Уровень Дельта - Ая эН

Сильвия отвела Риза в уголок и сказала:

– Андрей, мне необходимо тебя кое о чем предупредить, но только пусть это останется между нами, ладно?

Ризенгри молчал. В стенке над головой Сильвии он заметил очередную тщательно замаскированную видеокамеру.

– Дело в том, – продолжила Сильвия, – что расписание может показаться тебе слишком сложным. Но ты не переживай. Поскольку ты не мутант, тебе вовсе нет необходимости подчиняться общим правилам. Мы, как твои новые опекуны, можем сделать для тебя так, чтобы…

Сильвия пыталась подобрать слова, но Ризу и так уже было все понятно. Новые опекуны! Ха! В общем, они все-таки считают Клюшкина хуже всех остальных детей! Хуже этого упитанного Кузи, неженки Ляли и хулиганки Маши! Хуже директорского сыночка Барди и этой самоуверенной Клеменси! «Поскольку ты не мутант…» Злость и обида вспыхнули в Ризе с новой силой и не собирались гаснуть. И он решил во что бы то ни стало доказать этим уродам, что Дюшка был несравненно лучше, чем они о нем думают. И фиг они получат его, то есть Дюшкину, страховку. Он не сдастся ни за что! Что бы они все с ним ни делали – и мутанты, и ангелы!

– Вы такая добрая! – произнес Риз. – Я обязательно воспользуюсь вашим предложением. И никому ничего не скажу. А можно, если, конечно, мне будет легко, подчиняться этим самым общим правилам? Ну, если мне так понравится?

– О, разумеется! Именно это я и хотела сказать! – обрадовалась Сильвия. – Ты можешь делать то, что тебе будет по душе.

Риз постарался улыбнуться ей самой что ни на есть непосредственной улыбкой, на которую был бы способен Дюшка, если бы только остался жив. И спокойно отправился допивать остывшее молоко с противными пенками, стараясь не обращать внимание на урчание в кишках, тяжесть в ногах и общее состояние недосыпа.

Шортэндлонг последним поднялся в общий зал, в котором висело расписание. Еще перед входом в этот зал его поразила абсолютная тишина, повисшая за дверью. Риз вошел. Десять подростков с каменными лицами стояли у стенда, к которому были прикреплены семь плотных листков – по одному на каждый день недели, включая выходные. Выяснилось, что администрация школы учла пожелания учеников весьма своеобразным образом. В расписание действительно включили все до единого предметы, которые пожелали изучать ребята. А юмор заключался в том, что все эти предметы, все до единого, предстояло проходить всем ученикам в равной степени. Поскольку общее количество предметов получалось огромным, уроки занимали, помимо будних дней, все выходные и даже праздники. Подъем планировался в шесть утра, а часть занятий вынужденно перекочевывала на вечер из-за нехватки времени.

– Бред какой-то, – наконец произнес Федя. – Это что, серьезно?

Невесть откуда в зале появился Мене.

– Совершенно серьезно! – сказал он. – Вы же не обыкновенные дети. Вы – особо одаренные.

Выбрать такие предметы! Химия, астрономия, гипноз, прыжки с парашютом!

На словах «прыжки с парашютом» Кузю стало медленно выворачивать наизнанку. Фредерико Мене сделал вид, что не заметил этого. В зал боком просочилась Сильвия.

– А чего стоит спелеология! – продолжал Мене.

– Ни за что не полезу в эти грязные пещеры! – прошептала Лялечка Твикс.

– Еще как полезешь!

– Я лучше вообще из школы уйду!

Фредерико снисходительно хмыкнул и достал из кармана пачку скрепленных степлером бумажек.

– Специально для тех, кто надеется на то, что сможет уйти из школы ранее, чем через пять лет. Это типовой контракт. Точно такие же контракты вчера собственноручно подписали все ваши родители.

Оля Окей трясущимися руками взяла со стола контракт и стала его изучать.

– Любой контракт можно разорвать! – авторитетно сказала Лессия. – Мы с сестрой пожалуемся маме и…

– Боюсь, деточка, что, если ты будешь ставить нам свои условия, ты вообще никогда не увидишь свою драгоценную мамочку! – сладким голосом произнес Фредерико. – Обратите внимание, что, пока вы спали, мы сняли с вас ваши любимые браслетики. Чтобы они вам не мешали.

Сильвия наклонилась к Ризу и одними губами произнесла:

– Это все к тебе не относится!

Впрочем, она могла не стараться. Риз подошел поближе к расписанию и меланхолично просканировал его сверху вниз.

– Замечательное расписание! – громко сказал он. – Вы просто не понимаете! Для нас делают все, чтобы мы стали особенные, не такие, как все. А вы еще чем-то недовольны! Разумеется, я, например, стопроцентно не такой, как все, но…

– И чем же это ты не такой, как все? – перебила его Маша.

