Последние из Альбатвичей - Брайан Кин

что это было, и это только усилило его беспокойство. Вот почему он обратился к прошлому, вместо того, чтобы гадать о настоящем, надеясь, что, если он узнает, как Абалам и Пэймон были побеждены в прошлом, это может дать ему рычаги влияния на архидемона, и, таким образом, Леви смог бы заставить Пэймона рассказать ему, что происходит на самом деле. Однако до сих пор его исследования не принесли никаких результатов. Он уже знал, что Абалам оказался на дереве после изгнания нечистой силы, совершённого в 1909 году практикующим пау-вау, известным как Ремейер. Он надеялся, что сможет найти более раннее сообщение об Абаламе или одном из других членов Легиона, угрожающих этой местности. Но его не было.

Разочарованный, Леви закрыл глаза и ущипнул переносицу. Он вздохнул, размышляя, что делать дальше. Затем его мысли обратились к боли в пояснице. Позже в этом году Леви исполнится тридцать шесть, но в последнее время он чувствовал себя намного старше. Казалось, он болел сильнее, медленнее просыпался по утрам и быстрее уставал ночью. Возможно, его догнал просто образ жизни. За семнадцать лет, прошедших с тех пор, как он был отлучен от церкви и подвергся остракизму со стороны общества и семьи, он многое повидал: путешествовал по миру и служил там, где это было необходимо. Иногда цена этого рабства была высока, но до сих пор он переносил это хорошо. Помогало то, что у него всегда был этот дом, куда он мог вернуться, оперативный центр, который был такой же частью его самого, как и всё остальное. Во многих отношениях дом был местом, где по-настоящему лежало его сердце, и он всегда находил утешение, когда, возвращаясь из какого-то далека, видел, что он ждёт его. Он полагал, что ему действительно следует уже купить эту недвижимость, а не снимать её в аренду. Но в эти дни даже дом казался тревожным, как будто он тоже чувствовал, что что-то не так.

Он открыл глаза и позволил своему взгляду блуждать по комнате, остановившись на фотографии в рамке, которая стояла на одной из многочисленных книжных полок по всему дому. Рамка для фотографий была зажата между несколькими оккультными текстами в твёрдом переплёте и маленькой позолоченной серебряной коробочкой для таблеток. В коробочке находились клыки вампира, обитавшего в канализации и технических туннелях под Питтсбургом. На фотографии были Леви и двое мужчин, которые помогли ему победить вампира. Первым был Таггерт — состоявшийся художник и могущественный гемомант. Таггерт погиб в финальной битве с вампиром, хотя время от времени Леви всё ещё получал от него известия. Вторым мужчиной на фотографии был маг хаоса по имени Дез. Когда-то Леви и Дез были близки — настолько близки, насколько это возможно для представителей их конкретной профессии. В отличие от Таггерта, Дез был ещё жив, но Леви давно не видел своего друга. Действительно, он чаще слышал вести от Таггерта.

Он связался с Дезом всего неделю назад, задав те же вопросы, что и другим представителям их оккультных кругов, но до сих пор Дез не ответил. Леви предположил, что он слишком занят, чтобы проверять электронную почту. Дез всегда был эксцентричным, и в прошлом бывали времена, когда он месяцами терял всякую связь. Кроме того, Дез недавно переехал в Колумбус, штат Огайо. Леви предполагал, что Дез может быть занят распаковкой вещей и приспособлением к своему новому дому, но интуиция подсказывала ему, что это не так, а инстинкты Леви редко ошибались.

— Да будет воля Твоя, Господи, — молился он вслух. — Но было бы намного проще, если бы я знал, что влечёт за собой эта Твоя воля. Ты послал Моисею горящий куст. Разве это слишком для меня, чтобы время от времени просить от тебя подобное сообщение?

Как обычно, ответа не последовало.

Леви пожал плечами.

— Прости, Господи. Если мне суждено разгадать загадку Пэймона и освободиться от этого долга, то именно это и произойдёт. А если нет, то это, вероятно, всё равно уже не будет иметь значения.

Его слова, казалось, повисли в тишине. Леви отодвинул стул и встал из-за стола. Его молитвы и мысли о Дезе на мгновение были оттеснены воспоминанием — образом девушки, бегущей по кукурузному полю и смеющейся, призывающей гораздо более молодую версию него броситься в погоню. Она пообещала, что, если он поймает её, он сможет заполучить её, и он намеревался сделать и то, и другое. Девушку звали Ребекка. Она была его первой и единственной любовью.

— Почему сейчас? — Леви стиснул зубы. — Зачем показывать мне это сейчас, Господи?

Затем, как всегда, воспоминания пронеслись вперёд, и Ребекка больше не бежала и не смеялась. Вместо этого она лежала на земле между кукурузными рядами, рассечённая от промежности до грудины. Вязаная шляпка была сбита с её головы, а в её длинных светлых волосах были кукурузные рыльца, трава и грязь. А ещё кровь.

Много крови.

Стебли кукурузы шумели, но ветра не было. Смех разразился, казалось, исходящий из воздуха, земли, нигде и повсюду. Это был смех демона, но Леви почти не заметил этого. Он всё ещё смотрел на кровь. Она покрывала землю вокруг Ребекки, просачиваясь в трещины сухой земли. Кровь залила её разорванное платье и столь же искалеченную кожу. И её…

— Прекрати! — раскачиваясь взад и вперёд на ногах, как будто его ударили, Леви сжал кулаки и потёр глаза.

Когда он снова открыл их, видение пропало.

— И это всё? Был ли я тогда проклят, Господи? Неужели это просто расплата сейчас? Неужели моё покаяние наконец наступило?

Опять же, если Господь ответил, Леви не услышал ответа.

Он постоял некоторое время, борясь с желанием зарыдать. Воспоминания о том роковом лете, когда всё изменилось и он узнал, насколько высока цена магии, грозили снова сокрушить его. Он отгонял их, стараясь не думать о том, что он потерял — единственную девушку, которую он когда-либо любил, свою семью, своё сообщество.

Свою душу?

— Нет, — прошептал он. — По крайней мере, пока.

В конце концов, момент был упущен. Горе и жалость к себе снова отступили под поверхность его психики. Леви сделал ещё один глубокий вдох и попытался собраться с силами.

— Правильно, — сказал он. — Я весь вечер смотрел в прошлое. Неудивительно, что я также и вспоминаю прошлое. Мне нужно на время оторваться от этого. Возможно, заняться работой по дереву.

Большинство соседей Леви в маленьком городке Мариетта думали, что он просто столяр. Половину гаража на две машины в задней части его дома переоборудовали в столярную мастерскую. Другая половина гаража использовалась