновидно, а как максимум непорядочно. И вполне объяснимо, что узнав о таком он захотел разорвать любые контакты, включая дружеские. И все-таки… Хоть Анжела и обвинила меня в злорадстве, злорадства я ни капли не испытываю. Быть отчитанной бывшим мужем на глазах у другой женщины — то еще испытание.

— Наверное, немного осуждаю, - наконец признаюсь я. — Ваша супруга выходила из-за стола почти в слезах.

— А в офис к тебе она в слезах приползала? — Жданов щурится.

При воспоминаниях о том неприятном и отчасти унизительном разговоре под ложечкой неприятно сосет.

— Нет, но…

— Знаешь в чем твоя ошибка, Люба? - перебивает Жданов. - Ты в силу интеллигентности свой пиджак пытаешься на чужие плечи натянуть. Только Анжеле пиджак твой нахер не нужен. Ей мини-юбку в стразах и литр автозагара подавай. А ты себя на ее место ставишь, думаешь: ох, я бы сквозь землю провалилась, если бы Игореша так меня отчитал. И действительно бы провалилась. Только проблема в том, Люба, что ты бы такого повода не дала. В офис бы не поперлась разборки устраивать и каждый месяц бы бабла не клянчила под любыми предлогами. Я на этой кляче пятнадцать лет был женат и знаю, о чем говорю. Уже через час она об унижении забудет и переключится на то, как ей теперь денег на итальянские колготки и посиделки в ресторанах раздобыть.