Риз сделал многозначительную паузу и торжественно произнес:

– Я – настоящий человек. И мне, в отличие от некоторых, вовсе не составляет особого труда заниматься по предложенной схеме. А если кому-то из вас, мутантов, это не по силам, то я тут ни при чем.

– Лично мне – запросто! – с вызовом ответила Мария. – Я не за себя переживаю.

В этот момент Олечка Окей, все еще внимательно читающая контракт, как-то странно побледнела и неожиданно упала в обморок.

– Ничего страшного! – успокоил всех Мене. – Это она просто прочла пункт, в котором говорится о том, что если ученик все-таки захочет покинуть школу до исполнения восемнадцати лет, он сможет это сделать. Просто предварительно ему сотрут всю память.

Фредерико галантно поклонился и вышел из зала. А Сильвия похлопала Олю по щекам, приводя ее в сознание, и объявила о том, что первый урок начинается через пятнадцать минут, в кабинете номер семь.

– Да, и просьба не опаздывать! – мягко улыбнулась она на прощание. – Кто опоздает, останется без обеда.

Все это время среди учеников не было Вари Ворониной. С биороботом Варей-2 возникла небольшая проблема: заедало шею при боковом наклоне головы. Фредерико и Джереми провозились с ней все утро, еле успели перезагрузить и заново отладить. На урок Воронина явилась вовремя.

Первым уроком в школе для особо одаренных стоял практикум по выживанию в условиях пустыни. В просторном кабинете номер семь, куда попали ребята, не оказалось ни одной парты. Под потолком вовсю палили лампы, имитирующие солнечное освещение. А пол был усыпан толстым слоем белого аффриканского песка, из которого там-сям торчали саксаулы и кактусы.

– Между прочим, – заметила пришедшая в себя, но все еще бледная Оля, – насколько мне известно, саксаулы растут в Асии, а вот эти вот кактусы – в Южной Анерике. А одновременно они не встречаются.

– Ну и что, нам от этого легче? – пожала плечами Маша.

– А я знаю, что мы будем делать! – выпалил Барди, приближаясь к одному из кактусов. – Мы будем добывать воду и выдавливать кактусы.

– И откуда ты знаешь?

– Так уроки по выживанию я заказывал!

Кактус, к которому со знанием дела подошел Барди, тут же проворно вывернулся из песка и опасливо засеменил в противоположный угол комнаты. Фред и Рино молча повернулись к Барди и пошли на него стеной. К ним также молча присоединился Кузя.

– Ребята, я с вами! – выкрикнула Маша.

– Ой, что сейчас будет! – хором прошептали сестрички Твикс, хватаясь друг за дружку.

Барди сжался и попятился к стенке. Но тут вошел педагог по выживанию и спас сыночка Менса от верной расправы. Следующие сорок пять минут десять мутантов и один биоробот в лице Вари-2, расплавляясь от зноя, жевали кактусы и учились сооружать водособиратели из подручных материалов под руководством Валентина Мироновича, младшего сантехника СОСИСки. Валентин не имел абсолютно никакого образования, но зато отслужил в армии и всю жизнь любил экстрим. Он менял бачок в туалете главного корпуса института, когда ему сообщили, что его повышают в должности. Валентин дико обрадовался, решив, что его переводят в старшие сантехники. Но когда ему сообщили, что он теперь временно будет работать преподавателем в школе для избранных, он просто потерял дар речи. В кабинет номер семь Валентин Миронович вошел уже совершенно другим человеком. То есть, простите, мутантом.

– Оу! Почьему от вас пахнет этьим… как это… клозетом? – изумленно спросила его Клеменси, у которой было очень тонкое обоняние.

– Я живу в канализации! – гордо пояснил Валентин Миронович. – Специально. Стараюсь не выходить из формы ни на секунду! Ведь выживать надо уметь не только в условиях пустыни. Но вы не беспокойтесь. К выживанию в условиях канализации мы перейдем не раньше следующего утра.

– Оу! – выдохнула Кле.

Перспектива жить в канализации ребятам, мягко говоря, не понравилась. Оля Окей тут же грохнулась во второй за последний час обморок, а бедного Кузю все-таки вывернуло прямо на ближайший, не успевший убежать кактус.

Ризенгри просидел все сорок пять минут, задыхаясь, обливаясь потом и проклиная Барди, которому пришло в голову ввести в расписание столь бредовый урок.

Наконец прозвенел звонок. Риз выбрался наружу и прислонился к прохладной стенке, чтобы хоть немного отдышаться. Проходившая мимо Мария Малинина смерила его взглядом с головы до ног и презрительно заметила: