Между двух огней - Хейзер Филдс

Она так и поступила. Но легче от этого не стало. Потянулся вялый день. Обе женщины были раздражены и угнетены одновременно.

Джина позвонила на городской автовокзал, заказала билет на трехчасовой рейс. Автобус шел на Брисбен, минуя Сидней.

Сестры сели перекусить, без особого удовольствия съели по рогалику. Они избегали разговора, да и вообще пора было ехать на автовокзал. Почти вся поездка прошла в молчании.

– Хорошая машина, – заметила Джина. Они проезжали по мосту над озером. По берегам расположились компании отдыхающих, пестрые яхты и лодочки скользили по голубой глади. Но женщины не были расположены к умиротворенному созерцанию пейзажа.

Они проехали указатель на автостанцию. Ханна чувствовала, что замечание Джины относительно машины было жестом примирения. Сестры устали от напряженной атмосферы этого дня, и Ханна с удовольствием и облегчением пошла Джине навстречу.

– Да, – согласилась она. – А знаешь, как я его назвала? Тинкербелл! Нравится?

– Его? – удивилась Джина. – Ты говоришь в мужском роде? Странно, кораблям и машинам по традиции дают женские имена.

– Неужели? Значит, я ломаю традиции. Во всяком случае, у меня – он. У него есть все мужские качества.

– Имечко с претензиями.

– Так уж вышло. Для своих он, конечно, просто Тинк.

– Ну-ну, – хмыкнула Джина. – Так, а какие мужские качества ты имеешь в виду?

– Он сильный. Надежный. Ответственный.

– Можно подумать, ты о себе говоришь, а не о своем автомобиле.

– Но…

– Послушай, я же вижу – ты обиделась, что я испортила тебе поездку с Хартфилдом, – неожиданно сказала Джина, положив сестре руку на плечо. – Но поверь, ты еще вспомнишь меня с благодарностью, когда познакомишься с этим человеком поближе.

– Ты так думаешь?

– Да! Стив говорит, он обручен со своей работой. Всерьез он женщин вообще не воспринимает. Так, поразвлечься только… Тебе будет очень больно, если ты по-настоящему увлечешься им.

– Неужели?

– Честное слово! Но я уверена… Ханна, ведь такой опасности нет? Скажи мне!

– Такой опасности нет. И никакой – тоже нет.

– Ты просто хотела отдохнуть за городом? Ну, слава Богу!

Через полчаса Джина махала сестре на прощание. За окном автобуса сияло лучезарной улыбкой ее личико. Ханна махала в ответ и думала: совсем не в себе девчонка… но добрая и ласковая, как прежде. Вот, полетела к Стиву… впереди у них последний раунд… А я ничем не могу помочь им… Я и себе не могу помочь… ведь Иден… Ах, ладно! Я так устала!

Но хирургу уставать не положено. В тот день Ханна получила веское тому доказательство.

Направляясь на автостоянку, Ханна услышала доносящийся из сумочки монотонный сигнал пейджера. Сначала она подумала, что он сработал ошибочно, но взглянув на кодовый номер сигнала, поняла, что ее вызывает столичный Центр скорой помощи. Мгновенно повернув, Ханна бросилась на автовокзал в поисках телефона. Хорошо бы еще он был исправен, стучало у нее в голове.

К счастью, почти сразу ей удалось связаться с клиникой.

Трагедия произошла всего десять минут назад: в аэропорту Канберры на взлете потерпел аварию легкий самолет. Жертвами стали по меньшей мере шесть человек, но, возможно, и больше.

– Несколько обожженных, – сообщили ей. – Взорвался бак с горючим.

– Еду!

Хорошо, что Джина отказалась от самолета сегодня, мелькнуло у нее. Впрочем, это была мысль мимолетная и несуразная. В следующую секунду Ханна уже думала о том, что ждет ее в предстоящие часы, а может, даже дни. Обширные ожоги плюс внутренние повреждения, кровотечения, переломы… да, тут никакая узкая специализация не поможет. Придется начинать комплексное лечение. Больным ведь нет дела до медицинских тонкостей.

А ведь меньше двух месяцев назад таких пациентов приходилось отправлять в Сидней. Теряли время, теряли людей. Теперь у канберрских медиков свой ожоговый центр. Но хватит ли у них опыта?

Отделение скорой помощи столичной травматологической клиники напоминало взбудораженный улей. Переодеться Ханна не успела, но вряд ли кто-то обратил внимание на ее домашний наряд – розовато-серые брюки и пестрый джемпер.

Одна за одной подъезжали к терминалу машины скорой помощи. На шоссе ревели сигнальные сирены приближающихся машин. Отовсюду бежали санитары с носилками и каталками, медсестры с капельницами и шприцами, фельдшеры с аптечками и трубками. Врачи давали указания, принимали больных, обменивались информацией, которая просто носилась в воздухе.

– …Десятиместный самолет, да еще два члена экипажа…

– …Один погибший, двое неопознанных…

– …Трое амбулаторных. Легкие повреждения. Один с тяжелыми ожогами…

– …Да, доктор Хартфилд здесь. Доктор Рэйт должен сегодня приехать, но по пейджеру его не нашли, так что об аварии он не знает. Правда, радио и телевидение сообщат, тогда…

– …Мы вызываем его каждые пять минут…

– …Доктор Джеймс вот-вот будет. У нас двое со множественными переломами, да один из них обгоревший к тому же…

– …Есть еще респираторы?

– …Что сообщает станция переливания крови? В двух операционных уже полным ходом шла работа: в одной работали травматологи-ортопеды, в другой – специалисты различного профиля. У них был пациент и с переломами, и с разрывами внутренних органов, и с сотрясением мозга. Ханну вызвали срочно оценить степень ожогового поражения четырех пострадавших. Каждый из них уже лежал под капельницами, в сети дренажных и дыхательных трубок. Первый этап лечения – введение большого количества жидкости – начался.

– Этого надо срочно оперировать. Большой берцовый перелом, – заявил стажер-ортопед, также осматривавший пациентов.

– Нет, – коротко отрезала Ханна.

– Но…

– Никаких операций в течение сорока восьми часов, а то и дольше. Взгляните на ожоги! Вторая-третья степень, болевой шок, возможна интоксикация. Операция погубит его.

– Но…

– Я не шучу! Иммобилизация – безусловно, но мы должны вывести его из шока, мы должны иметь доступ ко всем обожженным участкам, мы должны проконтролировать почки.

Подошел еще один хирург – из молодых. Он внимательно слушал, как Ханна давала указания: катетеризация по Сван – Ганцу, болеутоляющие средства, водно-солевые капельницы. Медсестре она велела немедленно снять с больного всю одежду, ибо отек уже начался. Увидев недоумение на лице стажера, молодой хирург поинтересовался, в чем дело.

– Она говорит, что операции не будет.

– Не будет, – повторила Ханна.

– На берцовой-то? Нет, конечно. Будет другая операция. У него, возможно, пострадали внутренние органы, что, скорее всего, повлечет летальный…

– Ваше «скорее всего» против нашего «наверняка», Харрисон, – услышала Ханна за спиной глубокий уверенный голос Идена Хартфилда. – Посмотрите на больного внимательнее, коллега. Ожоги третьей, даже четвертой степени, поражен мышечный слой вплоть до кости! Взгляните. Вот здесь, на левой руке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});