Путешествие на Элос (СИ) - Птица Регина

- Ты имеешь в виду её манеру приковывать мужей перед домом, как собак?

- Что такое собаки?

- Это животные такие. Их тысячи лет назад приручили, чтобы они охраняли жилище и помогали на охоте.

- А, стексы! А чем они отличаются от мужей? – поймав мой многозначительный взгляд, Келла смеётся. – Шучу. С мужьями кто как хочет, тот так и обращается. Неприлично лезть в чужой семейный уклад, Алия.

- И всё же… - вскидываю брови. – Мы ведь уже начали его обсуждать.

- Ну… да. Платье тебе, это, кстати, не идёт. Попробуй вон то.

Я послушно беру в руки другое платье – более открытое, такое же узкое как те, которые носит Келла. Как по мне, я в нём выгляжу суповым набором.

- Лайза вспыльчива. Не то чтобы жестока… Скорее авторитарна и жестковата. У неё много мужей. И договорных тоже много. Она в родстве почти со всеми знатными семьями в городе. Конечно, Астера она отпустила потому, что решила, что с его матерью покончено. Ну, в тот момент она так решила. А на утро, скорее всего, одумалась и вспомнила о том, что жизнь переменчива. Сейчас зайхар Калате обвиняют в экономическом преступлении и финансовых махинациях. Это очень серьёзное обвинение. В нашем обществе есть ресурсы общественных фондов – это то, что собрано с налогов и пожертвований, получено с работы общественных предприятий, и то, что предназначено для благоустройства города и других социальных нужд. На эти деньги, к примеру, работает и Центр Распределения Мужей, и наши выкупы за мужей тоже идут в общественный фонд. У всех уважаемых зайхар есть и свои фонды, и смешивать эти два источника ни в коем случае нельзя. Мы все хотим жить в благоустроенном безопасном мире. А если кто-то тащит оттуда средства и использует для личных нужд…

- В принципе, поняла. Никого не удивляет, что одна из зайхар, явно немолодая, раз у неё такой взрослый сын – на это пошла?

- Удивляет! Многих удивляет! Но факты на лицо! Если Калате не сможет доказать свою невиновность, её могут и вовсе лишить гражданства. Некоторые зайхар, такие как Лайза, уже просят её вернуть в материнский дом мужей и сыновей, рождённых от них. Думаю, у неё сейчас полный коллапс как в жизни, так и на производстве. И подозреваю, обстановка не способствует тому, чтобы разобраться в делах и что-то доказать.

Мы ещё какое-то время подбираем мне платье, причёску и макияж. Я всё сильнее страдаю от того, что в этом мире, видимо, вообще не носят брюк. С причёской Келла вовсе машет на меня рукой – всё, что она может предложить, смотрится на моей аккуратненькой стрижке невыносимо дёшево. В конце концов нас прерывают звуки музыки, доносящиеся со стороны центрального корпуса, и Келла, опомнившись, спешит за сумочкой. У меня сумочки нет. Я с тоской понимаю, что карманов теперь – тоже. Приходится позаимствовать одну у Келлы и мы, наконец, выдвигаемся к месту сбора.

Поначалу вечеринка кажется довольно тихой. Я уже начинаю привыкать к подобным собраниям, которые, похоже, местные дамы устраивают не реже раза в неделю. Играет негромкая музыка, официанты – сплошь мужчины – разносят напитки в высоких бокалах и закуски наподобие канапе. Женщины общаются негромко и спокойно, легко знакомятся, иногда представляют и мужей, которые старательно держатся у них за плечами, но в целом с достоинством.

Часам к девяти я уже начинаю скучать и подумываю о бегстве, когда ко мне подходит Хэлен.

- Не вздумай уходить, - она подмигивает. – Келла сейчас наверняка отправится развлекаться со своим единственным, а у тех, кто поопытней, ещё вся программа впереди.

Оп-па… Даже не знаю, хорошо это или плохо. А если поразмыслить… то не чёрт ли с ним? Сколько вообще можно думать головой?

- Остаюсь, - соглашаюсь я.

И действительно, мужей становится всё меньше, спокойных разговоров – тоже. К моему удивлению, Келла действительно куда-то исчезает, музыка становится громче… и на пустовавшей до того сцене появляются первые танцоры.

