После развода: в постели с врагом - Лена Тэсс

наушники и нажала “плэй” на прерванном видео.

Нет, мне не показалось. Сын Нины посоветовал моему канал, на котором показывают криминальные хроники и самопальные расследования энтузиастов. Я не была поклонницей подобных программ, но когда в руках оказалась скалка даже перестала обращать внимание на фоновые звуки, а картинки с экрана улавливала лишь одним глазком.

Закончив с тестом я положила перед собой добротный кусок говядины и достала нож Захара. Острый как бритва. Таким можно было отрезать себе палец и даже не заметить как такое произошло. Поэтому я старалась действовать аккуратно и точно.

“Необычную и пугающую находку совершила пара влюбленных на окраине города Москвы, - слова ведущего были заучены как песенка к детскому празднику и каждая новая подводка начиналась примерно одинаково. - Молодые люди возвращались после ночного свидания и наткнулись на труп женщины. Как удалось установить вызванной на место бригаде врачей и следователей смерть наступила в результате выстрела в упор в голову. Судя по одежде и положению тела жертва не ожидала нападения. Кажется, что женщина вышла на утреннюю пробежку. Последнюю в своей жизни”.

Голос ведущего стих на несколько секунд, пока на экране мелькали кадры с интервью “счастливчиков” которые обнаружили тело, комментариями криминалиста и фото самой жертвы. На белоснежных топе и спортивных леггинсах расползались уродливые кровавые пятна. Тело лежало в неественно скрюченной позе.

А лицо… на лице молодой женщины застыл ужас. Посмертно.

Но я ее знала.

“Следователи поделились мнением, что это было не нападение серийного убийцы, а жестокое, продуманное преступление и жертва была определена заранее. - Продолжил ведущий свою речь. - Сделать такой вывод им позволила странная и загадочная находка, оказавшаяся на теле жертвы - дорогое бриллиантовое колье”.

Да, я точно ее знала.

Это была Люба Титова. И убить ее мог только один человек - мой бывший муж, Тигран Исмаилов.

Он пришел за ней, потому что Люба не пряталась. Я же забралась подальше от Москвы и от своего мужа. Но ему ничего не стоит меня найти.

Найти и забрать обратно в ад…

Глава 16

Глаза заволокло темной пеленой, в ушах зашумело, словно туда попала вода. Руки стали в миг холодными, липкими и багровыми. Только это я и успела понять, прежде чем тело превратилось в тяжеленный мешок и почти ухнуло на деревянный пол.

Удара не было.

- Эй, женщина! - над моим ухом раздался голос и кто-то совсем не легко, а весьма увесисто шлепнул мне по щеке. - Ты еще и ножом пользоваться не умеешь? От вида крови в обморок рухнула? Серьезно?

В этом бормотании и обреченных, но совсем не злых вздохах и насмешках слышались беспокойство и забота.

Видимо цепляясь за его голос, мое сознание отказывалось полностью отключится и в этом была проблема. Я слышала Захара, а перед глазами был Тигран. Его злые глаза, лицо испещренное морщинами с отпечатком той жизни, которая точно не пойдет никому на пользу. Он скалился, смеялся и глумился над моими попытками выкинуть его из своей памяти и жизни раз и навсегда, словно последние три года ничего не стоили.

Он тянул ко мне свои руки, иссохшие пальцы с татуировками и россыпью печаток, добирался до шеи, смыкал крепко и душил. Души. Душил.

- Нет! - я вскрикнула и дернулась от обжигающей боли в запястье.

- Не дергайся, это всего лишь перекись. - Горин берет меня за плечи и легко трясет, обнимает и держит крепко, так, чтобы я не могла шевельнуть не только конечностями, но даже замедлила дыхание. Он стоял коленями на полу, а я полусидела на диване, в стальной сцепке. Даже мое сердце перестало заходиться и замедлило темп, словно понимало беззвучный приказ чертова егеря.

- Отпусти, - выдохнула, и попыталась выбраться. Но бороться с ним было что двигать скалу - бесполезно.

- Очухалась? Пальцы на месте, но порез глубокий, если кровь не остановится поедем в больничку зашиваться, - строго проговорил Горин и немного отстранился, будто проверяя не уйду ли я на второй круг истерики.

- Нет-нет! Нельзя в больницу, Захар! Он найдет меня! Найдет!

Я пыталась одернуть руку, представляя как этот громила сейчас меня скрутит и повезет с собой через силу, но все что я почувствовала, как грубоватые пальцы ловко наматывают бинт на ладонь. Тот ложится плотными кольцами и точно как белый спортивный костюм Любы пропитывается алой кровью. Меня подташнивает от произошедшего даже лежа, трясучка не пропадает, и присутствие рядом сильного, рационального мужчины не дает покоя.

- Кто тебя найдет? - наконец интересуется Горин, завязывая узел и приподнимаясь на локтях. Он нависает, давит, смотрит прямо в глаза. И снова без осуждения, с интересом и заботой, словно… словно может и готов решить мои проблемы.

Я молчу, крепко сцепив губы и совершенно не знаю что ответить. Давид в соседней комнате и если он сейчас выйдет к нам, то что подумает. Хорошо, что он ничего не слышал или может быть уснул.

- Ответишь мне?

- Нет, - когда кровь перестает идти я почти могу соображать. - Нет, я… прости, что навела беспорядок на кухне снова. Хотела приготовить вкусный ужин, но что-то разболелась голова.

Я выбираюсь из крепких объятий. Снимаю свой телефон с зарядки, и, под тяжелым взглядом Горина, выбегаю на улицу. Еще не стемнело, но уже не так светло как днем. Пасмурно, сыро и промозгло, а я забыла в доме куртку. Голова еще немного кружится, слабость пробирает от макушки до пят, которые моментально замерзли в легких домашних тапочках, надетых на босые ноги.

Но все это становится неважным, когда я нажимаю кнопку вызова того, кто должен ответить.

Гудок, второй, третий.

- Слушаю.

- Максим Александрович? - спрашиваю, хотя голос узнаю сразу.

Я часто меняла телефоны и сим-карты, но несколько номеров хранила в памяти и навсегда запомнила.

- Лиля?

- Простите. Простите, что беспокою вас, но я видела новости про Любу.

Он молчит некоторое время, обдумывая мои слова или то, что должен ответить сам.

- Любу убили около месяца назад, - наконец произносит Максим, - почему ты позвонила только сейчас?

- Потому что не знала. Вы не переживаете?

- А должен?

- Это мог быть… - я запинаюсь не зная стоит ли произносить имя мужа, поэтому выбираю нечто нейтральное. - Он.

- Я так не думаю.

- Но