Это двое мужчин. Очень мускулистых. Я, если честно, на подобных идолов мускулинности за последние две недели уже насмотрелась у себя дома, потому минут через пятнадцать снова подумываю о том, чтобы сбежать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Госпожа начала скучать? – мягкий голос разрезает душную атмосферу зала, и я не успеваю повернуть головы, когда чьё-то тело скользит к моим ногам. Того, кто падает передо мной на колени, скорее можно назвать юношей, чем мужчиной. Но он, безусловно, очень красив. Чёрные длинные волосы падают ему на плечи, глаза чем-то подведены на женский манер, а на шее, подчёркивая тонкие ключицы, поблёскивает серебряная цепочка.

Наверное, Рьен был таким… Лет десять тому назад. А может, и не был никогда.

- Госпожа ещё не решила, - осторожно отвечаю я.

17

У мальчика необычайно нежные руки, в его прикосновениях не тени собственничества – одно только желание угодить.

Глаза поблёскивают, когда он смотрит на меня снизу-вверх и касается поцелуем моего колена.

Честно сказать, мне становится всё более неловко в этой проклятой юбке. Даже при том, что я понимаю, что меня хотят соблазнить, и вполне согласна соблазниться. В плотной ткани комбеза я чувствовала бы себя в большей… безопасности, что ли? Как это, глупо… Особенно учитывая, что я нахожусь на планете, где женщине вообще ничего не может угрожать, кроме, разве что, нежелания её мужчин вовремя падать на колени.

Мысли разбегаются, потому что нежные пальчики соблазнителя скользят по моей голени, ласково поглаживают ногу под коленкой, с потрясающей точностью находя все уязвимые места.

Откидываю голову назад и невольно закатываю глаза, жалея лишь о том, что из такого положения не могу наблюдать за его лицом.

Мальчик не только умел, но и очень красив. Точёные черты, подчёркнутые макияжем – экзотика мешается в этой картинке с идеальными пропорциями, которые, похоже, на Элосе и на Земле совпадают.

Краем глаза замечаю, что не только мы предались разврату, но от этого становится несколько неуютно. Где-то у моей толерантности есть граница, и я пока ещё её не перешагнула. Попробовать секс с двумя мужчинами могу, но вот участвовать в оргии – увольте, перебор.

- Нравится? – сквозь марево наслаждения в мой разум с трудом пробивается голос Хэлен. Кажется, мычу что-то неразборчивая, после чего в голове мелькает мысль – уж не добавили ли чего-то мне в коктейль?

- Вполне! – сосредоточившись, выдаю я, и мы обе переводим взгляд на замечательного юношу, который выцеловывает узоры на внутренней стороне моего бедра. Его взгляд на мгновение перемещается на Хэлен, он немного насторожён, но скорее потому, что ищет одобрения, а не потому, что чего-то боится.

- Можно забрать его в коттедж? – спрашиваю, с удивлением понимая, что действительно этого хочу. Даже если у меня попытаются его отобрать.

- Зачем так далеко ходить? – хмыкает Хэлен. – Возьми номер в главном здании на пару часов. В этом сезоне их полно. Скажи на ресепшене, что ты от меня.

Говоря это, она подходит к «моему» мальчику и ласково проводит рукой по его волосам. Тот факт, что юноша наклоняет голову на бок, как приласканный пёс, заставляет меня ревновать.

Хватаю его за руку, встаю с кресла сама и поднимаю на ноги его. Так, не говоря ни слова, вывожу из общей залы и направляюсь к ресепшену. Ключи от номера удаётся заполучить без проблем, но это промедление основательно заводит меня – и, кажется, его тоже. Или же он очень старательно выполняет свои обязанности... Потому что ласковый мальчик обнимает меня со спины и дразнит неторопливыми поглаживаниями.

Отобрав у портье желанный ключ, с раздражённым рыком тащу спутника к лестнице, чтобы через несколько мгновений захлопнуть дверь, прижать его к ней спиной и наброситься с поцелуями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мысли о парочке мужей в этот момент вообще не приходят мне в голову. Приходят они потом – вместе с некоторым злорадством, потому что я сыта по горло их закидонами.

А в эти минуты существуют только ласковые руки – вопреки ожиданиям, довольно сильные. Ладони скользят по моей спине то вверх, то вниз, хотя наверняка прекрасно знают, где находится застёжка.